Проникая под кофту, шершавые ладони сразу устремились к небольшим холмикам груди. У меня был комплекс - грудь маленькая, но мама уверенно обещала, что переживать не стоит, она еще вырастет.
– Рус... – попыталась остановить пальцы, уверенно мнущие полушария, мастерски сжимающие и оглаживающие соски.
– Не шуми, – прикусывая и оттягивая нижнюю губу. – Я чуть-чуть...
Сплетая наши языки, Арданов продолжал меня ласкать. Нереально приятно. А еще приятно там, внизу, где через слои одежды Арданов водил каменным бугром по моим складкам.
Задирая мою кофту до шеи, Руслан опускает голову и проводит языком по груди. Как тут не шуметь, когда во мне столпами фейерверков взрывается удовольствие? Прикусывает... тянет... целует...
– Я сейчас в штаны кончу, если ты не остановишься, – рычит Арданов, фиксируя крепкими руками мои бедра, которыми я неосознанно трусь о твердую выпуклость.
– Извини...
Я раньше никогда себя так не вела. Руслан своими ласками меня словно заразил.
– За что ты извиняешься? – поддевая мой подбородок пальцами и заставляя взглянуть ему в лицо.
Кофта до сих пор задрана, соски блестят от влаги, трусики промокли. Надеюсь, только трусики. Мне будет стыдно, если Арданов увидит влажное пятно на пижамных штанах. Я попыталась сползти вниз по его телу, но он не позволил. Сильнее вжал в стену.
– Влада, все, что происходит между нами - так и должно быть, – оглаживая подушечкой большого пальца мои губы. – Я хочу тебя безумно, но мои принципы не позволяют мне заниматься сексом в доме твоих родных.
– А в своем доме? – вылетело неосознанно. Ляпнула, не подумав. - Я хотела сказать, ты ведь живешь с семьей, и там твои родные?.. – не получилось выкрутиться из этой ситуации.
– Я хочу, чтобы мой дом стал и твоим. И да, там мы будем трахаться, – хохотнул Руслан.
– Я не буду, – мотнула головой. Даже представить стыдно, что мы у него дома...
В коридоре слышится шум открывающейся двери. По шагам узнаю дедушку. Замираем на несколько секунд, пока не слышим хлопок двери уборной.
– Познакомлю тебя со всей своей семьей, – негромко произносит Арданов, будто прочитав мои мысли. Чуть отступает, и я соскальзываю по его телу вниз.
О его семье я кое-что слышала. Хотя в интернете информации мизер. В основном речь идет о бизнесе, каких-то проектах. О личной жизни информации нет. Читала и комментарии к этим статьям, вот там много чего можно почерпнуть. Если хоть часть из этого правда, мне следовало бы держаться от Ардановых подальше, но сердце не будет слушать доводов разума. Я влипла. Я влюбилась.
– Я не поеду к вам в гости, – прежде чем покинуть его спальню, разворачиваюсь и твердо произношу, глядя в глаза.
– Поедешь, – так же твердо.
– Если и поеду, то не буду... ну, ты понял, – я еще не настолько раскрепостилась, чтобы свободно говорить о сексе.
– Спорим на желание, что у нас все будет в моей спальне и в моей постели? – включается у Руслана азарт, но я ведь не собираюсь проигрывать. Готова согласиться, но замечаю хитрый блеск в глазах и смешинки.
– Желание любое? – после непродолжительного раздумья. Желание мне может пригодиться. Может ведь?
– Любое, но загадать его могу и я, если выиграю, – растягивая слова. Интуиция молчит. Что же делать?
– Спорим, – поддаюсь тоже азарту и протягиваю руку...
Влада
Лежа без сна в своей постели, я думала о нашем споре с Ардановым. Я действительно поддалась на его провокацию. Зачем мне это надо было? Знаю зачем! Денег чинуши не хотят выделять даже на подарки, не говоря уже об аниматорах. Вот и пришла мне замечательная идея - сделать Дедом Морозом Руслана. Только сначала нужно выиграть спор.
Арданов очень искусно умеет путать мысли. Мои - так точно. Засыпая, я вспомнила слова о том, что спасла ему жизнь. Как? Когда? Каким образом маленькая девочка могла спасти ему жизнь?
Десять лет назад...
Десять лет...
Мне было приблизительно лет восемь-девять, а ему, получается... четырнадцать?
Спасительница, блин!
Вспоминая себя в этом возрасте, могла отметить, что худая высокая девочка вряд ли спасла бы здорового парня. В том, что Арданов был здоровым в подростковом возрасте, я не сомневалась.
Где я могла его спасти?
Может, он меня с кем-то путает?
Я перебирала в голове все возможные чрезвычайные ситуации - и ничего на ум не приходило. При мне никто не горел в пожаре, не тонул, даже в обморок не падал.
Голову сломать можно!
Оставив попытки, что-то вспомнить, я стала думать о подарках на Новый год для близких. Что купить маме... Марине... брату. Мысленно пробегаюсь по недорогим магазинам, в которых обычно покупаю подарки...
Тут в моей голове происходит щелчок. Перед глазами ярко возник образ торгового центра, мы зашли в магазин. Мама находилась в примерочной, а Марина спорила по телефону со своим бывшим мужем. Точно не помню, может, в то время он еще был ее парнем. Я устаю ждать и выхожу из магазина. Останавливаюсь у перил, смотрю вниз на фонтан, вокруг ходят люди, дамочка с кучей пакетов пытается влезть на эскалатор.
– Влада, никуда не уходи, – не отнимая трубку от уха, громко произносит Марина, выглядывая из магазина одежды.
– Я здесь.
И я действительно никуда не отходила. Мое внимание привлекли парни, которые о чем- то спорили. Их речь была щедро пересыпана матом. Помню, оглянулась еще в сторону магазина, чтобы убедиться, что их не слышали мама и Марина.
– Если я продержусь тридцать секунд, ты участвуешь с нами в соревнованиях, если не продержусь, приставка твоя, – произнес самый высокий из мальчишек.
– Согласен, – протягивает руку смуглый парнишка высокому.
Я холодею от страха, когда он этот парень хватается за перила и поднимает свое тело над пропастью. Там, внизу, ходят люди, а вокруг никого. Никто не видит и не может его остановить.
– Раз... два... – принимается считать третий из мальчишек.
Удерживаясь только на руках, он стоит свечой на перилах. Любое колебание - и парень сорвется. Мое сердце бьется где-то в горле. Мне так страшно, что руки и ноги холодеют.
– Тринадцать... четырнадцать.
Слышу отсчет, не свожу взгляда с мальчишки. У него руки дрожат, мышцы напряжены, вены так сильно разбухли, словно могут лопнуть в любой момент. Его качнуло, но друзья даже не заметили, они продолжали считать. Какие они друзья, если не остановили его? Это игра со смертью!
– Двадцать... – считали громко и радостно, крутя головой, чтобы убедиться, что нет взрослых свидетелей. Меня в расчет не брали.
Руки парня дрожали, его клонило вперед, он старался держаться из последних сил.
– Двадцать четыре... Двадцать пят!
Откуда-то пришло чувство, что он сейчас сорвется, упадет вниз. Никто его не спасет. Это последние секунды, когда я вижу его живым. Не знаю, кто подтолкнул меня вперед. Нас разделяло шагов десять. Решительно направившись к нему, я успела поймать удивленный взгляд его друзей.
– Двадцать восемь... – удивленным голосом. – Двадцать девять...
– Стой, ты что творишь! – воскликнул третий, когда я схватила парня за кофту и дернула вперед. Он не видел меня, не ожидал ничего подобного, но траектория падения из- за моего рывка изменилась, и он приземлился на ноги рядом с нами. Странно на меня как- то смотрел, лицо красное и раздутое от перенапряжения, даже белки в глазах покрылись красной сеткой.
– Тридцать, – произнесла я, от страха голос стал неестественно высоким. – Он выиграл! – крикнула я, хотя у самой все внутри дрожало. Развернулась и бросилась в магазин...
Я плохо помнила лица тех парней, но теперь почти не сомневалась, что это был Руслан. В тот день я действительно спасла ему жизнь. Мне не показалось, что он в миге от того, чтобы сорваться...
Влада
– Я вспомнила, – вместо утреннего приветствия выпалила Арданову.
– Я не сомневался, что рано или поздно ты вспомнишь, – мы стояли в коридоре, негромко переговариваясь, а все семейство собралось к завтраку на кухне, ждали только нас. – В тот день ты действительно спасла мне жизнь, Влада. Я не знаю, что произошло, тот трюк я делал много раз и мог стоять намного дольше, но в тот день я уже попрощался с жизнью, потому что мои руки соскальзывали, и я заваливался назад, а попросить помощи было стремно. Я ведь считал себя очень крутым. Тогда казалось, пусть я лучше разобьюсь, чем покажу слабость. Не знаю, как об этом узнали дядьки и отец, но то лето было у меня незабываемым. Меня научили ценить жизнь.
– Вы идете? – выглянула Марина из двери. – Вас только ждем, – слегка закатив глаза.
– Идем, – но прежде, чем я успела двинуться, Арданов произнес:
– Та встреча была не единственной, – взяв под локоть, повел меня в кухню. Три шага – и на нас останавливаются взгляды родных, а я, как рыба, выброшенная на лед, открываю и закрываю от изумления рот.
Еще одна загадка! Арданов, да ты полон сюрпризов!
Мне не удается поговорить с Русланом за завтраком и даже после завтрака. Я не хотела больше разгадывать ребус, но очень хотела узнать, когда, где и при каких обстоятельствах мы встречались еще раз. Я уже в судьбу начинаю верить.
Дед соскучился по мужской компании. Было с кем обсудить чемпионат мира по хоккею, поругать какую-то там футбольную лигу, поспорить о современных двигателях...
До самого отъезда они попивали на кухне кофе, дед даже курить на улицу не выходил, дымил в форточку, а бабушка поджимала губы, но при госте мужа не ругала. Достанется ему, когда мы уедем. Мама с Мариной в магазин продуктовый ушли, продуктов было валом, но им хотелось поболтать. Мама не желала показывать, что ей до сих пор больно от предательства отца.
