– Как все это странно! – воскликнул Гарри. – Впрочем, я с некоторого времени живу среди всевозможных странностей и сюрпризов. Однако, мне кажется, что один вопрос я могу вам задать, не делая нескромности: ваш хозяин – владелец этого дома?
– Нет, только жилец и переехал всего с неделю. Отплачиваю вам вопросом за вопрос: вы знакомы с леди Ванделер?
– Я ее личный секретарь, – не без гордости ответил Гарри.
– Она красива или нет?
– Она в полном смысле слова красавица; при этом необыкновенно мила и добра.
– Вы сами-то на вид такой добрый и милый, – сказала она, – и я пари держу, что вы стоите дороже целой дюжины таких, как леди Ванделер.
Гарри был прямо шокирован.
– Я! – вскричал он. – Да ведь я всего только секретарь!
– И вы это говорите мне, когда я сама всего только горничная? – заметила девушка. Заметив, что он сконфузился, она прибавила: – Я знаю, что вы не обращаете внимания на звание и сословие. Я тоже не обращаю, и о вашей леди Ванделер я совсем невысокого мнения. И хороша же она, ваша хозяйка! – воскликнула она. – Ну, можно ли было послать такого красивого джентльмена пешком, с картонкой и среди белого дня!
Во время этого разговора она стояла в дверях на крыльце, а он на тротуаре. Шляпу он снял от жары, а под мышкой держал картонку. Конфузясь от ее недвусмысленных комплиментов, направленных прямо по его адресу, он смущенно оглядывался по сторонам. Вдруг на другом конце переулка, он к своему великому неудовольствию, встретился взглядом с глазами самого генерала Ванделера. Генерал, чрезвычайно возбужденный от зноя, ходьбы и гнева, сперва погнался по улицам за своим шурином, но потом увидав мельком беглого секретаря, переменил объект своей погони. Его гнев потек другим каналом, и он с криком и угрожающими жестами вбежал в переулок. Гарри одним прыжком вбежал в дом, втолкнувши впереди себя горничную, и дверь захлопнулась перед самым носом генерала.
– Нельзя ли запереть дверь еще на засов? – спросил Гарри, когда на весь дом раздался страшный стук, поднятый генералом.
– Что такое? Кто вас напугал? – спросила горничная. – Неужели этот старик?
– Если он до меня доберется, я пропал, – прошептал Гарри. – Он весь день с утра за мной гоняется с палкой, внутри которой шпага. Он военный, он офицер индийской армии.
– Нечего сказать, хорошо вы все себя держите! – воскликнула горничная. – А могу я вас спросить, кто он такой?
– Генерал Ванделер, мой хозяин, – отвечал Гарри. – Это он из-за картонки.
– Ну что, разве я неправду сказала? – с торжеством воскликнула девушка. – Я вам сказала, что ваша леди Ванделер ничего не стоит. И если бы у вас были глаза во лбу, вы бы сами видели, что и к вам она относится вовсе нехорошо и даже прескверно. Неблагодарная она развратница, больше ничего! Я готова поручиться, что это так, хотя я не знаю ее.
Генерал устал колотить молотком в доску и, в досаде, что ему не отворяют, принялся яростно ломиться в саму дверь.
– Хорошо, что я одна в доме, – сказала горничная. – Генерал может стучаться сколько ему угодно, пока самому не надоест, я ему не отопру. Идите за мной.
Она провела Гарри в кухню, посадила его на стул, а сама встала около него в любовной позе, положив ему руку на плечо. Стукотня генерала все усиливалась, и каждый удар в дверь болезненно отзывался в сердце секретаря его супруги.
– Вас как зовут? – спросила девушка.
– Гарри Гартлей, – отвечал молодой человек.
– А меня – Пруденс. Нравится вам такое имя?
– Очень, – отвечал Гарри. – Но вы послушайте, как генерал молотит по двери! Если он ее выломает, это для меня смерть!
– Не беспокойтесь, ваш генерал только себе все руки отобьет, а двери ничего не сделается. Неужели вы думаете, что я взяла бы вас сюда, если бы не была уверена, что мне удастся вас спасти? О, я умею быть верным другом тому, кто мне понравится. И у нас есть задняя дверь в другой переулок.
При этом известии он сейчас же вскочил на ноги, но она удержала его и прибавила:
– Только я вам не покажу где она, пока вы меня не поцелуете. Хотите меня поцеловать, Гарри?
– Очень хочу, – воскликнул он, вспомнив, что следует быть любезным, – я с удовольствием вас поцелую и не только за заднюю дверь, а так, вообще, потому что вы хорошенькая и добренькая.
И он дал ей два или три сердечных поцелуя, на которые девушка ответила полностью.
После того Пруденс подвела его к задним воротам и взялась рукой за запор.
– Вы придете со мной повидаться? – спросила она.
– Непременно приду, – сказал Гарри. – Ведь я обязан вам жизнью.
– Бегите же как можно скорее, – прибавила она, – потому что я сейчас впущу генерала.
Гарри не нуждался в этом напоминании. Страх подгонял его и так уже достаточно хорошо. В несколько шагов он рассчитывал удрать от всякой опасности и вернуться целым и невредимым к леди Ванделер. Но этих немногих шагов он не успел сделать, как услыхал, что его кто-то зовет по имени. Он обернулся и увидал Чарли Пендрагона, который махал ему обеими руками, приглашая вернуться. Этот неожиданный новый инцидент подействовал на Гарри так, что бедняга совсем растерялся и не придумал ничего лучше, как прибавить шагу и продолжать бегство. Ему бы следовало вспомнить сцену в Кенсингтонском саду, когда генерал был его врагом, а Чарли Пендрагон другом, но у него от страха и волнения совершенно помутился рассудок, он ровно ничего не соображал, а только мчался и мчался во весь дух по переулку.
Чарли кричал и бранился вслед секретарю, видимо, будучи вне себя от гнева. Он тоже побежал, насколько мог при своей хромоте, но ничего не мог сделать. Секретарь бежал гораздо быстрее, и Чарли не мог его догнать.
Надежды Гарри окрепли. Переулок был с крутым подъемом и узкий, но совершенно пустынный; по одной его стороне шла стена сада, через которую свешивались ветви деревьев. Вдоль всей стены, насколько глаз доставал, не видно было ни одного живого существа и ни одной отворенной двери. Очевидно, судьба устала преследовать Гарри Гартлея и открывала ему широкое поле для спасения.
Увы! Когда он пробегал мимо садовой калитки, она отворилась, и он увидал за нею на песчаной дорожке молодца из мясной лавки с лотком в руках. Видел он его только мельком и помчался дальше, но молодец его хорошо рассмотрел и крайне удивился, что джентльмен бежит так во все лопатки по улице. Он вышел из калитки в переулок и принялся кричать вслед бегущему разные остроты, иронически подгоняя его.
Чарли Пендрагон, хотя и выбившийся из сил, но не прекративший погони, увидел это и придумал штуку.
– Держи вора! – крикнул он.
Молодец из мясной лавки подхватил крик и присоединился к погоне.
Для затравленного секретаря настала самая горькая минута. Правда, страх придавал ему много силы и быстроты, так что он постоянно выигрывал расстояние у своих преследователей, но он чувствовал, что в конце концов кто-нибудь попадется ему навстречу в узком переулке и, наслушавшись криков: «держи вора», загородит ему дорогу.
