А потому следует держать в уме это отличие между прежними и нынешними русскими, читая на страницах этой книги про «отрицательных» ее героев из числа царских министров, военных, дипломатов, чиновников гражданских и духовного ведомств.
Автору приходится обратить внимание читателя на эту принципиальную разницу между современной жизнью в РФ и жизнью в дореволюционной России, между русскими людьми начала XX века и его конца, а тем более начала века XXI, поскольку у него уже есть обескураживающий опыт общения с некоторыми из прочитавших его труд в рукописи.
Прочитав про «художества» некоторых лиц, скажем из Министерства Финансов и МИДа, они огорченно и вместе с тем с каким-то облегчением восклицали: «Ах (или увы)! Это, оказывается, было в России всегда! И предательство государственных интересов, и воровство государственных ресурсов… Такой уж у нас менталитет. Недаром еще Гоголь и Щедрин об этом писали». И бесполезно говорить, что классики отмечали необычное, из ряда вон выходящее, а их зарисовки нетипичных людей и их поведения распространили на весь народ.
Не желая вступать в спор и полемику, заранее обреченные на неудачу и конфликт, позволю привести маленький отрывок из единственного на сей день более или менее полного и посильно объективного исследования последних предреволюционных десятилетий. Привести исключительно с информационной целью:
«Строение Российской Империи весьма существенно отличалось от западноевропейских условий, но иностранцы уже тогда[2] начали понимать, что речь идет о несходных, а не об “отсталых” государственных формах…
“Российская Империя управляется на точном основании законов, от Высочайшей власти исходящих. Император есть монарх самодержавный и неограниченный”, — гласили русские Основные Законы. Царю принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти. Это не означало произвола: на все существенные вопросы имелись точные ответы в законах, которые подлежали исполнению, пока не были отменены…
Но право издавать законы нераздельно принадлежало Царю…
В области исполнительной полнота Царской власти также была неограничена…
Все министры и главноуправляющие отдельными частями имели у Государя свой самостоятельный доклад. Государю были также непосредственно подчинены генерал-губернаторы, а также градоначальники обеих столиц…
Русский Царь был не только главой государства; он был главой Русской Православной Церкви, занимавшей первенствующее положение в стране. Это, конечно, не означало, чтобы Царь был вправе касаться церковных догматов: соборное устройство православной церкви исключало такое понимание прав Царя. Но по предложению Святейшего Синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось Царем. И от Него зависело (в том же порядке) пополнение состава самого Синода. Связующим лицом между Церковью и Государством был Обер-прокурор Синода…
Царская власть имела в своем распоряжении послушный и стройно организованный аппарат, прилаженный к многообразным потребностям Российской Империи. Этот аппарат создавался веками — от московских приказов — и во многом достиг высокого совершенства».
От себя добавим, что об эффективности механизма управления и защиты Российской Империи свидетельствует тот факт, что на всю огромную территорию России было порядка 10 000 жандармов. Уже после революции 1905 года. И когда Верховная власть разрешала им действовать по полной строгости законов в интересах Государства и народа, все непосаженные революционеры предпочитали или умолкнуть или эмигрировать.
Вместе с тем «жалобы на “бюрократию” были весьма распространены в русском обществе. Принято было бранить чиновников, ворчать на них.
За границей существовало представление о чуть ли не поголовном взяточничестве русских чиновников. О нем часто судили по сатирам Гоголя и Щедрина; но карикатура, даже удачная, не может считаться портретом… Некоторые группы населения, как, например, инженеры, пользовались еще худшей репутацией, чем чиновники, — весьма часто, разумеется, незаслуженной.
