Определенно, Виктория рисковала квартальной премией. Такой подставы я не ожидал и не готов был простить.
Понедельник (Флешбэк пятницы)
Я поднял взгляд на девушку, скромно стоящую у крохотного стола в углу.
- Проходите в кабинет. Давайте, что вы там… напереводили.
Лучше бы я ничего не говорил, или говорил другим тоном. Я видел, что она совсем стушевалась. Неужели так сильно нужна работа? Да, такие как она вообще не должны работать!
Такие девушки должны сидеть дома и ждать пока я принесу им мамонта.
Черт. Что за идиотские мысли были в моей голове? И как тут делами заниматься? А впереди серьезные переговоры…
Она протянула мне документы.
- Садитесь.
- Спасибо.
У нее был очень приятный голос. Не высокий и не низкий, с небольшой хрипотцой, возможно от волнения. Голос, царапающий за самые чувствительные места.
Я бегло просмотрел бумаги, которые она мне дала.
Повода не брать ее на работу не было. Но…
Черт. Я прикрыл глаза.
Может, стоит просто взять и пригласить ее в ресторан?
Я представил, как она будет краснеть и стесняться.
Нет. Так сразу нельзя. Наскоком. Она сбежит и будет права.
И что делать?
Я украдкой взглянул на нее – малышка разглядывала офисные стены, словно на них висели картины Ван Гога или Дали.
- Хм, Евгения…
- Викторовна…
- Я помню. – надо учиться разговаривать с ней помягче, а то у бедного кролика будет разрыв сердца. – Евгения Викторовна, вы приняты. С понедельника можете приступать.
- Спасибо.
Она вздохнула – такой мощный вздох облегчения, приподнимающий и без того высокую грудь – и улыбнулась.
- Как вам у нас понравилось? – Я не понимал, зачем спрашиваю, возможно, просто не очень хотел еще отпускать ее. Собственно, я вообще не хотел ее отпускать!
Еле сдержал стон, увидев ее обворожительную улыбку:
- У вас тут очень красиво, прекрасный стиль и цвет подобран…
Если бы меня в этот момент спросили, какого оттенка стены в моем офисе – фиг бы я ответил!
- Вы же знаете - бирюзовый, это цвет позитива, символ успеха и…любви.
Бирюзовые стены любви. Наверное.
Она смотрела на меня, или нет – не на меня. На меня она смотреть стеснялась. Так, бросала взгляды. И мне казалось, что… ну, да, мне казалось, что взгляды вполне заинтересованные.
Или казалось?
Я вообще чувствовал себя рядом с ней неуверенно. То есть я был неуверенным.
И это не то что было мне не свойственно. Это было просто нереально!
Unreal, как сказал бы мой брат Андрей, который последние несколько лет жил в Нью-Йорке.
Я, Алексей Устюгов, Алекс – так меня называли близкие – на минуточку долларовый миллионер, чувствовал себя неуверенно. Оцените!
На ее слова о бирюзовых стенах любви я вроде бы даже промямлил что-то в ответ.
Я. Устюгов. Промямлил!
Просто потому, что был весьма озадачен – у меня никогда еще не было такого, в разгар рабочего дня, в кабинете… Я был заведен как тестостероновый маньяк.
У меня даже руки тряслись. Чтобы как-то унять дрожь взял ручку, делая вид что подписываю бумагу. Пальцы не держали дорогую любимую ANCORA. Отец подарил нам эти ручки, когда мы с братом подписывали свой первый контракт.
- Красивая у вас ручка.
Я смотрел на нее, она на меня, румянец снова заливал ее щеки.
- Да. Спасибо. Это ANCORA. Такой бренд…
- Я знаю. У моего отца была похожая.
Интересно, кто же ее отец, если он может покупать себе ручки за пять тысяч евро? И почему его дочь устраивается на работу в мою компанию, на скромную должность с зарплатой не больше восьмисот?
Я подумал, что нужно бы это выяснить.
- Я могу идти?
- Да, да… вы свободны.
А так хотелось сказать – останьтесь, посидите со мной, с вами приятно просто находиться в одном помещении. Но это было очень глупо, наверное…
Когда моя девочка-видение вставала со стула, с ней произошла маленькая неприятность - юбка слегка задралась – и у меня пересохло во рту.
Это было уже слишком.
Нет, определенно мне нужно было вечером в клуб. Переключиться с режима воздержания, расслабиться, сделать себе немного приятно.
Она вышла из кабинета. А я…
Я снова думал – пройти в душ или все-таки постараться прийти в себя не используя радикальные методы?
И почему я не пригласил ее в ресторан? Переводчик мне, конечно, нужен, но…
Ладно, в конце концов, я решил, возможно моя дикая реакция действительно лишь производное от долгого ничегонеделания?
Тем же вечером пошел в клуб и…вернулся оттуда один. Никого не захотел так же сильно как эту крошку.
Думал о ней все выходные. Такого со мной не случалось, наверное, с институтских времен.
И вот понедельник. Тот же лифт.
И она.
Малышка о которой я думал все выходные.
И ее аромат, преследующий меня, и заставляющий давиться слюной.
Ты попал, Устюгов!
Понедельник. Первая неделя.
Мне казалось, я силой мысли заставляю лифт двигаться быстрее.
Находиться в замкнутом пространстве с моим новым боссом было то еще испытание на прочность.
Он посмотрел на меня как на букашку и отвернулся.
Я благодарила за это всех олимпийских богов, потому что мне не пришлось краснеть и думать о том куда деть глаза. Я была уверена, загляни он в них, тут же увидит и мои мысли, и тот сон, который снился мне сегодня.
Сон, за который я могла бы получить «Оскара» в определенном жанре.
Лифт остановился. Двери открылись.
Неожиданно мой босс повел себя как джентльмен – то есть попытался пропустить меня вперед. Он отодвинулся, встал боком, показывая мне, что я должна пройти первой.
Вот только мне совсем не хотелось проходить мимо него!
И я была права!
Конечно же выходя я неловко подвернула каблук и мое тело угрожающим образом наклонилось в сторону начальника. Да что там, наклонилось! Я почти упала на босса, который этого явно не ожидал, потому что просто меня оттолкнул!
Шедеврально!
Конечно, он не хотел, чтобы я помяла его костюм, который… Который был сшит отлично, возможно даже на заказ, хотя, может это было творение какого-то известного модельера, которое продавалось по цене почки.
Оттолкнул, а потом схватил за локоть и притянул обратно!
- Извините, Евгения, вы не ушиблись?
Ушиблась. Давно. Видимо в детстве.
- Это вы меня извините. Я сама виновата. Неловкая.
- В вашем положении это не удивительно.
Я осмелилась посмотреть ему в глаза, не понимая, что он имел в виду. Зря я это сделала. Красивые у него глаза. До мурашек.
- Вы новенькая. Переживаете стресс. Не волнуйтесь, у нас в компании к новичкам относятся хорошо. Если вас кто обидит – приходите жаловаться ко мне. Я разберусь.
Он…его губы были расслаблены и у них была та самая форма, которую обычные люди – не небожители – называют улыбкой.
Он что, улыбался мне? И…Пытался подбодрить?
Я не верила глазам, ушам и остальным органам.
За ночь я начиталась в интернете про Устюгова – информация была противоречивой, в основном писали те, кого он уволил и, понятно, что писали они не о понимающем и поддерживающем начальнике. Устюгов был суров, свиреп, беспристрастен, властен и жесток.
Да, да, именно такие характеристики ему давали те, кто у него работал и те, с кем он работал – пара отзывов от партнеров тоже была.
О том каким он бывает суровым и свирепым я уже имела представление.
Был ли он беспристрастным – пока не знала, возможно. Ведь он оценил мой перевод, не глядя на то, что я не гламурная красотка, больше подходящая на роль секретарши или помощницы.
Властный? Да, когда он говорил с подчиненными – он был властным. И с Викторией он тоже был властным.
И когда сказал, что мне необходимо будет научиться пользоваться кофемашиной – тоже.
Я представляла его властным в несколько иной обстановке, но об этом лучше было не вспоминать.
- Евгения, все хорошо?
Ох уж этот предательский румянец! Интересно, я так и пялилась на него все это время?
- Да, спасибо, все в порядке.
- Тогда сварите мне кофе, пожалуйста. Пока Виктория подготовит для вас материалы.
Я видела стремительный кинжальный взгляд Виктории, но, что я могла ему сказать? «Давайте Виктория сварит вам кофе, ей так этого хочется?» Глупо же.
Варить кофе с помощью кофе машины это так же смешно, как ехать на мотоцикле в очках виртуальной реальности.
Это не по-настоящему! Настоящий кофе я варила в турке, по маминому рецепту.
Сначала превращала в патоку сахар и воду, когда сахар становился коричневым засыпала в турку свежемолотый кофе, заливала водой – воду надо было лить аккуратно, она моментально вскипала. Потом переливала кофе в чашку сквозь ситечко и добавляла молока.
Этому научила меня мама. Она готовила такой кофе специально для отца.
- Евгения, вы разобрались или вам еще раз показать на какие кнопки нажимать?
Он считал меня тупой. Очевидно.
Через минуту я вынесла чашку кофе с молоком и с сахаром. Хотя помнила, что и Виктория и мой стальной босс раза два повторили – кофе черный, горький, без сахара.
Я мысленно проваливалась сквозь землю, пока он пристально смотрел на чашку.
- Извините, я сейчас сделаю другой.
- Спасибо. Я выпью этот. Просто на будущее – черный, без сахара. Очень легко запомнить.
Он разозлился, это было очевидно. Да и кто бы не разозлился? Мне было очень обидно за такой глупый косяк в первый же день.
Я просто вспомнила отца, то, как мама подавала ему эту чашку кофе и… размечталась.
- Не переживайте. Идите, работайте.
Он снова… улыбнулся? Наверное, у меня галлюцинации.
Иду работать. И как тут работать, когда все мысли о…
Понедельник. Первая неделя.
Работы было много. Виктория положила на небольшой стол, выделенный для меня огромную стопку документов. Улыбнулась. Улыбка даже казалась искренней.
Откуда такое количество бумаг, неужели у них в штате вообще не было переводчика? Впрочем – какое мне до этого дело? Меня взяли работать, буду работать.
Я просто валилась с ног, когда пришла домой. Но, кто мне даст упасть? Одиннадцатимесячная дочь? Или Наталья, которая нагрянула с тортиком?
- Наташ, ну куда мне?
- Это специальный, он без сахара и муки. Не представляешь какой вкусный! И вообще, я не понимаю, что ты загоняешься по поводу веса? Из-за того, что эта «секретутка» ляпнула? Лично шеф тебе что-то сказал?
Лично шеф после чашки кофе с молоком старательно меня игнорил. Ну, в общем, я-то ни на что и не рассчитывала…
- Ты красивая, аппетитная, привлекательная молодая женщина! Очень! Уж мне-то поверь! Мы с тобой когда по парку шли, ты не замечала как на тебя мужики шеи сворачивают?
- Это они на тебя!
- Не свисти! Я шла с коляской. На дам с колясками внимания никто не обращает – это очевидно.
- Да уж.
Это я знала хорошо. Собственно, я и не искала каких-то знакомств после расставания с отцом Ульянки, но то, что на меня перестали обращать внимание молодые люди когда я была с ребенком – очевидный факт.
Кому нужны чужие дети, которые даже родным отцам не нужны?
- Ну, ты чего? Опять вспомнила этого, своего, «недомачо»?
Наталья любила давать хлесткие прозвища.
Игорь ей сразу «не зашел», и она мне об этом сказала, без всяких реверансов.
- Жень, хоть убей, но это не твой человек. Да, я вижу, как он вокруг тебя крутится, как старается, но… У меня ощущение, что ему от тебя что-то надо и все тут!
- Что может быть надо от меня?
- Ты забыла кто твой отец? Сокольничий, «Сокол» - все знают и о том, чем он занимается и о том, какой у него счет в банке. И ясно, что дочь Сокольничего девочка не простая.
- Откуда ему знать о моем отце? У меня и фамилия другая.
- Жень, ну, правда, не будь совсем уж такой простой! Кому надо, тот нароет информацию!
Наталья не ошиблась. Игорю нужна была не Женечка Викторова, симпатичная на тот момент еще студентка магистратуры, а деньги Женечкиного отца, бизнесмена, с которым многие предпочитали не связываться.
- Так, вижу, уплыла в воспоминания! Женя! Забыли. Вычеркнули! Все! Твой Игорь умер!
- Наташ, ну…
- Не «нукай», наливай чай. А еще лучше свари свой кофе, только без сахара.
- Без сахара так вкусно не получится.
Лялька спала, а мы сидели на кухне, и я рассказывала подруге о первом рабочем дне.
- Да уж…этот твой Устюгов тот еще… сатрап.
- Да нет. Со мной он вел себя спокойно. Даже очень.
Даже улыбался. Лучше бы он этого не делал, потому что представлять себе его грозного и стального было гораздо безопаснее чем мечтать о его улыбке.
- А я замуж выхожу.
- Что?
Я уставилась на Наталью не веря ушам своим.
- Ты кого-то встретила?
- Ты издеваешься, да?
- Нет. За кого тогда?
- То есть Трошин, по-твоему, вообще не вариант?
У Натальи, как и у меня, да как, наверное, и у каждой молодой девушки, была своя трагическая история. Или такая, которую юная дева считает трагической.
У нее был Роман. В прямом и переносном смысле. То есть его звали Роман, и у них были отношения. И Наталья думала, что все серьезно, собиралась замуж, она действительно любила его. А потом Роман ей изменил. Вернее, не потом. Он изменял ей, оказывается, регулярно. И даже не считал это чем-то сильно зазорным. Я знала, что разрыв был для Натальи очень болезненным, она не рассказывала всех подробностей, хотя мы были самыми близкими подругами, но…
Есть то, о чем не можешь даже близким.
Я ведь тоже не все рассказывала о своем разрыве с Игорем.
Слишком больно.
Наталья после романа долго в себя приходила. Были какие-то встречи, попытки. После она рассказывала в красках об очередном «недо-кавалере» и мы хохотали до слез.
А потом появился Дмитрий Трошин. Приличный молодой человек – так сказала мама Натальи и была права.
Трошин работал, зарабатывал, у Трошина была машина – нормальная тачка для парня из среднего класса, Трошин был спокойный, Трошин оказался мужчиной не без чувства юмора.
В общем – идеальный вариант для мужа.
До скрежета зубовного.
И я прекрасно понимала, что для моей Натальи этот вариант – не вариант.
Потому что…
Ну, потому что!
Ей бы подошел кадр типа моего Устюгова.
То есть, какого такого «моего»? Совсем не моего. Увы.
«Мой» Устюгов вряд ли будет моим где-нибудь, кроме моей головы.
- Жень, ты куда опять уплыла?
- Ты реально хочешь выйти за Трошина?
Наталья.
Для чего нужны подруги?
Правильно, для того чтобы вовремя дать хорошего пинка! Встряхнуть! Сказать – дорогая, соберись! Или даже так – соберись, тряпка!
Но это иногда. В стрессовой ситуации.
А еще…
Еще подруги нужны для того, чтобы можно было положить их голову на плечо, погладить по ней и сказать – поплачь, дорогая, и станет легче. И выслушать все, что она скажет. Или просто помолчать.
Или встретить ее козла – бывшего, который бросил ее с ребенком и плюнуть ему в морду, смачно так, при всем честном народе!
Я именно так и сделала, когда случайно пересеклась в одном из клубов с Женькиным бывшим. И стыдно не было. Наоборот – такая гордость была за себя! Я за подругу отомстила!
Хотя, отомстила бы я, если бы я его подвесила за одно место, как барсука в известной песенке, или наняла бы подкачанных парней, чтобы его отметелили, или киллера…
Правда, мой Трошин этих тайных планов не одобрил, и не понял моей радости. Мой «нареченный» как я его со смехом именовала, когда мы встречались с девчонками.
После того приснопамятного плевка он долго отчитывал меня, говоря, что ему за меня стыдно.
Стыдно, у кого видно. Но я не стала это озвучивать.
В конце концов Трошин был не плохим вариантом.
Угу, для тех, кто уже отчаялся отыскать что-то приличное.
А я, Наталья Кораблева, лучшая подруга Евгении Викторовой, именно отчаялась.
И вообще, все эти поисковые отряды и охота на мужчин были не для меня.
Увы, с моей яркой внешностью, как ни странно, трудно было найти нормального мужчину. Они меня боялись.
Я была термоядерная, и взрывоопасная.
Те мужчины, которые были бы мне интересны предпочитали совсем иных женщин. Встречались они с гламурными дивами – обязательно получившими свою красоту не от природы, а у косметолога, визажиста, массажиста, фитнес-тренера и диетолога. А женились обычно на спокойных, милых, положительных, домашних девочках. Обязательно девственницах.
Такой вот был топчик у мужчин моей мечты.
Поэтому пришлось мне скорректировать мечту и удовольствоваться Димочкой Трошиным. Положительным, прилично зарабатывающим, имеющим квартиру и машину, в общем – нормальным. И скучным, до скрежета зубовного.
Впрочем, для кого-то ведь и Трошин – мужчина мечта?
Вообще, о своих мечтах лучше помалкивать, ну, или на «крайняк» делиться с самой близкой подругой. Хотя я и Жене не могла рассказать какой мужчина мне нужен.
Дело было не в деньгах. Совсем. Если бы я гналась за деньгами, то давно вышла бы замуж за одного из своих шефов, «пузанчика» за пятьдесят, у которого был личный самолет и повар. Нет. Не вставляло.
Мне нужен был мужчина…
Да я и сама не знала толком, какой.
Верный.
Тот, для которого я была бы главной картой в колоде. Главной фигурой на доске. С котором можно было бы говорить обо всем, и молчать, тоже обо всем.
- Наташ, теперь ты куда-то улетела? О чем думаешь?
- О том, какой же у меня мужчина мечта.
- И какой?
Женька смотрела на меня… с жалостью?
Наверное. И была права. Она видела, что я усиленно пытаюсь примириться с мыслью, что Трошин именно то, что мне надо.
- Не знаю, Жень. Такой. Особенный.
- Да, особенный. Я тоже хочу… особенного.
Она явно хотела такого, как ее новый шеф. А у меня не хватало смелости разрушить ее мечты и сказать, что с такими вообще лучше не связываться.
Я же уже успела навести справки. Алекс Устюгов, долларовый миллионер и плейбой. Красавчик. Они с братом в свое время были просто звездами столичной тусовки. Сшибали самых популярных дамочек, от простых тусовщиц, до звезд шоу-биза.
Естественно, Женьку этот Устюгов сразу очаровал!
Я только надеялась на то, что моя подруга все-таки девушка разумная и не будет сама пытаться добиться от шефа внимания. Вернее, я была уверена в том, что Женя не станет. Она, скорее, убежит роняя тапки, если этот Устюгов предпримет какие-то попытки подкатить к ней.
А в том, что он предпримет я не сомневалась. Женя была красивая. Несмотря на ее загоны по поводу лишнего веса и неуверенность в себе.
И она была именно такая на которых женятся мужчины мечты. Спокойная, домашняя, милая. Правда не девственница, и не серая мышь.
Я очень хотела, чтобы Женька была счастлива, после всей этой эпопеи с отцом ее малышки.
А мне и с Трошиным будет нормально.
Наверное.
Впрочем, пока он даже не знает, что я реально собралась за него замуж! Предложение он не делал. И, по ходу, я его сама ему сделаю.
- Наташ, скажи, я глупая? Ну, он правда мне нравится, но ведь шансов нет?
- Глупая! Это у него шансов нет с такой как ты! Ты куколка, красивая и умная!
- Он тоже красивый и умный, Наташ…
- Ага, и хороший, когда спит зубами к стенке.
- Это точно!
Мы позволяли себе смеяться только прикрыв рты потому, что Лялька – дочь Жени, спала очень чутко.
А мы не спали. Не спали полночи. Вспоминали свои влюбленности, мечтали, расписывали счастливое будущее с мужчинами нашей мечты…
И конечно обе благополучно не услышали сигналов своих телефонов! И даже Ульянка – живой будильничек – дрыхла вместе с нами! Хорошо, что няня пришла чуть раньше, а то бы обе безнадежно опоздали бы на работу.
Впрочем, для меня это не было такой страшной проблемой, а вот для Женьки…
Утренняя гонка была гонкой втройне, потому что Наталья осталась ночевать у меня.
Мы говорили полночи. И очень зря – голова была реально квадратная! И как с такой работать, когда в ней сплошной песок?
Но я не могла выгнать подругу, да и мне тоже нужен был этот разговор. Окончательно освободиться от прошлого – еще раз пережить весь тот ужас…
Если бы мне сказали года три назад, что я попаду в то положение, в котором я оказалась, я, наверное, просто хмыкнула бы и усмехнулась, борясь с желанием покрутить пальцем у виска. И еще поразилась, до чего же бурная фантазия у людей!
Но, увы, все, что случилось, случилось именно со мной.
Я осталась на улице с грудным ребенком. Одна. Брошенная и никому не нужная.
Меня выгнал человек, за которого я собиралась выйти замуж. Человек, являющийся отцом моей крохотной дочери. Человек, которого я любила. Ну, или думала, что люблю.
Тогда, стоя на улице с коляской я признавалась сама себе, что любовь была иллюзией. Признавалась, с упоением проворачивая нож в своей же кровоточащей ране.
Просто я, выросшая как тепличный цветок, не особенно разбирающаяся в мужчинах, приняла желаемое за действительное. Да и тот, кто так упорно меня добивался, был слишком профи, и ему оказалось так просто задурить мне голову, запудрить мозги.
А семья… Семья, которая должна была меня защитить, помочь… Семьи к тому моменту уже, практически не было.
Мама умерла. Отец женился второй раз, и его жена методично избавлялась от моего присутствия в папиной жизни.
Началось это банально с «девочка выросла, девочке пора становиться самостоятельной», а потом плавно перешло в «ей от тебя только бабки нужны, она тебя не уважает, ей пора понять, что ты не будешь все время ее содержать» и дальше по всем пунктам.
Вот только я никогда не просила меня содержать. Я даже не просила оплачивать институт, тот факультет, на который меня очень хотел впихнуть папа. Я спокойно перевелась на другой и училась на одни пятерки.
И если уж на то пошло, у меня были деньги. Мама оставила мне наследство. Более чем приличную сумму. Вот только отец посчитал, что я не достойна маминых денег. И маминого дома недостойна.
И дочь моя недостойна носить имя моей матери.
Я старалась не вспоминать об этом. Как будто блок поставила в памяти на какое-то время.
Зачем думать, если ничего не изменишь, только боль накатывает?
Головой я понимала, что папа должен был мне помочь, должен был защитить меня от таких как Игорь, должен был быть рядом просто потому… просто потому, что он мой отец!
А ведь у меня еще и брат есть! Константин.
И он тоже мог бы вступиться за меня перед отцом. Или пристальнее присмотреться к Игорю.
Ладно, брат хотя бы помогал мне деньгами, когда я родила, и в квартиру бабушки, наконец-то, сподобился меня пустить! Причем у меня была доля в этой квартире! И я могла тут находиться на вполне законных основаниях! Но почему-то получилось так, что квартира оказалась в собственности у жены Кости. Мало того, брату приходилось скрывать от этой жены, что я тут живу!
- Женька, почему нам так не везет с мужиками? Что в нас не так, а? Вот ты – ты хорошенькая как картинка!
- Ага, с моим весом!
- Мужчины на кости не бросаются. И, поверь мне, вес 70 кило при твоем росте - это вообще не приговор! Мы с тобой просто слишком хорошие!
- Это точно.
- И поэтому мы – магнит для уродов! Помнишь в «Красотке»?
- То есть твой Трошин урод?
- Нет. Трошин не урод. Из Трошина я еще сделаю человека.
Мы было начали ржать как сумасшедшие, но быстро вспомнили, что в комнате спит Лялька, а сон у нее чуткий.
- Наташ, может, не стоит спешить? Может, ты еще встретишь…
- Кого? Только не говори «свою любовь», а то я тебя прибью.
Я именно и хотела сказать ей про любовь. Но, видимо, Наталья моя уже в любовь не верила.
- Знаешь, Жень, я рассуждаю философски. Если я должна встретить любовь я ее встречу. И это не мешает мне выйти за Трошина. Разведусь, если что.
- А если дети?
- Ну… дети… Мы быстро детей не планируем. У нас все расписано, план, бизнес проект, стартап семейства Трошиных – Кораблевых. Я и фамилию менять не хочу.
- Почему именно стартап?
- Не знаю, мне слово нравится.
Я хотела задать Наташке самый главный вопрос, но по ее взгляду поняла – лучше не надо.
Наталья Трошина не любила. Но замуж за него собралась. Что ж, разве мне было ее судить?
Я вот любила Игоря Власова, замуж собиралась и осталась как та старуха у разбитого корыта.
Хотя, почему же? Вовсе не у корыта! Может и слава Богу, что я не вышла за Игоря? Разве лучше было бы, если бы он женился на мне только потому, что рассчитывал получить деньги и поддержку от моего отца? И какая бы у меня была жизнь с таким мужем?
