— Берт продолжает занимать лидирующую строчку в моем сердце, — не лукавя. Резкий грохот на том конце динамика ударяет по ушам. — Вань, все в порядке? — испуганно и напряженно интересуюсь в трубку.
— Да, я перезвоню… — отбивает звонок.
Глеб
— Больше я не буду звонить Миладе по твоей просьбе, Глеб, — кинув телефон на диван, произнес Иван. — Это было в последний раз. Хочешь узнать, как у нее дела, садись в самолет до Новосибирска и лично поинтересуйся, — выговаривал брат. Закинув ноги на журнальный столик, осуждающе смотрел на меня. В руках крутил стилус от планшета.
В углу бесформенной кучей лежали черепки только что разбитой вазы. В стену полетел мой телефон. Не сдержался. Ей единственной удавалось поднять в моей душе бурю. Вывести на такие эмоции и ревность, что я себя не узнавал.
Единственная женщина, которая пробралась в мое нутро и даже спустя почти два года способна вывернуть его наизнанку. Я сам ее отпустил. Хотел ли я вернуть эту женщину в свою жизнь? Каждый день – и каждый день запрещал себе.
— Сколько это еще будет продолжаться? — Иван не отводил взгляда.
Если бы я знал. Сам себя спрашиваю постоянно. Когда эта дыра в душе затянется, когда я смогу не думать о ней?
Засунув руки в карманы, без особого сожаления посмотрел на сломанный телефон. У меня их два, второй при мне, кому надо – дозвонится.
Отошел к панорамному окну, отсюда открывался прекрасный вид на озеро, но сейчас я ничего перед собой не видел. В ушах звучали слова Милады.
— Что там с проектом? — интересуюсь у брата.
Проект крупный, я до последнего сомневался, отдавать его Ивану или нет. Он уверяет, что полностью восстановился, но я все равно боюсь загружать его как раньше. Страшно представить, что болезнь может вернуться.
— Ты тему не переводи. И не вздумай после услышанного опять портить мальчишке карьеру. Где ты ему на этот раз место купишь? В Челси, чтобы подальше от нее держать? Отпустил, так пусть живет своей жизнью. Сколько можно, Глеб?
Брат говорил разумные вещи, я бы сказал ему то же самое, но дело в том, что мой разум молчал, когда дело касалось Милады.
— Я не слежу за ней, — в свою защиту.
Сам себе удивляюсь. Много раз хотел нанять людей, но жестко запрещал себе лезть в ее жизнь. Хотя забыть не удавалось. Первое время было особенно сложно, мне нужно было знать о каждом ее шаге, но я больше не имел права ее контролировать. С ума сходил от беспокойства. Это ее путешествие в одиночку окрасило мою голову в серый цвет, но даже тогда я наблюдал за ней через Ивана. Он звонил почти каждый день и выяснял, что с ней все в порядке.
— Но как только узнал, что она встречается с футболистом, оформил ему путевку в новую жизнь. Хватит играть людьми, Глеб. Рано или поздно в ее жизни появится мужчина, которого ты не сможешь прогнать. Или возвращайся, или не лезь к ней больше.
Это не первый наш разговор. Скорее всего, через месяц я вновь неожиданно появлюсь на пороге его дома, чтобы хоть что-то узнать о ней.
— Как ты с этим справился? — оборачиваюсь к брату.
— С чем? — дает быстрый ответ. Слишком быстрый.
Ванька понял, о чем я его спрашивал. Я всегда догадывался, что он был в нее влюблен. Хрен бы я поверил в обратное. Я видел ревность, она была не такой жгучей и ядовитой, как моя, но была. После операции он восстанавливался быстрее, когда она была рядом.
Иван сумел ее отпустить, я – нет. Наверное, не смогу никогда.
— Ни с чем, — понимаю, что мне не нужен его ответ. От моего безумия нет средств.
Открыв дверь, вышел на террасу, оттуда спустился к озеру. У меня проект в Новосибирске. Куплена земля под целый гостиничный комплекс. Составлены планы, проекты. Люди давно на низком старте, ждут моей отмашки. Нужно лететь, а я тяну.
Это как у наркоманов, вроде в завязке, но к дозе лучше не подпускать. Окажусь с ней в одном городе – не остановлю себя, захочу ее увидеть. Фотографий станет недостаточно.
Прогуливался по берегу, пиная гальку мыском туфли, как в детстве. Прохладный осенний ветер забирается под полы рубахи, остужает тело, но не разум. Очередная борьба с собой. Отговариваю себя лететь в Новосибирск и заниматься проектом. Нужно нанять толкового управленца…
Хватит себя обманывать. Достаю телефон из кармана, набираю своей помощнице.
— Таня, забронируй на среду билеты до Новосибирска. Ты летишь со мной.
— Глеб, но у нас ведь в среду…
Отбиваю звонок. Весь мир пусть провалится в бездонную яму. Решение я принял…
Милада
— На твой счет пришло очередное поступление, — за ужином заговорил отец. Старался изображать беззаботный вид, он упорно смотрел в тарелку.
— Мне не нужны эти деньги, — сухо ответив, поднялась из-за стола. — Пап, верни их Тихомирову, я же тебя просила.
После развода Глеб оставил мне трехкомнатную квартиру в центре Москвы с ремонтом, машину и ежемесячное содержание, пополнял счет на круглую сумму денег, из которых я не взяла ни копейки. Он об этом знал, но упорно продолжал пополнять счет.
— Тебе не нужны, понадобятся Варе. Не спеши отказываться. Мы люди не бедные, но никто не знает, что нас всех ждет дальше. Это ее деньги, если тебе они не нужны, — подняв на меня взгляд, спокойно произнес отец. Отложив в сторону ложку, попросил поставить чайник на плиту. Я не хотела ничего принимать от Тихомирова. Не хотела даже косвенно пускать его в жизнь своей дочери. Для нас его не существует.
— Я сама заработаю на будущее своей дочери, — это не обида во мне говорит. Зная, что Глеб категорически не хотел иметь детей, я не собираюсь его деньги тратить на своего ребенка. Сейчас мне сложно совмещать заботу о ней и учебу. Добавить в этот список работу никак не получается, хотя такое желание есть.
Ставлю чайник на плиту.
— Ладно, не будем спорить, — папа стал терпимее, он не старался, как раньше, повлиять на мою жизнь, получить с этого выгоду. Его бизнес после вливаний Тихомирова пошел в гору. — Милада, — я хотела подняться к детям, чтобы мама спустилась и поела. Наверняка она уже закончила купать малышей.
