Его снова не было.
Ладно. Поймаю его попозже.
Я направился в город. Насколько я помнил, Рик работал в книжном магазине под названием «Всякая всячина».
Подъехав, я обнаружил, что магазин работает.
Припарковав машину за пару кварталов от этого места, я вернулся к магазину пешком. Всю дорогу я напряженно следил за обстановкой вокруг, но никаких признаков опасности или слежки обнаружить не удалось.
Пока я шагал к магазину, моего лица коснулся прохладный ветерок, намекая на возможность дождя. Сквозь окна магазина я увидел Рика, который что-то читал, сидя за высоким прилавком. Больше в магазине я через окно никого не заметил.
Когда я вошел, над дверью прозвенел колокольчик, и он поднял голову. Он выпрямился и его глаза расширились, когда я подошел.
– Привет, – кивнул я.
Я помолчал немного, давая ему время успокоиться.
– Рик, ты, наверное, меня не помнишь?
– Мерль Кори, – негромко произнес он.
– Правильно.
Я облокотился о прилавок, и он подался назад.
– Я хотел попросить тебя об одной услуге. Ты не мог бы сообщить мне кое-какие сведения?
– Какого рода?
– Это касается Джулии, – сказал я.
– Послушай, – он удивленно взглянул на меня, – я ведь к ней не подходил, пока вы не расстались.
– Да нет, – махнул я рукой, – ты не понял. Дело не в этом. Это меня не интересует. Но на прошлой неделе она пыталась связаться со мной и…
Он покачал головой.
– Я не виделся с ней уже месяца два.
– Вот как?
– Да. Мы с ней больше не встречаемся. Разные интересы, понимаешь?
– А когда вы еще виделись, она была здорова, все было в порядке?
– Думаю, да.
Я посмотрел ему прямо в глаза, и он поспешно отвел глаза. Мне очень не понравилось это его «думаю».
Я понял, что он меня боится, и решил разобраться, почему.
– Что ты имеешь в виду, говоря «разные интересы»? – осведомился я.
– Ну, она стала немного со странностями, понимаешь? – уклончиво ответил он.
– Не понимаю. Расскажи.
Он провел языком по губам и посмотрел в сторону.
– Я не хочу неприятностей, – заявил он.
– Я тоже, – я удивленно посмотрел на него. – Так в чем же дело?
– Ну… понимаешь… – промямлил он, – она испугалась.
– Испугалась? Чего?
– Тебя.
– Меня?! Глупости! Я никогда и ничего такого не делал, чтобы напугать ее. А что она говорила?
– Открыто она никогда и ничего не говорила, но я замечал, что с ней происходит, когда только упоминалось твое имя. А потом появились эти ее увлечения…
– Ты меня запутал, – сказал я устало. – Совершенно. Она стала себя странно вести? Увлечения? Какого рода? Что, собственно, происходило? Поверь мне, я в самом деле ничего не понимаю, но я хотел бы разобраться.
Он поднялся и направился в глубину магазина, бросив взгляд на меня через плечо, тем самым словно приглашая следовать за ним.
Я пошел.
Он прошел полки с книгами по народной медицине, военному искусству, по воспитанию… Наконец мы добрались до дальней секции, где располагались книги по оккультизму.
– Вот, – сказал он. – Она взяла почитать кое-что из этого, потом принесла назад и взяла еще.
Я пожал плечами.
– И это все? Ну и что? Что в этом странного?
– Но она в самом деле начала этим заниматься.
– Да? Что ж, этим занимаются тысячи людей.
– Извини, – прервал он меня, – я хочу закончить. Она начала с теософии, даже посещала собрания местной общины. Но с этим она довольно быстро порвала, однако там успел познакомиться с другими людьми. Очень скоро она уже водилась с суфисом, гарджефианами… У нее даже был знакомый шаман.
– Интересно, – заметил я. – А как с йогой?
– Нет, она ею не занималась. Когда я задал ей такой вопрос, она ответила, что ее интересует сила, а не самадхи. Во всяком случае, она продолжала заводить все более странные знакомства. Атмосфера для меня сделалась слишком уж разряженной, тогда я и сказал ей: «Прощай».
– Любопытно… – протянул я задумчиво.
– Вот, – внезапно сказал он, – взгляните на это.
И он бросил мне книгу в черном переплете, сделав при этом шаг назад. Я едва успел поймать ее. Это была Библия. Я полистал ее, раскрыл на странице с данными издательства и недоуменно взглянул на Рика.
– Какое-то особенное издание?
Он вздохнул.
– Нет. Прошу прощения.
Он забрал у меня книгу и поставил ее на полку.
– Одну минуту, – сказал он.
Он вернулся к прилавку и вынул откуда-то картонный плакатик, на котором значилось: «Только что вышел. Магазин откроется в…» Здесь же был нарисованный циферблат часов с подвижными стрелками. Он поставил время на них на полчаса от настоящего момента, повесил плакат на витрину, потом закрыл дверь и жестом пригласил меня пройти вглубь магазина.
Мы пришли в комнату, в которой стоял письменный стол, пара стульев, а на полу картонные коробки с книгами. Он сел за стол и кивнул на другой стул. Я сел.
Он включил автосекретаря, отвечающего по телефону, убрал со стола кипу бланков и писем, потом открыл ящик и достал оттуда бутылку «Кьянти».
– Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику? – спросил он.
– Конечно. Благодарю.
Он поднялся и скрылся в маленькой туалетной комнате, где сполоснул под краном пару взятых с полки стаканов. Вернувшись в комнату, он наполнил оба стакана и подвинул один ко мне. Оба были из «Шератона».
– Извини, что я бросил в тебя Библию, – сказал он, смущенно взглянув на меня.
– Я ничего не понял… У тебя был такой вид, словно ты ждал, что я исчезну в облаке дыма.
Он кивнул.
– Знаешь, я думаю, что она искала власть над сверхъестественными силами, и что это каким-то образом связано с тобой. Ты занимаешься каким-нибудь видом оккультизма?
– Нет.
– Иногда она такое говорила… словно ты на самом деле мог быть сверхъестественным существом.
Я расхохотался вместо ответа, он через несколько мгновений последовал моему примеру.
– Ну, не знаю… – сказал он. – В мире много странного. Конечно, все они не могут быть правы, но…
Я пожал плечами.
– Кто знает? «Есть многое на свете, друг Горацио…» Так, значит ты думаешь, она искала какую-то систему, которая дала бы ей силу защититься от меня?
– По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
Я отпил вина.
– Но это же чепуха, – сказал я.
Однако уже произнеся эти слова, я чувствовал, что они не так уж далеки от правды.
Если это я толкнул ее на тропу, которая привела ее к гибели, тогда на мне лежала ответственность за ее смерть.
Теперь к боли присоединилась и вина.
– Рассказывай уж все до конца, – сказал я устало.
– Да я уже вроде все сказал, – вздохнул Рик. – Мне надоело находиться среди людей, с упоением ночи на пролет обсуждавших всякую астральную чепуху, и я решил, что мне лучше уйти.
– И это все? Но она нашла нужную систему, нужного гуру? Что же случилось в конце?
Он сделал глоток вина и долго молча смотрел на меня.
– Я в самом деле был к ней очень привязан, – сказал он.
– Я и не сомневался в этом.
– Таро, Каббала, Золотой Рассвет, Кроулы, Форчун – вот чем она занималась в конце.
– И застряла на этом?
– Точно сказать не могу, но думаю, что да. Я ведь не очень вникал во все это.
– Так… Следовательно ритуальная магия.
– Вероятно.
– Кто же этим занимается?
– Множество народу.
– Я имею в виду, кого нашла Джулия. Ты слышал имя?
– Кажется, Виктор Мелман.
Он вопросительно посмотрел на меня, но я покачал головой.
– Извини, но я впервые слышу это имя. Я не лгу.
– Это странный человек, – задумчиво проговорил Рик.
Он сделал еще глоток и откинулся на спинку стула, сцепив пальцы за шеей, выставив локти наружу и вперед. Взгляд его устремился куда-то вдаль.
– Знаешь, я слышал, что о нем многие так отзывались, среди них многие, заслуживающие полного доверия, говорили, что в нем в самом деле имелось нечто… что он чем-то таким владеет… каким-то озарением, обладает особой силой… что он может стать великим учителем… Но у него масса проблем – комплексы, неуравновешенность, знаешь, все такое, что сопутствует обычно особым способностям, и это скользкая сторона. Поговаривали, что на него заведено криминальное досье, что он живет под чужим именем и что он гораздо лучше знаком с полицией, чем с магией… Впрочем, все это лишь по разговорам, понимаешь? Не знаю. А официально он – художник, и довольно хороший. Во всяком случае, его полотна неплохо раскупаются.
– Ты был с ним знаком?
Последовала пауза.
– Да.
– И каковы твои личные впечатления?
– Не знаю… Боюсь, что я лицо предвзятое. Я не хотел бы…
Я покрутил стакан в руке.
– Все же…
– Ну, я однажды хотел у него заниматься, но он меня выгнал.
– Значит, и ты с этим связан?
Я думал…
– Я ни с чем не связан, – резко ответил он. – Я хочу сказать, что я все попробовал в свое время. У каждого бывают какие-то периоды увлечений, не так ли? Мне нужно было развиваться, двигаться дальше, как всем и каждому. Но я не нашел своего пути.
Он жадно отхлебнул вина.
– Иногда мне казалось, что в самом деле существует какая-то сила, какая-то скрытая реальность, к которой я уже могу почти прикоснуться. Почти… Но потом все исчезало, а оставалась куча дерьма, обыкновенный самообман. Да, иногда мне казалось, что я чего-то достиг. Но проходило несколько дней, и я сознавал, что лгал сам себе.
– Но все это было до того, как ты познакомился с Джулией?
Он кивнул.
– Да. Может быть, нас это какое-то время и связывало. Мне до сих пор интересно поболтать о всякой чепухе, хотя я больше в нее не верю. Потом… потом она стала относиться к этому слишком серьезно, а мне по старой дорожке катиться уже не хотелось.
– Понимаю.
Он осушил стакан и снова наполнил его.
– В этом ничего нет, – продолжал он. – Существует бесконечное число путей самообмана или иррационального превращения вещей в то, чем на самом деле они являются. Наверное мне хотелось волшебства, но настоящего волшебства в мире не существует.
– Зачем же ты тогда бросил в меня Библию?
Он фыркнул.
– С таким же успехом это мог быть Коран или Веды. Было бы забавно посмотреть, как ты исчезаешь в огненной вспышке. Но, увы! Я напрасно старался…
Я улыбнулся.
– Как мне найти Мелмана?
– Минуточку… где-то здесь у меня… – он открыл ящик стола и достал небольшую записную книжку, полистал ее, потом записал для меня адрес на библиографическую карточку и протянул ее мне. Потом он отпил еще глоток вина.
– Благодарю.
– Это адрес его мастерской, но он там не живет, – пояснил Рик.
Я кивнул и поставил на стол свой стакан.
– Я тебе очень благодарен.
Он приподнял бутылку.
– Еще немного?
– Нет, спасибо.
Он пожал плечами и налил себе.
Я поднялся.
– Ты понимаешь, – медленно проговорил он, – это так грустно…
– Что именно?
– Что в мире нет волшебства, никогда не было, наверное, никогда и не будет.
– Это скверно, – согласился я.
– Ведь тогда мир был бы гораздо более интересным.
– Да.
Я повернулся, намереваясь уходить.
– Сделай мне одолжение, – попросил он.
– Какое?
– Когда будешь уходить, поставь указатель в витрине на три часа и захлопни за собой дверь.
– Конечно.
Я оставил его за столом в кабинете и сделал так, как он просил. Небо стало заметно темнее, а ветер еще холоднее. Я еще раз попробовал позвонить Люку из таксофона на углу, но и на этот раз мне никто не ответил.
Мы были тогда счастливы… Даже странно, как все удачно складывалось. Погода – само совершенство, и все, что мы задумали, получалось не хуже. Вечером мы пошли в гости, там было так весело… Потом мы ужинали в прелестном местечке, которое обнаружили совершенно случайно. Мы долго сидели за бокалами с вином, не желая, чтобы день кончался, потом решили продолжить эту полосу удач и поехали на пустынный берег, где сидели, плавали, смотрели на луну, а ветер легонько шевелил наши волосы. А потом… потом я сделал одну вещь, которую не должен был ни в коем случае делать. Но разве Фауст не считал, что прекрасное мгновение стоит души?
