— Нет, тысячу раз нет, демон! — с бешеной яростью вскричал Миндос Омтол.
Схватив костлявой рукой чашу, ради содержимого которой расстались с жизнью пятьдесят прекраснейших девственниц, он швырнул ее демону, издав сладострастный вопль, в которым не было ничего общего с человеческим голосом.
Тот без труда поймал чудовищный дар на лету. На мгновение в красных угольках глаз промелькнуло что-то вроде укоризны.
— Ты выбрал, человек, — пробормотал он, распахивая смрадную полную острых зубов пасть, высовывая длинный раздвоенный язык и одним движением досуха вылизывая сосуд. — Помни же, что теперь ничего уже нельзя изменить. Благодарю за угощение, давно мне не приходилось пить такого нектара.
— Теперь ты обязан выполнять что я тебе скажу, — настойчиво повторил Миндос Омтол. — Иначе вся сила произнесенного мной заклинания обрушится на тебя.
Еще раз досуха вылизав чашу, демон с некоторым сожалением отставил ее в сторону.
— Я выпил кровь, теперь я подчиняюсь тебе, — ответил он. — Что же нужно тебе от Абатона?
— Я же говорил: сделай меня снова молодым и полным сил. Ведь это ты когда-то оказал такую услугу Байториону?
— Хорошо, так и быть. Я верну тебе молодость на целый час. Ты доволен?
— Ты что, вздумал смеяться надо мной?! — в гневе заорал маг, потрясая в воздухе костлявыми кулаками. — Думаешь, перед тобой подмастерье, не умеющий отличить суккуба от портовой шлюхи? Я просил о заклинании вечной молодости — о том, что описано в трудах Гронлекса Сторбона, в его «Диалоге демонов» и также в «Ночах некромантии», которые без сомнения известны тебе.
— Можно подумать, этот твой Гронлекс Сторбон был таким уж знатоком, — презрительно фыркнул демон. — Он, как и ты, черпал свои знания из пыльных рукописей, в которых истина перемешана с выдумкой и наглой ложью так же, как вино с водой в дешевом трактире! Он жил на десять раз по десять тысяч лет позже, чем Байтарион бесславно покинул этот мир. Некоторые слова из рукописей Сторбону удалось разобрать, другие же стерлись от времени. Соединив обрывки фраз, он получил вовсе не ту картину, которую пытался нарисовать некромант. Это я говорю тебе затем, чтобы ты знал, что даже я, Абатон, демон-бог Крифа, не в силах совершить то, что ты сказал. Тебе понадобится прибегнуть к помощи бога Ксикстура.
Престарелый маг облизал тонкие синие губы, снова хватаясь за сердце.
— Но каким образом я смогу найти его и воскресить?
— Для начала тебе придется похитить его.
— Что, похитить? — выпучил от изумления глаза Миндос Омтол. — В своем ли ты уме, демон?
— Иначе я не смогу выполнить твоего приказания. Итак, бог Ксинкур принадлежит королеве Кора Кандаре. Он закрыт в ее верхних покоях, в тайной комнате, куда не допускаются даже те, кто пользуется безусловным доверием королевы. Кстати, покои королевы находятся в самой высокой башне города Кора.
— Возможно ли похитить бога с помощью моего чародейства?
— Даже не пробуй, если тебе дорога жизнь! Королева Кандара лишь наполовину человек, в ее жилах течет также и кровь демона. Все твои заклинания перед теми, которыми владеет она — не более чем жалкий лепет слабоумного младенца. Нет, маг, для того, чтобы заполучить бога Ксинкура, тебе следует избрать другой способ.
— Но какой же?
— Похитить бога под силу только демону. Не спеши радоваться, здесь имеется одно непременное условие. Демон сможет это сделать лишь в том случае, если похитит его для себя. Не знаю, как ты мог бы решить эту задачу. Думаю, ты зря теряешь со мной время. Хотя есть один способ…
— Способ? Какой же? — выкрикнул Миндос Омтол, ощущая предательскую дрожь в своем голосе.
— Тебе определенно везет, смертный. В твоем мире я ощущаю, как соединяются сверхъестественные силы, изменяя узор на ковре судьбы. Человек с большим мечом широким шагом движется сквозь туманы Призрачных Земель…
— Человек? Какая мне может быть польза от него? — скривился маг, как будто к нему в рот попало что-то горькое.
— Мудрый не станет презирать то, цену чему он еще не узнал, — изрек демон, сверкая глазами, похожими на два светящихся рубина. — Послушай же, что только что стало ведомо мне. В городе, именуемом Ургал, живет один очень старый демон, настолько старый, что, наверно, мог бы застать прадеда твоего прадеда. Его силы и могущество уже клонятся к закату, но он сможет похитить бога Ксикстура. Как я уже сказал, не для тебя, а для себя самого.
— Я понял! — воскликнул Миндос Омтол, хлопая в сухонькие старческие ладошки. — Тот демон похитит его у королевы, а у демона похитишь ты. Неплохо придумано.
Раздался смех будто оживший мертвец стучал своими высохшими костями.
— Отнять что-то у демона? Ты полагаешь, что подобное кому-то может быть под силу? К тому же я никогда не оскверню себя таким поступком, достойным разве что последней кладбищенской крысы.
— Но что же тогда делать? — взвыл колдун подобно неприкаянной душе самоубийцы. — Мои люди способны украсть только у человека. Даже все золото мира не заставит их похитить Ксикстура у твоего демона. Да они бы и не смогли…
— Они — да, — произнес демон с довольным смехом. — А вот тот человек, которого я своим внутренним взором вижу, идущего через туман… У него на боку волшебный меч. Этот человек — единственный, кто может быть тебе полезен, маг.
Не слушая своего ужасного собеседника, маг повернулся к большому хрустальному шару, благоразумно не покидая пределов начертанной кровью пентаграммы. Коварный демон мог бы воспользоваться тем, что договор между ними не заключен окончательно и напасть на него. Дрожащими высохшими руками Миндос Отон начертил в воздухе над шаром магические символы, из пересохшего от волнения рта вылетели древние ужасные заклинания.
Шар засветился, а затем в нем появился молодой мужчина, по размерам более похожий на великана, чем на обычного человека. Даже самые крупные каменные глыбы казались рядом с ним обычными кучками камней, недостойными даже беглого взгляда. Мощный торс его облегала ослепительно сверкающая на солнце кольчуга, бедра были прикрыты чем-то вроде короткой кожаной юбки. Светлые волосы до плеч развевались под ветром подобно львиной гриве. На боку у таинственного воина чуть покачивался большой старинный меч, в навершии рукояти которого сверкал красный драгоценный камень, по цвету и яркости не уступающий глазам демона.
