Артиллеристы выпускают всего по десятку фугасных снарядов на ствол, но этого достаточно — прямой наводкой по плотным рядам наступающих это реально апофеоз смерти. Вражеская артиллерия потратила за день приблизительно сотню выстрелов на одного нашего убитого, а наша — по одному выстрелу на несколько десятков их солдат.
Дальше есть два варианта события: либо атака иссякла и вражеская пехота откатывается обратно, неся потери от ружейного огня в спину; либо, если их было слишком много, наши стрелки бросают окопы и отходят по перпендикулярным ходам на следующую линию. Теперь перед ними снова поле колючки, за ними — артиллерия, а сами они только каски над бруствером высовывают.
Да, каски. Несмотря на бешеное сопротивление родовитых имперских офицеров, никаких больше пафосных киверов и красивых колетов в шитье. До хаки, а тем более камуфляжа, местному менталитету ещё предстоит дорасти, но стальные серые каски и неяркие практичные мундиры постепенно внедряются. Новую форму шьют «михайловские мануфактуры» из полушестяной плотной ткани. Шерсть от овец-мериносов, которых мы развели в колонии, изрядно проредив тамошнюю растительность для пастбищ, хлопок оттуда же. Теперь бронзовокожим туземцам негде собирать плоды и охотиться, что дополнительно мотивирует к наёмному труду на наших плантациях. Они вряд ли счастливы, но, как говорит Джулиана: «Их дети привыкнут, а внуки полюбят». Пока этого не случилось, мы держим на факториях хорошо вооружённые гарнизоны, и они регулярно пригождаются. Но вернёмся к Меровийско-Багратийской «трёхнедельной войне».
Как несложно догадаться по названию, длилась она три недели и закончилась как бы ничем — то есть все остались при своих. Фронт не сдвинулся и на километр. Постреляли и разошлись. Но для нас это победа — потому что соотношение потерь приблизительно один к ста. Могло бы быть и лучше, если бы окрылённый победой Перидор не проявил инициативу, бросив войска в контрнаступление. Решил, так сказать, ковать железо пока горячо и не только не отдать своего, но и захватить немножко чужого. Увы, результат был предсказуем — недостаток численности, артиллерии, боеприпасов, отсутствие толковой логистики и прочего можно было нивелировать только сидя в обороне и маневрируя наличными силами по фронту. Оторвавшись от снабжения, Император немедля понёс тяжёлые потери и был спасён только спецоперацией «михайловских егерей» — нашего (формально моего) импровизированного спецназа. Он численно невелик, но состоит из ветеранов-иммигрантов из другого мира, вооружённых самым передовым на сегодняшний день оружием — магазинными болтовыми карабинами под унитарный патрон. Этим обидным щелчком по носу наш военный триумф был несколько смазан, зато Перидор понял, что к генералу Корцу лучше прислушиваться.
За сим военные действия угасли сам собой — Багратия израсходовала весь наступательный потенциал, а у Меровии его и не было. Мирный договор заключён не был, так что война не прекратилась, но и боевых действий никто не ведёт.
— Я своё дело сделал, — пожимает плечами генерал Корц, — теперь ваша очередь. Минус тактических новаций в том, что они дают преимущество на одну кампанию. Я вас уверяю, сейчас багратийские военачальники досконально разбираются, как именно их поимели, и в следующий раз скопируют нашу тактику. Это сложнее, чем им сейчас кажется, но ничего сверхъестественного. Научатся. В следующий раз кавалерией на колючку уже не попрут, не ждите. Продолжать войну при таком паршивом соотношении сил и ресурсов я категорически не рекомендую, так что, Фред, будь любезен, поспеши с промышленностью. А ты, Джулз, дай мне призывной резерв.
— Как скоро они опомнятся и попробуют снова? — спросил Мейсер.
— Это не военный вопрос, а экономико-политический, — ответил Корц. — Но я бы не рассчитывал на долгую паузу. Время работает на нас, и они это понимают.
— Мы всех победили, ура-ура? — спрашивает Нагма.
— Нет, — отвечает ей Катрин. — Не совсем.
Император с дочерью почтил своим визитом владения графа Морикарского, и две девушки проводят вместе всё то время, когда принцесса не сидит рядом с троном.
— Пачиму? — смеётся моя дочь. — Кать, ты такая важная сейчас, прям наследница престола. Не спеши взрослеть пока я здесь, ладно? Без меня успеешь.
— Потому что это только пауза, — принцесса остаётся серьёзной. — Доверенные люди из Багратии пишут, что там объявлен новый набор в армию, и корона размещает срочные заказы на военных предприятиях. Кроме того, багратийский король, не справившись в одиночку, спешно ищет союзников. Кстати, он мой родственник, ты знала? Троюродный дядя.
— Фигассе. Это как?
— Моя бабушка по матери была багратийкой. Все августейшие семейства друг другу родственники.
— Тогда чего вы воюете? Договорились бы…
— К сожалению, родство не всегда помогает. Например, багратийский двор очень плотно связан с киндурским. Король Багратии даже женат на сестре короля Киндура. Но они несколько раз воевали только на моей памяти — правда, в колониях и не сильно.
— Кроме как в колониях им повоевать-то особо и негде, — добавляю я, глядя на карту.
Киндур и Багратию разделяет на суше Меровия, общих границ у них нет. Разделяет географически и объединяет политически — обе державы терпеть её не могут. Меровия больше их обеих, вместе взятых, но население меньше, чем в любой из них. Империя вообще имеет весьма низкую плотность населения, даже по здешним меркам. Большую часть её земель оставляют леса, болота, горы и всяческие неудобья. Живущие довольно плотно и скученно соседи не прочь исправить эту географическую несправедливость, но долговременных военных успехов не добились ни разу. И Киндур, и Багратия пару раз, выбрав удачный момент, захватывали целые регионы, но потом империя снова крепла и забирала своё обратно. Калания, например, переходила из рук в руки столько раз, что уже сложно сказать, чьи претензии на неё более основательны.
С момента начала колонизации Юга, которую Киндур и Багратия начали с разных сторон, но почти одновременно, они регулярно воюют и между собой, устраивая морские баталии, грабя караваны, захватывая то один, то другой прибрежный городишко. В серьёзный конфликт это, впрочем, ни разу не вылилось. Для этого у них Меровия есть.
