О чём это мы? О спасении Руси от нашествия Тамерлана в 1395 году. Об одном из нападений на древнерусские княжества, которых и так было немало. Но на самом деле, в отличие, например, от захватившей Русь Орды, Железный Хромец Тимур-ленг не брал дани и не паразитировал как вампир на своих покорённых врагах. Он просто стирал с лица Земли отдельно взятые цивилизации, убивая подряд всех и вся, уничтожая города и сёла, сжигая всё на своём пути. Так он вывел из истории существовавшие столетиями великие и развитые государства (соседей Руси) — Волжскую Булгарию и Аланское царство. В тот, упомянутый нами год он с громадным войском находился в непосредственной близости к Великому княжеству Владимирскому (Московскому), только что напившись «крови» его соседей, включая саму Орду. Противостоять грозному правителю у Руси просто не было сил. Для Тамерлана же полное уничтожение русских могло стать простым развлечением. Но он не пошёл на Москву и на Русь. И в этих событиях прямое участие приняла Евфросиния Московская.
Исход, дорогой читатель, — наша с вами возможность беседовать и рассуждать о нашем бытии — прошлом и настоящем. В ином случае — ни нас, ни подобных разговоров могло и не быть. Только одно это следовало бы записать золотыми буквами в поминальной книге русской истории в связи с именем княгини Евдокии — вдовы Дмитрия Донского. Но мы лишь кратко напоминаем читателю в предисловии о тех событиях, дабы развить эту увлекательную тему в последующем повествовании.
Жанр «исторического расследования», особенно в тех местах, где трудно найти доказательства или подтверждение с помощью документальных источников, избран автором не впервые. Встречаются события, которые по истечении веков не становятся прояснёнными, о реалиях приходится только догадываться как исследователям, так и читателям. Истина и правда, как в театре, приоткрывают свои завесы: мифы превращаются в реалии, история оживает. Важно лишь умение почувствовать это дыхание, не говоря уже о возможности дышать в такт истории… Это великое умение можно в себе развить. Для этого нужно только одно: внимание и любовь к своей Родине.
Умудрённому жизнью человеку ведомо, что время так же иллюзорно, как и понятие исторической правды. И то, и другое постоянно меняется в зависимости от столетий и правителей. Но остаются жития людей, внёсших значительный вклад в историю. Именно о такой истории и о такой запечатлённой в ней женщине, правительнице, духовной подвижнице, покровительнице Москвы и России, имя которой достойно истинного величия, пойдёт наш рассказ.
Люди величия державы их мужеска полу
и женска ретяхуся последова-телие быти…
Великая княгиня Евдокия, по Житию, родилась в 1353 году, по некоторым утверждениям — «день в день» со своим будущим сыном Юрием, вошедшим в русскую историю в качестве правителя Москвы, — 26 ноября. О годе её рождения существует несколько версий. Он, этот год, может находиться в промежутке от 1352 до 1357-го.
Родители Евдокии были именитые — великий князь Суздальский и Нижегородский Дмитрий Константинович и великая княгиня Анна (Никоновская летопись называет её, однако, Василисой или Вассой, княжной Ростовской и Борисоглебской; историки иногда путаются, предполагая, что, возможно, Василиса была второй женой князя Дмитрия).
Небольшого роста (теперь известно, что была она не более 155 сантиметров), юная красавица, нареченная Евдокией (по-гречески «Благоволение»), была хорошо знакома со многими известными историческими деятелями своей эпохи. Так уж сложилась её жизнь. Таковы были её семья и окружение. Она всегда была в центре событий.
Многому обучена княжна была ещё с детства, и весьма изрядно. Князь Дмитрий Константинович Суздальский покровительствовал образованности и тщательно вёл летописание всех событий. Именно благодаря ему и его задумкам появилась и сохранилась для нас знаменитая Лаврентьевская летопись (от имени монаха Лаврентия, её переписавшего), помогающая ныне восстановить последовательность событий той эпохи.
Необходимо сказать несколько слов о родителях, братьях и сёстрах княжны Евдокии.
Отец будущей супруги Дмитрия Донского родился в 1322 году в Суздале. Как часто бывало в те времена, он получил имя Дмитрий (Димитрий), но при крещении наречен был Фомой. Существует и ещё одно имя князя, принятое им позднее в монашестве, перед кончиной, — Фёдор (Феодор).
