— Это фотография? — так и сидя на полу не в тему спросил я у божка, сложившего ноги на хозяйский стол. Хотелось хоть как-то отвлечься и зацепиться за более простые элементы реальности, чем божественные Дары.
— Мне откуда знать, — он пожал плечами. — Не проверял. Но вообще да, они недавно обновили портрет.
— Обновили? — не понял я.
— Тут состав семьи меняется частенько, — Сол оскалился в улыбке.
Мне хотелось ещё поразглядывать членов семьи Стверайн, но сейчас были вопросы поважнее. Я перебрался к креслу с тканевой обивкой, и не ошибся с выбором — оно не только выглядело уютным и мягким, но таковым и оказалось. После холодного леса и дикой пробежки, сидеть перед камином было вдвойне приятно.
— Ты обещал ответить на вопросы, — я всё же решился начать разговор.
— Спрашивай, — Сол снова достал свою трубку.
— Первое. Почему я тут, в чужом мире? И почему вообще именно я?
Божок долго молчал. Стало как-то неуютно даже.
— Ну, боги этого мира много чего умеют, — Сол пожал плечами. — Мне нужна была душа, чтобы призвать её в тело Найта.
— Бо… Ги? То есть вас много? — я аж подался вперёд.
— Ну, так, да. Ты потом изучишь это всё, скукотища, — Сол махнул рукой.
— Переходи к тому, почему я, — я вернулся к теме.
Сол несколько раз пыхнул трубкой, но дым пах приятно и быстро рассеивался.
— Я не нашёл душу Найта, — ответил он и замолчал. — Не знаю почему, но не нашёл.
— И-и-и? — я покрутил запястьем. — Где не нашёл?
— Не смогу объяснить. В пространстве всего, так понятнее? — божок нахмурился. — В Абсолюте.
Вид и поведение Сола не внушали благоговейного страха или восхищения, но сейчас я просто решил, что буду принимать всё, как есть, чтобы не слететь с катушек и понять, что делать дальше.
— Твоя душа похожа на душу Найта, а мир оказался самым близким из всех, ну-у-у и я смог дотянуться до тебя, — Сол рассмеялся. — Тем более, что портал мне для этого не нужен.
— Какой портал? Тут есть порталы в другие миры? И на Землю есть?
Калейдоскопом в голове замелькали мысли — да, пусть это и звучит неправдоподобно, но я же тогда смогу вернуться назад, к своим родным и друзьям. Тут же немного отрезвило — в теле Найта Стверайна мама и Маришка меня точно не признают.
— Порталы есть, но не на Землю, — Сол развёл руками. — Сеть ещё маленькая, после восстановления мира прошло всего-ничего веков.
— Так. Не путай меня, вы говорили, что Кантан узловой мир, что тут есть выходы в другие миры, а значит…
— Да ничего это не значит, мне просто смешно на твою рожу смотреть, Егор с Земли, — божок снова заржал.
Упф-ф-ф-ф… Я сполз по спинке кресла. Тяжело разговаривать с существом, мыслящим какими-то своими категориями.
Стопы начали болеть, всё тело ломило, хотя только несколько минут назад я чувствовал себя отлично.
— А что случилось со мной, с моим телом? Ты сказал, что я не умер… Тогда зачем?
— Отвечу в другой раз, — Сол широко улыбнулся. — У нас со Стверайнами состоялась сделка. Я возвращаю Найта к жизни, но получаю его в качестве санка́ри. Это типа герой, если говорить «по-вашему». Понимаешь о чём я?
— У вас сделка, а я должен быть героем?
Я разлепил тяжёлые веки и увидел, что Сол снова висит передо мной вниз своей взъерошенной башкой. Это вот «герой» вырисовывало в голове вполне шаблонные образы.
— А сам разве не хочешь получить силу? Здесь не твой родной мир, здесь много возможностей и того, чего ты сможешь добиться, — божок оскалился в улыбке.
— Я должен подвиги совершать что ли? Как Геракл?
— Не знаю такого, не знаком, — тот непонимающе скривился, — насчёт подвигов не скажу, но кое-что похожее, да.
— Сила — это хорошо, только пока я не понимаю, для чего она мне. Мне бы домой, к семье, разве не понимаешь?
Усталость настолько навалилась на меня, что я уже вообще ничему не удивлялся, хотя, возможно, организм так только защищался.
— Ты наращиваешь энергию Дара, и я получаю силу от этого. Мой божественный статус растёт, как и границы того, на что я способен. Как и границы того, на что способен ты сам.
Интересное объяснение. Что-то подобное фразам о том, что любой бог жив, пока не в него верят, а тут, получается, что бог становится сильнее, когда тот, кто стал его адептом, сам наращивает силу.
— Статус твой семьи, кстати, тоже улучшится. У Стверайнов сейчас трудные времена.
— Почему же не было этого… Санка́ри до меня? — я зевнул.
— Не все на это решаются, — Сол недовольно поморщился и уселся на пол. — Ты даже не представляешь, чего сможешь добиться благодаря силе Дара.
— А если я не захочу? Ну вот просто, буду сидеть тут, в доме, сколько влезет.
Не знаю, откуда во мне взялось желание ёрничать, но божка это, похоже немного ввело в замешательство.
— Ты уже санкари, — божок подмигнул. — Ты поймёшь, что хочешь.
— И отказаться, выходит, не могу?
Сол многозначительно промолчал. Специально не раскрывает всего.
— Поня-я-ятно, — протянул я. — И всё-таки, если это важно, почему никто не захотел?
Божок вёл себя странно, и насколько я мог сейчас понимать, он был либо слишком молодым, либо настолько древним, что вёл себя вообще, как хотел.
Тупые мысли плыли в голове, откуда мне вообще знать, как должно вести себя божество? Из фильмов, что ли? Я устало хмыкнул.
— Потому что, становясь санка́ри бога, со временем ты будешь меняться.
— Что это значит? — я аж проснулся. — В смысле?
— Когда кто-то соглашается стать санка́ри, с пробуждением Дара он становится адептом, это первая ступень развития. Всего их пять.
Я хмыкнул и поднял руки с браслетами.
— Да-да, именно, — Сол пыхнул трубкой, — с преодолением ступени браслеты начнут ломаться. Сейчас не сломался, значит Дар ещё не пробудился полностью, но это временно.
— И какая ступень последняя? Самая верхняя?
— Божество, — одним словом ответил Сол.
— Чего? Серьёзно?
Я окончательно сел в кресле, сонливость ушла, сердце в груди заколотилось в бешеном ритме. Вот это звучало уже куда интереснее. То есть прямо вот так? В этом мире можно стать богом из обычного человека?
— Я смогу стать богом? Смогу вернуться домой или…
— Или достичь невероятных высот. Я же знаю, каким ты был в своём мире.
— Так, но-о-о, — я с подозрением уставился на Сола. — Всё-таки почему особо никто не хочет становиться санкари?
— Потому что люди слабы, и слабы их души, — Сол странно ухмыльнулся и наклонил голову набок. — Люди страшатся, что их разум и душа изменятся, что сам взгляд на мир станет другим. Они боятся Абсолюта, боятся истин, боятся всего. Став божеством, ты не будешь относится к миру так, как сейчас.
Звучало и правда жутковато, но всё-таки…
Если потерю друзей и даже Маришки я мог пережить, то позволить маме переживать горе — самое жуткое, что я мог себе представить.
Если божок не хочет мне ничего объяснять, то придётся вынудить его это сделать… Только мне нужно сориентироваться во всём этом, а это не так, чтоб слёту было легко.
— Скажи, — этот вопрос не отлипал от меня с самого начала: — Я правда не умер?
— Не умер, — ответил Сол. — Где конкретно твоё тело без души сейчас, я не знаю.
По лицу божка было не понять, расстроен он или же, наоборот, решил, что скоро на его глазах развернётся весёлая чехарда. Если он прав, и сейчас моя душа и тело этого бедняги Найта могут становиться сильнее, и даже стать кем-то вроде божества, то почему бы и нет. Правда где-то на душе всё равно скребло и щемило, а я пока полностью прожевать и пережить то, что произошло не успел.
— Только предупреждаю, наши миры очень разные, очень, — на последнем слове Сол сделал акцент, — возможно, что на Земле уже прошли сотни лет, возможно, всего пара секунд.
— И этого ты тоже не знаешь? — я прищурился.
— Это у вас там верят во Всезнающего и Всесильного Бога-Творца, ну, насколько я понял, а здесь… Я перед тобой сижу, заметил? Нас сотни, и сила у всех разная, я даже не отношусь к богам второго круга, о Старших вообще молчу. Не мелкий дух, и то хорошо.
Сол вполне искренне улыбался, хотя, это, наверное, только я думал, что такое положение дел должно расстраивать, не поймёшь, как он на самом деле мыслит и чего вообще хочет.
— Чтобы божественный Дар развивался, все твои эмоции и порывы должны быть чистыми, я сниму с тебя «успокоительное». Так что не злись, если что…
Я хотел спросить о чём-то ещё очень важном, но усталость и желание провалиться в сон накатили на меня новой волной, я даже не заметил, как вырубился.
Меня плавно качало, будто на волнах посреди раскинувшегося со всех сторон моря. Но откуда здесь вообще взяться морю?
Сонливость, как рукой сняло.
Я не стал дёргаться и чуть приоткрыл глаза. Сразу стало понятно, что кто-то несёт меня на руках. Здоровенный мужик, чьего лица я толком не видел из-за массивного подбородка, нёс меня по лестнице.
Моё тело в его руках болталось, как ветошь. Я сухо сглотнул и затаил дыхание. Или божок закинул меня на очередное испытание? Если так, то мог бы хоть дать выспаться и переодеться. Я счёт времени потерял уже.
Многозначительно покашляв, я решил дождаться реакции мужика. Тот только наклонил голову.
— Очнулся, хорошо. Я всё равно донесу тебя до комнаты, — пробасил он. — Не люблю незаконченные задачи.
Задача стратегического значения: донести меня до комнаты. Ну-ну.
Я видел его на портрете, точно он: немного седины в каштановых волосах, широкие плечи, болотного цвета глаза и этот убийственный подбородок.
Голос мужика был басовитым, а выражался он как-то странно. Интересно, может быть он какой-нибудь андроид?
— А можно меня на пол уже, а? — я попытался протестовать.
— Меня зовут Ксан, я твой дядя. Не удивляйся, я знаю, что ты не Найт, но меня это мало волнует, — пробасил он. — Точнее, не волнует вовсе.
— Приятно познакомиться, наверное, — хрипло выдал я.
Кататься на руках новоиспечённого дяди мне стало как-то не очень удобно и, напрягшись, я спрыгнул на пол. Дядя на это действие взглянул неодобрительно, но всё-таки кивнул на дверь.
— Это твоя комната, — отрезал он.
— Спасибо, — я взялся за ручку двери и скользнул внутрь.
Каким-то холодком веяло от дяди Ксана, хотя по лицу не скажешь, что он какой-то головорез, но мало ли… Я протяжно вздохнул и побрёл по комнате. За шкафом обнаружилась ещё одна дверь, как оказалось, в ванную.
Вместо, собственно, ванны, я обнаружил только душевую кабину и стеллажик с полотенцами и каким-то склянками. Над широким умывальником висело зеркало.
Я отвлекал себя мыслями про устройство ванной только чтобы как можно дольше не подходить к этому проклятому зеркалу. Увидев там не себя, а Найта, я окончательно выпущу из рук краешек ускользающей нити того, что всё это не реально.
Я всё-таки подошёл к умывальнику. Не глядя в зеркало, открыл кран из зеленоватого металла на полную, и подставил ладони под ледяную воду. Умылся, но потом наклонился ниже и подставил под струю затылок.
Так продолжалось, пока я окончательно не замёрз. Ледяная вода уже чувствительно кусала затылок. Резко откинув голову назад, я всё-таки посмотрел в отражение.
Из-за капель на зеркале отражение немного искажалось, но я видел Найта — зализанные на портрете тёмные волосы растрепались по бокам, под зелёными глазами залегли синяки, рожа расцарапана ветками.
Я поджал губы и, облокотившись на раковину долго всматривался в чужое лицо, которое теперь принадлежало мне.
— Почему ты вообще умер? — спросил я у отражения.
Найт ничего не ответил. Я постукивал пальцами по бортикам раковины, разглядывая, как с мокрых прядей на грязную рубашку капает вода. За моей спиной в зеркале было видно стеллаж. На одной из полок стоял стеклянный стакан с расчёской, бритвенным станком и ножницами.
Развернувшись, я двинулся к нему. На юношеском лице Найта толком ещё ничего не росло, чему я был даже рад. Рука потянулась за ножницами. Извини, парень, но так уж получилось, что теперь это моё тело, и меня раздражают эти патлы.
Совладать с острыми ножницами получилось не сразу, но через несколько минут я безжалостно кромсал отросшие волосы Найта, оставляя себе только ёжик в пару сантиметров, кривой, но вполне сносный. С его выбритыми висками смотрелось вполне неплохо. Моё новое лицо стало выглядеть чуть старше благодаря высоким скулам.
— Неплохо, — сказал я вслух. — Окей, Найт, давай будем считать, что это судьбоносный случай.
Мне придётся жить тут, узнавать правила этого мира, знакомиться с новой семьёй. Внутри это всё равно угнетало, и даже перспектива стать настоящим божеством пока что была не обрисована чётко.
Я стянул домашнюю рубашку и бросил в дальний угол, потом осмотрел себя: не совсем дрыщ и на том спасибо, хотя у Найта, конечно, какой-то внушительной мускулатуры не наблюдалось. После падения на живот, на груди виднелись ссадины и царапины. Я ощупал рёбра, но вроде бы ничего не болело, кроме пары внушительных синяков.
Оставалось только сходить в душ и поискать в шкафах свежую одежду. Телефона у меня не было, я пока даже не понял, существуют ли здесь телефоны вообще, а в комнате на стене не нашлось часов. Во всяком случае есть оправдание, если опоздаю к ужину.
