— Ну, примерно так, — улыбаюсь я. — Но давай всё же вернёмся к совету, который ты собирался дать мне.
— Да что тут советовать… тебе любой здесь скажет — если хочешь победить опасного врага… или захватить весь мир… приручи исчадие Тьмы!
Очень интересно… и с каждой минутой становится интереснее и интереснее. Неужели, я не зря сюда летел?
— И как это сделать? — спрашиваю я.
Юто молчит.
Он молчит долго.
Очень долго.
Иногда он вздыхает и качает головой, словно удивляясь мне.
А потом он произносит. Вот это произносит:
— Ты, кажется, плохо расслышал меня, друг. Я же сказал: Здесь! Все! Против! Всех! Ну, зачем мне делать тебя сильнее?! Ну!
* * *
После очень долгих и утомительных переговоров мы наконец-то заключаем сделку.
Юто рассказывает мне всё о том, как устроен клан Проклятых, про исчадий тьмы, про Арену, а еще он поит и кормит меня, сколько бы времени я здесь в клане не провёл, а я… я отдаю ему всё золото, что у меня есть с собой — а там не меньше тысячи лунным золотом в кошелке…
И широкий перстень с огромным чёрным камнем, который пронырливый пацан приглядел на моём безымянном пальце… и только за этот перстень, барыги в Новом Токио вполне могут отсыпать еще тысячу.
Юто выглядит очень довольным, трогая кошель на своём поясе и раз в несколько секунд показывая себе кольцо… которое уже болтается на его большом пальце.
— Ты потеряешь его, — предупреждаю я. Кольцо явно не под его размер.
— Не каркай, — отмахивается он. — Оно уже не твоё… лучше ложитесь спать, потому что ночью мы идём на Арену!
* * *
Как бы не хотелось нам поскорее узнать подробности, идея про сон — отличная идея. И если Аой, пусть и совсем немного, вздремнула, то у меня ночь оказалась бессонной.
Пока Аой скромно обедает — крохотным кусочком мяса, тонким ломтиком хлеба и неполной чашкой вина, я уже укладываюсь… и коснувшись щекой подушки, сразу уже засыпаю.
Засыпаю и вижу Аой. На той же скале, что и прошлый раз, но… это какой-то другой день, потому что идёт дождь. Очень теплый дождь… и капли его стекают по лицу Аой, лишь на мгновение задерживаясь на её губах.
— Или вместе или я одна! — она хватает меня за руку.
— Там скалы! — кажется, я не собираюсь следовать за ней.
— Керо, ты не можешь быть таким трусишкой, — она выпускает мою руку из своей и начинает стягивать своё лёгкое платье через голову, через мгновение оставшись в одних трусиках… белоснежных прозрачных трусиках, через которые видно всё… вообще всё.
— Нет, — качает головой она, заметив мой взгляд, направленный на то, что у неё там прячется между стройных ножек. — Сначала прыгаем.
— Ты с ума сошла! — я ложусь прямо на камни — так еще удобнее наблюдать за тоненькой щелкой и пухлыми губками скрывающими её.
— Ну, Керо, перестань. Мы сейчас прыгнем… прыгать под дождём… что может быть прекраснее. А потом… потом я сделаю всё, что ты захочешь. — Аой опускается надо мной… её губы совсем близко, а чуть дальше, но манит как магнит, её крохотный сосок. И я дотягиваюсь до него губами… дотрагиваюсь и он оживает и становится больше.
— Нет, — мычу я не выпуская его из своих губ.
— Вообще всё, что захочешь! — она забирает свою грудь из моего рта и прижимается к нему своим губами. — Тебе понравится.
Её язык на мгновение находит мой и тут же исчезает, оставив после себя только вкус лесных ягод, которые она собирала по пути сюда, на нашу скалу.
— Вообще всё?! — недоверчиво уточняю я.
— Обещаю! — она на мгновение ложится на меня и я чувствую упругость её груди. — Если я хоть в чём-то откажу тебе — можешь наказать меня. Отшлёпать. Даже больно отшлепать…
— Ладно, — я, прежде чем встать, провожу пальцами между ножек Аой и чувствую как там всё мокро… нам бы заняться сейчас чем-нибудь приятным, а не сигать со скалы высотой до неба.
Встаю, подхожу к краю и заглядываю вниз. Океан, весь в пене от бьющихся о рифы волн, так далеко, что даже птица не рискнула бы отсюда падать.
— Ты сумасшедшая, — я оборачиваюсь к Аой, которая уже стоит рядом, готовая к рыжку.
— Разве ты не за это меня любишь, Керо? — улыбается она, а потом наклоняется стягивая с себя трусики.
— Не хочу потерять их там, внизу, — поясняет она, заметив мой взгляд. — Мама рассердится. Помнишь прошлый раз, там на плато… я забыла там трусики. Забыла, а потом не нашла. Она сердилась. Но это не самое страшное. Хуже другое, она расспрашивала меня — как я могла потерять их!
Да уж.
— Кто первый? — она с вызовом смотрит на меня.
— Ну, конечно же, я, — говорю я… и сигаю, а через мгновение рядом в воздух взмывает тень Аой…
Просыпаюсь, чувствуя тепло океана, обнимающего меня, а потом открываю глаза и вижу Аой, совсем близко. На постели в комнате Юто.
— Мне показалось или тебе снилась я? — шепчет она, прижимаясь ко мне сильнее.
— Надеюсь, вы просто спали, — Юто начинает расталкивать нас. — Вы же помните — Аой должна достаться мне.
— Я люблю сильных и смелых мужчин, — Улыбается она с неохотой высказывая из моих объятий.
— Я как раз такой. А теперь еще и богатый, — похлопывая по кошельку, успокаивает он её. — Просто немного подожди.
— Есть проблема, — она вздыхает.
— И какая же? — хмурится Юто, стягивая с нас одеяло.
— Я люблю одного человека…. Но только не спрашивай его имени, я всё равно не смогу его назвать.
— Тоска, — Юто расчёсывает пальцами свои волосы и идёт к столу. — Я как всегда опоздал.
Он вдруг останавливается и оборачивается. Глядя на Аой с надеждой.
— А если его убьют… ты будешь моей?!
— Это интересно…, — она изо всех сил старается быть серьёзной. — Но, прошу, не заставляй мне давать тебе ответ сейчас.
Он ждёт пока окончательно проснёмся, а потом запирает дверь и ведёт нас еще куда-то выше по ступеням, хотя, кажется, выше только небо. На вершине горы — плато, каменное плато. В центре которого… да, почти настоящая арена. Огромный круглый ринг засыпанный песком в центре и внизу, как в вороне. А от него во все стороны поднимаются выдолбленные в камне скамьи.
И что самое удивительное — они полны. Гул который я принял за шум ветра, пока мы поднимались сюда, на деле оказался гулом толпы ожидающей какого-то, неизвестного пока для нас с Аой, шоу.
Юто, вместо того, чтобы поискать свободные месте где-нибудь на верхних рядах — только здесь они и остались, начинает сразу и очень уверенно спускаться вниз, к самой арене. Ведёт он себя так, словно… словно важная персона здесь. И это всё выглядит очень странно.
На самом первом ряду склоняется к уху одного из волосатых неухоженных незнакомцев сидящих там, и те, пробежавшись по нам косыми взглядами, начинают освобождать место, тесня всех остальных. Пара минут, не больше и вот уже для нас троих на первой скамье появляется свободный кусок камня, на который мы все тут же и рассаживаемся.
— Кажется наш новый друг имеет большое влияние здесь, — шепчет мне на ухо Аой, как только усаживается рядом и прижимается ко мне. — И меня это немного пугает.
— Меня тоже, — улыбаюсь и оглядываюсь — вокруг такая большая суета, что впору ожидать большого представления.
— Ты бьёшься сегодня?! — перед нами останавливается огромный, не слишком чистый тип с косматыми волосами… здесь у Проклятых я уже успел увидеть немало таких. Похоже, из красоты и чистоты здесь никто не делает культа.
Вопрос адресован… нашему Юто, и пацан в ответ только кривится.
— Нет. Я не буду сегодня. Плохой день.
Плохой день? Чтобы это означало?
Тип кивнув, растворяется среди рядов и мы снова остаёмся одни… если, конечно, можно остаться одному среди такой толпы.
Шума становится еще больше и, кажется, это означает, что скоро всё начнётся.
В воздухе прямо над ареной вспыхивают огненные шары-талисманы и сразу становится намного светлее. Я наконец-то могу разглядеть песок и его цвет — бурый, словно перемешанный с мелким молотым железом… и я знаю, что означает этот цвет.
Кровь.
Она частый гость на этой арене.
— Ты тоже участвуешь в боях? — спрашиваю громко, чтобы перебить шум толпы.
Он кивает, сосредоточенно выглядывая что-то в темноте одного из тоннелей ведущих прямо к полю арены.
Участвует в боях?! Смотрю на тело Юто — оно хоть и худое, но жилистое и выглядит крепким и, одновременно, ловким. Он дерётся? Против кого? Вряд ли против взрослых, хотя… я бы не стал утверждать это наверняка. Уже зная немножко нашего нового знакомого понимаю, что от него можно ожидать любых сюрпризов.
