«Последний шанс» представляет собой амулет, носимый на шее под одеждой, я его даже в душе не снимаю, вот и сейчас снять не подумал. Так что перенесёт меня в случае критических повреждений метров на триста всего, а амулет будет использован, а значит, пойдёт под замену, а стоит он… Как говорили в моём мире, как сбитый «боинг». То есть, мягко говоря, дорого.
Я, конечно, скорее всего, обойдусь, какими-нибудь незначительными порезами, но с Нормана станется и клинок мне в брюхо всадить, насколько сил хватит. А сил у него достаточно: он всё-таки тоже Изменённый, хоть и первой серии. Придётся обращаться к медикам, а медицина у нас хоть и на высоком уровне, но отнюдь не бесплатная.
Очень хочется закончить тренировку без потерь для кошелька. Остановить бой может только инструктор, например, при моём «неспортивном» поведении — и правда, развернуться и удирать от него по тренировочной площадке начать, что ли? У Нормана же на самом деле нет цели меня покалечить, он вообще один из немногих людей в этом мире, кого я могу назвать своими приятелями.
Я блокировал очередной удар, шагнув при этом в сторону, ещё блок и ещё шаг. Норман разгадал мой нехитрый манёвр, и на его лице появилась ухмылка, он тоже начал подшагивать, отрезая мне путь к отступлению и оттесняя меня всё дальше в угол. Да ну нах! Не возьмёшь! Я тоже зло ухмыльнулся.
Подныриваю под следующий удар в голову, резко сближаюсь с инструктором. Эффективно атаковать клинком с такого расстояния невозможно, и я бью эфесом в грудь. Норман отшатывается и наносит удар сверху вниз. Парирую, бью баклером. Норман пропускает удар мимо себя, развернув корпус и убрав ногу далеко назад, успевает вновь ударить клинком. Я снова парирую и пытаюсь пнуть его в так соблазнительно выставленную вперёд ногу. Норман убирает ногу чуть в сторону, одновременно делает какое-то неуловимое движение клинком, и тот оказывается лежащим плашмя у меня на плече.
— Стоп! — поднимает вверх левую руку инструктор, останавливая схватку. — Искандер, отрадно, что ты понимаешь, что щит — это скорее дополнительное оружие, чем элемент брони. Но в остальном… Эх, ты дерёшься как уличная шпана!
— Да я эту железяку в руки два месяца назад в первый раз взял!
— Следите за своим языком, молодой человек! — повышает голос Норман. — Выбирай выражения, когда говоришь о своём оружии!
— Извини.
— Извиняться следует не передо мной!
— Прости, — сказал я клинку, чувствуя себя кретином. — Был не прав.
— Искандер, ты быстрый, сильный и выносливый, — уже нормальным тоном принялся наставлять меня Норман. — Хоть это по большей части заслуга корпорации, вложившей в тебя эти качества, но ты и сам не стоишь на месте.
— Ага! Корпорация много чего мне дала, — с сарказмом проговорил я, — и всё не бесплатно!
— И эта, как ты выразился, «железка», стоит больше, чем моё годовое жалование.
— И её стоимость тоже висит на мне долгом перед корпорацией, — вздохнул я. — Вместе со стоимостью всей амуниции и операцией по изменению.
— Я согласен, что делать всё это с тобой без твоего согласия было не совсем корректно со стороны корпорации, но спросить согласия у твоей полумёртвой тушки никак не получалось. Она не отвечала, знаешь ли! — сварливо проговорил Норман. — Да если бы и отвечала, ты бы предпочёл сдохнуть?!
— Нет.
— У тебя есть крыша над головой?
— Да.
— Еда?
— Есть.
— Работа?
— Есть — вздохнул я.
— Далеко не все могут таким похвастаться! — подытожил Норман. — Так чего ты ноешь?
— Я не ною, я ворчу!
— Молод ещё ворчать! Приходи лет через тридцать, будем вместе ходить по тренировочной площадке и ворчать, — усмехнулся Норман. — На молодняк и друг на друга.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Так что там? Я дерусь как шпана!
— Именно! — перешёл на менторский тон инструктор. — Я не говорю, что ты плохой боец, тебе приходится драться преимущественно с тварями.
— И у меня это неплохо получается.
— Там такая тактика оправданна, — кивнул Норман. — И тебе не обязательно заниматься у меня, начальную подготовку ты давно освоил, а за остальное мне не платят. Но умение фехтовать лишним не будет, и мне приятно с тобой заниматься. Я чувствую, что из тебя может выйти толк. Да ты и сам понимаешь, что если есть способности — их нужно развивать; иначе не ходил бы ко мне.
Я согласно кивнул. И Норман продолжил с ухмылкой:
— Да и не будешь ты иначе навещать старика!
— Тоже мне, старик! — ухмыльнулся я.
В самом деле, сколько лет Норману? Сам он на этот вопрос либо отшучивается, либо отмахивается, либо вообще делает вид, что не слышал. На вид ему можно дать лет сорок пять — пятьдесят, но если учесть уровень развития здешней медицины… да и как обстоят дела со старением у Измененных — тоже вопрос! В общем, даже не возьмусь предполагать.
— Ты, конечно, уже не тот сопляк, которому приходится вбивать в голову прописные истины…
— Посредством пинков в задницу! — припомнил я воспитательные методы моего наставника.
— Очень действенный метод! Задница, можно сказать, ближайший пуль к мозгу! Так, юноша, хватит меня перебивать, — нахмурил брови Норман, но тут же они поползли вверх. — Слушай! А может, я на пороге великого открытья?! «Особые вибрации от удара по заднице через позвоночник передаются из жопы в головной мозг, и он начинает лучше усваивать информацию!»
