Только так можно заразиться перемежающейся лихорадкой, и распространяют эту болезнь комары рода анофелес.
Никто пока не знает, почему и в наших сельских местностях, и в тропиках никакие другие комары, даже очень похожие на анофелес, неспособны переносить возбудителя малярии.
В Средней Европе анофелес распространен всюду, но здесь он не слишком опасен. Для быстрого размножения паразита нужна определенная температура, а кроме того, среди местного населения должны быть и носители малярийного начала. Там, где их нет, комары лишены возможности заражаться сами и не могут заражать других, поэтому уколы их безвредны.
Обыкновенного комара — кулекс от малярийного — анофелес (внизу) совсем нетрудно отличить, когда они спокойно сидят.
Следует воздать должное труду ученых. Они раскрыли существующие в природе связи между разными организмами и обеспечили успех борьбы против опасной болезни. Теперь мы знаем, что усилия должны быть сосредоточены на истреблении анофелеса. Достаточно уничтожить переносчиков — кончается перемежающаяся лихорадка. Существует много средств достичь этой цели или приблизиться к ней.
Осушили, например, Понтийские болота, и лишили комаров возможности воспроизводить здесь свой род. Но можно было и не трогать водоемы, а уничтожить комариный расплод с помощью выпущенных в водоемы рыб, или водных жуков, или личинок стрекозы — все они прекрасно справляются с делом. Хорошие результаты дает и размножение прожорливых окуньков и мелкой уклейки. В теплых краях для борьбы с комариными личинками используют особых зубастых карпов из Южной Америки. У себя на родине они размножаются так быстро, что их называют «миллионорыбкой».
Когда водоемы поливают нефтью, она тончайшей пленкой растекается по поверхности, нарушая газообмен между водой и воздухом, а это лишает личинок и куколок комара возможности получать кислород, дышать. Но нефть не везде можно применять: она загрязняет воду, а прекращая газообмен с атмосферой, ставит под угрозу существование в водоеме всего живого.
В настоящее время применяют другое средство — синтетический препарат в виде пыли. Плавая на поверхности, он отравляет комариную молодь, для остальных же обитателей водоема, живущих глубже, а также для человека, препарат безвреден. Поэтому его можно использовать и при обработке бассейнов.
К сожалению, возникают формы комара, устойчивые к препарату.
Способ истребления комаров зависит от наличных средств и местных условий. Однако при всех обстоятельствах (в саду или во время купания) лучше не попадаться ни комарам, ни их толстым родичам — слепням и оводам. Защититься от них можно, смазав кожу специальным составом, который в течение нескольких часов отпугивает насекомых[7].
Кто дочитал книгу до этого места, уже приобрел некоторые знания из области энтомологии и зоологии. Он имеет первое представление о насекомых, знает, что мух опознают по двум крыльям и по этому признаку отличают от других, как правило, четырехкрылых представителей того же класса. Теперь, продолжая знакомиться с насекомыми, он возьмет блоху (разумеется, для этого ее надо раздобыть!) и, поместив под лупу, захочет сосчитать у нее количество крыльев. Но она их не имеет. Блоха бескрыла! Вот это да! Кем же ее считать, к какой причислить группе?
Блоха бесспорно относится к насекомым. Но к каким? На этот счет ученые еще не пришли к единому мнению. Вообще крылья с их разнообразно меняющимися в разных группах жилками представляют один из лучших признаков для систематика. Но то вообще, в случае же с нашей блохой признак никуда не годится. Конечно, прапрапращуры блохи обладали крыльями. В качестве напоминания о тех временах у каждой блохи, когда она находится в возрасте куколки, можно рассмотреть крохотные зачатки крыльев, но в дальнейшем они претерпевают обратное развитие, регрессируют. И не удивительно: блоха здорово научилась прыгать, крылья стали ей ни к чему.
Теперь попробуем дознаться, от кого блоха происходит. Одни считают, что, конечно, от жуков, другие ведут ее родословную от полужесткокрылых, к числу которых относятся также кровососущие клопы. Но, по мнению большинства, линия берет начало от мух!
