По причинам вышеизложенного порядка полковник Плоттер не стал ничего говорить о столовых. Он заявил, что сухопутные силы хотели бы построить 1000 новых пусковых столов подземного базирования, способных действовать в любую погоду, — «СТОЛ-112».
При этом Плоттер развернул для обозрения большой чертеж нового оружия. Сенаторы с интересом изучили чертеж.
Затем один из них сказал:
— Мне это напоминает помещение для приема пищи.
— Да, сэр, — заметил полковник Плоттер. — Конфигурация подземной пусковой шахты чем‑то похожа на холл обыкновенной столовой. Именно это обстоятельство затрудняет русским обнаружение шахты с воздуха.
— У русских есть что‑либо подобное? — поинтересовался другой сенатор.
— Насколько мне известно, сэр, они сейчас работают над стартовым столом «БОРЩ-514». Этот стол будет иметь вместимость, в два раза превышающую наш «СТОЛ-112», но зато у них не будет ничего подобного нашей коротковолновой печке с системой прямоточной вытяжки.
— Не уходите от ответа, полковник, достигнем ли мы паритета с русскими или оставим их далеко позади, построив оружие, которое вы предлагаете.
— Это мое личное мнение, сэр, но, если мы не приступим к строительству «СТОЛ-112» немедленно, мы заморим наши сухопутные силы до смерти.
— Расскажите нам подробнее о «СТОЛ-112», полковник.
— Хорошо. На чертеже вы можете видеть помещение, чем‑то напоминающее кухню. Это что‑то вроде контрольного центра, откуда пассивно накапливаемое питание поступает к своему конечному пункту, который среди наших людей принято называть СТОЛ–линия. Затем питание попадает в мягкие алюминиевые боеголовки, которые специально натренированный персонал разносит вдоль СТОЛ–линии и ставит на предметы, внешне напоминающие столы, а на самом деле являющиеся бронированными укрытиями от ракет класса «воздух — земля»…
— Черт побери, как же все‑таки срабатывает система? — нетерпеливо перебил один из сенаторов.
— Очень просто, — ответил полковник. — Когда система обнаружения засекает «БОРЩ-514», крышка открывается и… до свидания, Минск, Пинск и Киев.
— Как здорово сделано, полковник! — воскликнул председатель подкомиссии. — Как вы думаете, сколько будет стоить одна система «СТОЛ-112»?
— Около миллиона долларов, сэр, не считая кушаний…
— Кушаний?!
— Ах, да, это кодовое название для магнитноэлектронной плиты с горелками обратной вытяжки.
— Полковник, вы можете доложить своему руководству, что наша подкомиссия предоставит вам право на строительство 1000 «СТОЛ-112», а если понадобится, и больше. Мы не одобрим ОСВ-2 до тех пор, пока не будем обладать системой «СТОЛ-112».
— Благодарю вас, джентльмены. Сухопутные силы США испытывают голод по этому оружию на протяжении долгого времени.
Многие знают историю президента и крблп'Ка. Для тех, кто се не знает, скажу, что президент США был атакован во время рыбной ловли свирепым кроликом.
Он шлепнул веслом кролика и отогнал его. Вернувшись на берег, президент рассказал сотрудникам Белого дома об этом инциденте, но они не поверили ему.
Во времена предшествующих администраций очень трудно было бы представить кого‑либо из президентского персонала, кто усомнился бы в словах своего босса. Если бы президенты Трумэн, Эйзенхауэр, Кеннеди или даже Никсон сказали, что они были атакованы кроликом в водоеме, реакция слушателей была бы однозначна: «Слава создателю, что вы спаслись, мистер президент!» А если б такое случилось с президентом Линдоном Джонсоном, наверняка бы говорили: «Расскажите нам, пожалуйста, сэр, об этом, не упуская ни одной подробности».
Ничего подобного не произошло с нынешним президентом. Когда Картер вернулся на берег с великолепным, как ему казалось, изложением события, его люди отказались ему верить.
Насколько можно установить, не один человек говорил: «Вот те на, мистер президент. Ведь кролик должен был бы дважды подумать, прежде чем атаковать руководителя мощнейшей страны мира!» Или же: «Невозможно представить, как это вы могли грести и одновременно ударить веслом кролика!»
Вместо сочувствия президент встретил лишь скептицизм, когда рассказывал историю своим советникам и друзьям. Некоторые из них утверждали, что кролики не плавают, другие сомневались в том, что, даже умея плавать, кролик нападет на человека, держащего в руках весла. А те, кто сохранял молчание, подчеркивали этим, как глубоко упала мораль администрации.
Ходят слухи, что руководитель аппарата Белого дома Гамильтон Джордан даже подумывал, не подвергнуть ли каждого работающего с президентом проверке на лояльность, чтобы выяснить, кто верит истории с кроликом, а кто нет.
Президент, который никогда не проявляет своего душевного волнения, был весьма удручен столь явным недоверием. Он приписал его нездоровой обстановке в стране, которая заразила даже его собственный персонал.
К счастью, фотограф Белого дома, который находился на отвесном берегу запруды, сделал снимок схватки. Президент показал снимок приближенным, которые внимательно изучили его, но не смягчили своего скепсиса. Кто‑то сказал: «Это животное, но как узнать, кролик ли?»
Впервые с тех пор, как взял бразды правления, президент перестал улыбаться. Он приказал увеличить часть фотоснимка, чтобы выпятить происшествие на воде, и затем снова спросил свой аппарат: «Ну что, это кролик или нет?» Большинством в пять голосов против четырех в конце концов решили, что это был кролик.
Так страна была заверена в том, что президент, обещавший при вступлении в должность, что никогда не обманет американцев, сдержал свое слово.
Но напрашивается существенный вопрос: почему люди президента не поверили ему с самого начала?
Известно ли вам, как на телевидении снимают фильм, рекламирующий того или иного политического деятеля? Происходит это так:
— О’кэй, тишина в студии! — кричит режиссер. — Где сенатор Никто? А, вы тут? Значит, все в порядке. Мы добираемся показать вас как великолепного семьянина. Надевайте, сенатор, домашний свитер и усаживайтесь в кресло у камина. А вас, леди, попрошу отсюда. Разве вы не видите, что я снимаю рекламный ролик?
