5.
Россия в это время переживала один из самых драматичных периодов своей истории. В Первой мировой войне и затем в гражданской погибли миллионы людей, представлявшие собой цвет нации, как в физическом, так и в моральном отношении. Не приняв большевизм, миллионы самых деятельных и талантливых граждан России устремились в эмиграцию. Количественная, а главное качественная убыль населения была неслыханной и ни с чем не сравнимой. Поэтому столь радикальные взгляды русских евгенистов имеют под собой реальную жизненную почву. Они желали всеми силами исправить демографическую ситуацию и сделать это как можно быстрее, ведь именно биологи могут оценивать суть исторических процессов не в абстрактных метафизических, а в количественных категориях состояния народонаселения страны. Таким образом, мотивы, которые двигали этими русскими учеными, были идеологически предельно чисты и гуманны, просто наши сегодняшние представления об общественном благе существенно изменилось. Что не изменилось с тех пор, так это негативное отношение к войне, категорическое неприятие ее мнимой героики, якобы закаляющей дух и волю нации. Все это поэтические заблуждения воспаленных умов, не имеющие никакого отношения к реальной жизни.
Доказательству этого очевидного, на наш взгляд, тезиса советский профессор К. В. Караффа-Корбутт посвятил свою обстоятельную работу того времени «Евгеническое значение войны», в которой, используя значительное количество статистических данных и факторов объективной психологии, пришел к таким неутешительным выводам: «Военная обстановка, в которой элемент насилия, хищничества и бесправия выделяется в особенно резкой степени, быстро вытравляет сознание права, привитое нам воспитанием, и внедряет в участников хищные навыки первобытного человека, которые затем переносятся и в мирную обстановку, а измененные под влиянием обстановки инстинкты могут передаваться по наследству. Поэтому мы вправе ожидать, что многие участники войны не только сами сохранят приобретенные навыки, но передадут измененные инстинкты своему ближайшему потомству и таким образом увеличат в нации число элементов с нисходящей психической вариацией (асоциальные элементы).
Особенно резко уменьшается рождаемость у представителей интеллигентных классов, с другой стороны, именно среди них война вырвала наибольшее процентуальное число жертв. Ясно, что война в резкой степени ускорила процесс «опрощения» европейских народов.
Суммируя все сказанное, мы можем утверждать, что война является фактором, стимулирующим процессы расового вырождения. Мы знаем, что Великая революция и Наполеоновские войны нанесли французскому народу такую тяжелую рану, после которой он не мог вполне оправиться. Франция потеряла свою генеративную потенцию, в смысле увеличения народонаселения от своих соседей, франко-прусская война нанесла стране еще одну тяжелую рану, после которой совершенно прекратился рост нации в целом. Можно думать, что законченная война, хотя и победоносная, обречет страну на медленное, но неизбежное вымирание, если только Франции не удастся провести в жизнь чрезвычайных мероприятий евгенического характера.
В качестве ближайших результатов войны мы можем ожидать следующих изменений с соматической стороны: понижение среднего роста и веса индивидуумов нации, понижение мышечной силы, повышение заболеваемости и смертности, уменьшение рождаемости и прироста населения, увеличение гибридных форм – словом, увеличение минус-вариантов физического характера.
С нервно-психической стороны: увеличение числа душевных заболеваний и самоубийств, повышение нервных заболеваний и нервозности, стоящей на границе патологии, повышение преступности, понижение успешности школьных занятий, уменьшение числа духовно-одаренных лиц и, наоборот, повышение числа умственно-недоразвитых, одним словом, увеличение минус-вариантов психического характера».
Идеи евгеники в Новое время возникли на волне роста явлений общего вырождения, как это было и в античной Греции в эпоху Платона, когда подъем культуры сопровождался падением нравов и признаками физической дегенерации. Профессор А. И. Крюков в статье «О дегенерации черепа» (1925) задавался справедливым вопросом: «Не находится ли переоценка исторического роста культуры народов в тесной связи с анатомо-физиологическими факторами их развития». Именно в черепе автор статьи, согласно своим клиническим наблюдениям, находил максимальное число отклонений от нормы у современных ему людей. Таким образом, «Закат Европы», о котором писал тогда Освальд Шпенглер, следует рассматривать именно с анатомо-физиологической точки зрения.
Одним из талантливейших генетиков, развивавших евгеническое направление, был Александр Сергеевич Серебровский (1892-1948). Он происходил из провинциальной дворянской семьи и был сыном архитектора. В 1914 году он окончил Московский университет. Будучи учеником Кольцова, Серебровский работал во многих научных и педагогических учреждениях Москвы. С 1921 по 1923 годы он работал в Институте экспериментальной биологии под руководством своего учителя. В 1929-1932 годах заведовал лабораторией генетики в Биологическом научно-исследовательском институте им. К. А. Тимирязева. В 1931 году создал сектор генетики и селекции во Всесоюзном институте животноводства. Одновременно с 1928 г. был сотрудником Кабинета наследственности и конституции человека при Медико-биологическом (впоследствии Медико-генетическом) институте. В 1930-1945 годах заведовал кафедрой генетики в МГУ, работал также в Научно-исследовательском институте зоологии МГУ. В 1933 году Серебровский был избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1935 – академиком ВАСХНИЛ.
А. С. Серебровский рано увлекся евгеническими идеями, а так же, как и многие его коллеги, связывал ее будущее с торжеством большевистских идей. Сильная власть в условиях авторитарного режима, по его мнению, могла бы творить чудеса в деле совершенствования наследственности человека и постановки ее под идеологический контроль. Этому посвящена его программная работа «Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе» (1929). А. С. Серебровский в самом начале указал, что с практической точки зрения видел главную задачу «в учете биологических качеств населения СССР», чтобы определить «какое количество тех или иных полезных или вредных генов находится в этой массе народов СССР, и, главное, происходят ли или не происходят в генофонде какие-либо процессы, которые имели бы обнадеживающее или угрожающее значение для нашего хозяйства и культуры?»
