А она думает, что могу. Она думает, что Джейк будет рад услышать обо мне. Я знаю, она говорит это только затем, чтобы попробовать подтолкнуть меня к восстановлению отношений. Но я никогда не буду связываться с Джейком. По–моему, если бы он действительно хотел, то уже давным–давно сам бы связался со мной. Честно говоря, думаю он просто забыл обо мне. Джейк перешел на высший уровень, а своим возвращением в его жизнь и просьбой об интервью я выставлю себя полной идиоткой, смущая своим поведением и себя, и его.
Я старалась изо всех сил, пытаясь объяснить это Вики, но она не останавливается. Поэтому сейчас я достигла той стадии, на которой стараюсь избегать ее при любом упоминании имени Джейка.
– Земля вызывает, Тру! Ты слышала хотя бы слово из того, что я сказала? – Вики щелкает пальцами, моментально переключая мое внимание обратно на себя. И только после этого я понимаю, что отвлеклась.
Мое лицо покрывается румянцем.
– Эм... прости, нет, – я закусываю губу. – Просто вся эта ситуация с Джейком... Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я наладила с ним контакт, но я просто не могу...
Вики поднимает свой идеально накрашенный палец, обрывая мою речь.
– Если бы ты меня слушала, моя дорогая, ты бы знала, что мне не нужна твоя помощь, чтобы договориться об интервью с Джейком.
Вики расплывается в улыбке будто ребенок, который только что увидел настоящего Санта Клауса в супермаркете "Хэрродс". Черт возьми меня и мое отвлечение.
Я распрямляюсь на своем стуле.
– Ты договорилась об интервью с Джейком?
Она гордо кивает.
– Как? – пораженно выдыхаю я.
Джейк хорошо известен тем, что не дает интервью. Это была еще одна причина, по которой Вики хотела, чтобы я попыталась заполучить одно: эксклюзив. Джейк чрезвычайно скрытный. Он говорит о своей музыке, когда это следует сделать для рекламы, конечно же. Но он никогда не говорит о себе. Что забавно, учитывая, как Джейк проживает свою жизнь, у всех на виду: пьянство, наркотики... женщины.
Вики нерешительно мнется на своем стуле и морщится.
– Ладно, не важно, как я его получила. Я просто сделала это, но интервью возьмешь у него именно ты!
– Что?! – Я чуть не падаю со своего стула.
– Не делай вид, что ты удивлена. Ты – мой лучший автор, Тру, и... ты мой единственный музыкальный журналист. К тому же у тебя есть эта огромная связь с Джейком. Черт возьми, вы же выросли вместе! Он откроется тебе больше, чем кому–либо другому. Ты можешь добыть нам эксклюзив!
– О, нет, – я быстро качаю головой. – Не думаю, что это хорошая идея.
Может я и журналист, но у меня есть такая штука, как этика. Я не собираюсь, под видом новостей, делиться скелетами из шкафа Джейка со всеми читателями журнала.
– Это превосходная идея и нам это нужно, Тру. – Вики обращается ко мне необычно серьезным тоном. – Продажи сейчас никуда не годятся, а этот эксклюзив с Уэзерсом даст нам скачок, которого мы так ждали!
Черт! Она права. Это будет хорошо для журнала, нет, не так, это будет замечательно для журнала! Все, что мне нужно – это взять прекрасное интервью у Джейка и в то же время, сохранить свои принципы.
Черт возьми! Это действительно происходит? Я действительно увижу Джейка после всего этого времени? Нервная дрожь проходит через мое тело. Возможно, он меня даже не вспомнит. Прошло двенадцать лет.
– Ладно, я в деле.
– Вот это моя девочка! – Вики улыбается, хлопая в ладоши.
– Когда и где?
– Завтра в десять утра, в "Дорчестере".
– Завтра? – я чувствую себя другой, более нервной, ощущая, как в моих жилах леденеет кровь.
– Он будет здесь, в Великобритании, всего нескольких дней. Это единственное окно, которое мы получили.
– Хорошо, Джима взять с собой? – Джим наш фотограф.
– Без фотографий, мы воспользуемся старыми. Ты пойдешь одна, красотка! – Вики качает головой.
Дерьмо! Чистый нокаут.
Я успокаиваю нервы, сжимающие мое горло и соглашаюсь. – Ладно.
– Не нервничай. Ты прекрасно справишься, Тру. Кстати, держи копию нового альбома для рецензии, – Вики берет со своего стола диск и смотрит на него, читая. – "Крид"... ах, – шепчет она, – в общем, прослушай перед интервью, и он еще не вышел, поэтому...
– Я отвечаю за него головой. – Хватаю диск и разворачиваюсь в сторону выхода.
– Держу пари, он будет счастлив вашей встрече, – напевает Вики.
Я смотрю на нее через плечо, гримасничаю и показываю язык.
– Ну, только если не будешь корчить такие рожицы, – смеется она.
Я улыбаюсь и выхожу из кабинета Вики с новым альбомом "Ужасного Шторма" и с тревожным ощущением на сердце в виде предстоящего интервью.
Я падаю в свое кресло и рассматриваю диск.
Завтра в десять часов утра я впервые за двенадцать лет увижу Джейка.
Джейк Уэзерс – тот мальчик, которого я когда–то любила.
Джейк Уэзерс – самая популярная рок–звезда и самый желаемый мужчина в мире, будет завтра сидеть передо мной и отвечать на мои вопросы, а я понятия не имею, что мне спрашивать.
Я вставляю диск в дисковод своего "Мака", подключаю наушники и начинаю слушать, ощущая, как музыка проходит через мое тело. Я вынимаю буклет и пробегаюсь глазами по списку песен. Затем открываю последнюю страницу, чтобы прочитать посвящения.
Без сомнений, есть только один человек, которому может быть посвящен этот альбом. Человек, который был соавтором альбома и чьим именем альбом был назван – Джонни Крид.
Джонни был лучшим другом Джейка, его партнером по бизнесу и ведущим гитаристом группы. Чуть больше года назад, Джонни погиб в автомобильной катастрофе. Его автомобиль врезался в барьер, а потом скатился вниз в глубокий овраг в Лос–Анджелесе – недалеко от места где он жил. На следующий день после происшедшего я видела фотографии в новостях. Автомобиль Джонни собирали по частям.
У него не было шанса. В ДТП не были замешаны другие водители, и после вскрытия выяснилось, что у Джонни в крови был недопустимо высокий уровень алкоголя и наркотиков, которых, как сообщалось, было достаточно, чтобы убить лошадь.
Авария произошла поздно ночью. У полиции было несколько версий произошедшего: Джонни мог резко свернуть с дороги, чтобы избежать столкновения с животным, или действие наркотиков, смешанных с алкоголем, было настолько сильным, что он уснул за рулем. Но ни одна из версий не была подтверждена из–за отсутствия доказательств.
Средства массовой информации допускали версию суицида, но представители группы яростно отрицали ее. К тому же, не было доказательств того, что Джонни пребывал в депрессии. У него была хорошая жизнь, Джонни был в расцвете сил. У него было все, ради чего стоило жить.
Ребята из группы очень тяжело восприняли его смерть. Джейку же было хуже других. Его боль была выплеснута на страницах журналов для всеобщего обозрения. Джейк еще сильнее ушел в пьянство и все чаще обращался к наркотикам. А после инцидента на сцене в Японии, спустя восемь месяцев после смерти Джонни, он опустился на самое дно.
