Лейтенант привёл их к кровати умирающего солдата в дальнем конце палаты и деятельной женщине рядом с ней. — Сестра Роза из Госпитальеров Адепта Сороритас, — представил он и ушёл.
Сестра Роза оказалась коренастой некрасивой женщиной с твёрдыми чертами лица и седыми волосами. Её лицо портили многочисленные радиационные пятна. Радость при виде братьев по вере оказалась в лучшем случае сдержанной и сменилась нескрываемым раздражением, когда они передали приказ. Она отошла от смертельно раненого гвардейца, дав знак космическим десантникам следовать за ней, и стала проверять медицинские карты других солдат.
— Мы не можем уйти, — сказала она.
— Вы должны, — ответил Браск. — Из-за предательства фон Страба рушится весь сектор, орки перегруппировываются, их ватаги объединяются. Сюда направляются налётчики.
— Мы останемся, — упрямо повторила Роза, — пока буря не стихнет. — Она направилась к соседней кровати.
— Сестра, буря не стихнет ещё несколько дней.
— И к этому времени мы будем готовы отступить к Инферно.
— Вы должны отступить сейчас. Все подразделения отходят в Хельсрич. Как только погода улучшится — орки атакуют. Они уничтожат вас, — резко возразил Браск.
— Эй, прояви хоть каплю уважения — она духовное лицо, — сказал по воксу Озрик. — Она столь же испорчена работой, как и ты. Ты приносишь мало чести ордену или своему титулу Брата меча. Публично он добавил: — Прости моего брата. Он — вспыльчив, и больше склонен атаковать, чем рассуждать.
Сестра крепко сжала губы.
— И всё же, — продолжил Браск, бросив быстрый взгляд на бывшего воспитанника. — Я — прав. У нас есть приказы отходить. Нам нелегко пойти на это. Каждая частичка нашей души требует от нас атаковать и отомстить за павших братьев. Но этого не будет. Продуманное отступление — правильный выбор, если мы снова вступим в бой, восстановив силы и перевооружившись. Вы должный пойти с нами. Раньше этот госпиталь был в тылу. Сейчас уже нет. Орки приближаются, и нападут, как только позволит погода. Материальная часть неважна. Уезжайте немедленно.
Женщина покачала головой, резко вскинув подбородок и нахмурившись. — Вы не понимаете. Я говорю не о материальной части, а о раненых. Некоторых пациентов можно перемещать только с большой осторожностью. Я не смогу быстро свернуть госпиталь. Я не уеду.
— Тогда забери всё что сможешь и помоги тем, кто может двигаться. Сейчас не время для эмоций. Мы даруем милосердие Императора тем, кто не сможет пережить путешествие.
— Я не получала приказов от моего руководства.
— Ты получила их от меня.
— Ни вы, брат, ни ваш маршал не имеете права приказывать мне, — ответила она и процитировала: — “Империум стоит на множестве столпов и каждый несёт своё бремя”. Как и вы, я не подчиняюсь капризам Астра Милитарум. Мои сёстры отвечают перед более высокой властью.
— Верно, — согласился Браск. — Но в них здравое зерно. Наш маршал последовал им, отдав нам и другим подразделениям такой же приказ. Он — мудрый человек и хорошо разбирается в искусстве войны. Его мудрости должно быть достаточно, чтобы ты согласилась. Если нет, то я усомнюсь в твоей мудрости.
— Что вы предлагаете? — раздражённо спросила Роза.
— Мы можем предложить нашу защиту и провести к имперским позициям. Останетесь здесь — погибнете.
— Если на это будет воля Императора — да будет так.
— Она — упрямая, — сказал Озрик на личной вокс-частоте. — Она мне нравится. Она очень похожа на тебя.
Сестра выпрямилась и продолжила: — Вы правы. Без вас мы погибнем. Поэтому исполните свой долг. Оставайтесь и защищайте нас, пока мы готовимся к отходу.
— Она похожа на тебя, — хрипло усмехнулся Озрик.
Браск слегка сдвинулся, пыльные пластины брони лязгнули под испачканным белым сюрко.
— Назови мне причину, всего одну причину, почему я должен нарушить приказы маршала и остаться защищать толпу сломанных людей, — спросил он.
— Кровь, — последовал немедленный ответ. — Только кровь верующих может сдержать тьму. Мы все — представители Императора. Его свет указывает нам путь, но Он не может действовать Сам. Через нас, — она показала рукой на себя. — Через меня, через него, через них, больных и раненых. Все они — орудия Императора, так же как и вы, пускай они меньше и сломаны. Они — клинки Его воли, их испытали в битве, и они вернутся заточенными. Их вылечат, они станут лучше сражаться, и вы, не задумываясь, потратите их. Вы стоите передо мной, “брат”, — передразнила она, — и упрекаете меня в сентиментальности, но вы ошибаетесь. Я остаюсь здесь не из-за эмоций, а исполняя волю Императора. Я знаю о вашем ордене, брат. Вы — крестовый поход, крестовый поход и крестовый поход. Но вы не сможете очистить галактику в одиночку. А даже если и сможете — как вы удержите завоёванное? Каждую планету? К вашей чести только ваш орден среди всех Адептус Астартес, которых я встречала, считает себя истинно верующими воинами Божественного Императора. Поэтому скажите мне, крестоносец, чьей властью вы отвергаете орудия нашего бога? Вы отказываетесь от Его инструментов и бросаете вызов Его воле. Даже у вашего хвалёного маршала не хватит наглости на такое.
Браск уставился на женщину. Её голова достигала только геральдического креста на его сюрко. Он обдумывал отступление, обдумывал сказанное, что исполняя приказ маршала Рикарда, он оставит сломанные орудия Императора в удушливых песках, потому что были другие, кто был больше достоин его усилий.
Он этого не сделал. Сестра смотрела твёрдо и нахмурившись. Вокруг глаз появились морщинки. Браск громко рассмеялся и она прижала руку к груди, но затем к ней быстро вернулось самообладание. — Вы смеётесь надо мной? Вы смеётесь над моими словами? Вы смеётесь над Императором?
