…Он пел любовь, разлуку, грёзы,И даль, и вечность, звёздный ход,И детский смех, и девы слёзы,И трубы, что ведут в поход.И кто над строчками смеялся,С досадой пожимал плечом,А кто-то может устремлялсяЗа ним в дорогу и потом,Сидя у тёплого каминаИ руки грея у огня,Как будто помнил мечты линииЗа занавескою дождя.(«Он был поэт, хоть безызвестный».Владимир Свердлов)
Любовь человеческая – что это? Кто пишет коды наших судеб? Что остаётся, когда уходит надежда и кавалерия не придёт? Всегда ли белые одежды – символ чистоты, а царственный пурпур – знак благородства? В фэнтезийном романе В. Свердлова мы не всегда можем распознать: кто же главный герой? Обычный программист, чей день начинается с чашки кофе, или тот, кто в ответе за всех – там, на земле, и готов на восстание и падение, чтобы в конце все фрагменты сошлись в одно целое, и всё оказалось очень просто.
Стихи о войне. Этим все сказано. Вчерашний школьник, пропавший в жуткой войне… Солдат, не увидевший своих детей… Воин, собирающийся в поход и прощающийся со своей женой… Последняя фотография с фронта, хранящаяся в ящике стола вместе с двумя погонами, завернутыми в белую тряпицу… Что есть Россия? Что есть мужество солдата? Уже ушло поколение поэтов-фронтовиков, которые могли бы написать про это. «Но помнят их уже седые внуки, смотря на фотокарточки овал»…
Любовь человеческая – что это? Кто пишет коды наших судеб? Что остаётся, когда уходит надежда и кавалерия не придёт? Всегда ли белые одежды – символ чистоты, а царственный пурпур – знак благородства? В фэнтезийном романе В. Свердлова мы не всегда можем распознать: кто же главный герой? Обычный программист, чей день начинается с чашки кофе, или тот, кто в ответе за всех – там, на земле, и готов на восстание и падение, чтобы в конце все фрагменты сошлись в одно целое, и всё оказалось очень просто.
Часто ли бывает так, что в голову человеку приходит музыка, которую он даже записать грамотно не может? И тогда другие люди делают аранжировку и записывают партитуры. Здесь опубликованы рукописи нот Реквиема на стихи Владимира Свердлова. Две скрипки. Виолончель. Фортепьяно. Стихи. Рукопись… А что ещё надо?
Я вырос в семье учёных. Поэтому естественным образом многие разговоры, которые я слышал за семейным столом и в гостях, крутились вокруг событий и людей тогдашней науки. Молодость моих родителей пришлась на шестидесятые годы – оттепель, поэты, собирающие толпы на площадях, барды, поющие в институтских аудиториях… Это было, без сомнения, время ярких личностей. У каждой эпохи свои герои…Сейчас я понимаю, что что-то из услышанного начинаю уже забывать. И поэтому решил записать то, что ещё помню.
