|1| Во имя бога, милосердого и всепрощающего! Хвала богу преславному и всемогущему, творцу земли и неба, познающему явное и тайное, прощающему грехи. Слава Мухаммеду, превосходнейшему из пророков, избраннику бога мира, принесшему священное писание, предстателю за народы, сподвижникам его и всему его семейству![1]
Причина составления сочинения. Говорит переписчик книг хранилища:[2] причина составления этого сочинения такова: счастливый султан Абу-л-Фатх Малик-шах сын Мухаммеда, доверенный повелителя правоверных, — да озарит бог его могилу![3] — приказал в четыреста восемьдесят четвертом году[4] некоторым лицам из вельмож, старцев и мудрецов; „Пусть каждый поразмыслит о нашем государстве; посмотрите, что есть в наш век такого, что нехорошо, и что, тем не менее, выполняется при нашем дворе, в диване, на государевых приемах и собраниях. Напишите все, что от нас скрыто, какие обязанности и как выполняли государи до нас, а мы не совершаем, также все, что было в обычае и правилах прежних царей, все, что может иметь касательство к державе и царству сельджуков, и представьте на благоусмотрение, дабы мы поразмыслили и приказали, чтобы впредь духовные и светские дела совершались по своим |2| правилам, чтобы исполнялась каждая обязанность и удалилось бы все, что нехорошо. Бог, преславный и всемогущий, удостоил нас владеть этим миром, обратив на нас полноту благодеяний, покорив врагов. Не надлежит, чтобы что-либо имело недостаток в нашем государстве, недостойно выполнялись обязанности или что-либо было скрыто от нас“. Это указание он сделал Низам ал-мульку, Шараф ал-мульку,[5] Тадж ал-мульку,[6] Маджд ал-мульку[7] и другим лицам подобного сана. Они написали, что каждому довелось относительно этого и представили на высочайшее благоусмотрение. Ни одно писание не было так одобрено как Низам ал-мулька. Он сказал: „Эти все главы написаны так, как хотело мое сердце; к этому нечего добавить. Я делаю эту книгу своим руководством, буду по ней действовать“. Эту книгу я переписал для хранилища и преподнес, — даст бог, станет одобренной! Любому государю, любому властителю неизбежно следует иметь и знать эту тетрадь, особенно в наше время. Чем более ее будут читать, тем более проявится бдительности в мирских делах, шире откроется путь правильных мероприятий, станут яснее порядок и правила двора, государева приема, дивана, собрания, ристалища, дел и поступков старшин войска и народа. Ничто, даст бог, не останется скрытым в государстве, ни малое, ни большое, ни далекое, ни близкое. Эта книга составлена в пятидесяти главах, в таком порядке.
|3| Список глав.[8] Глава первая: об обстоятельствах, круговращении времен, восхваление владыки мира, да укрепит бог его царство! Глава вторая: о благодарности государей за благодеяния всевышнего Глава третья: о разборе государем обид, правосудности и упражнении в добром житии. Глава четвертая: об амилях, постоянном разузнавании о делах вазира, гулямов и других. Глава пятая: о мукта, о разузнавании, как они обращаются с народом, об их положении. Глава шестая: о казнях, хатибах, мухтасибах, об обстоятельствах успешности их дела и об обидах от них. Глава седьмая: о разузнавании о делах амиля, казия, шихнэ, раиса, об условии начальствования. Глава восьмая: об исследовании и разведывании дел веры, шариата и подобного этому. Глава девятая; о мушрифах державы и соответственности их, без обиды. Глава десятая: о сахиб-хабарах, фискалах и о соблюдении ими государственных предначертаний. Глава одиннадцатая: о почтении к высочайшим фирманам и приказам, которые пишут со двора. Глава двенадцатая: о посылке гулямов со двора по важным обстоятельствам и большим делам. Глава тринадцатая: о посылке лазутчиков и мероприятиях ко благу государства и народа. Глава четырнадцатая: о постоянной посылке курьеров и летунов. Глава пятнадцатая: об осторожности при отдаче приказов в состоянии опьянения и трезвости. Глава шестнадцатая: о придворном вакиле и успешности его дела. Глава семнадцатая: о надимах и ближних у справедливого государя. Глава восемнадцатая: о совещаниях государя в делах с учеными и мудрецами. Глава девятнадцатая: о муфридах, их снаряжении, порядке их дел и обстоятельств. Глава двадцатая: о распорядке в отношении оружия, украшенного драгоценными камнями, о государевом приеме. Глава двадцать первая: об обстоятельствах, касающихся послов, и о том, как следует устраивать их дело. Глава двадцать вторая: |4| о приготовлении на остановках. Глава двадцать третья: о ясности во всем имущественном состоянии войска. Глава двадцать четвертая: о содержании войска разного рода. Глава двадцать пятая: о вызове заложников и пребывании их при дворе. Глава двадцать шестая: о содержании на службе туркменов на том же основании, как содержатся гулямы, тюрки и другие. Глава двадцать седьмая; о неутруждении рабов во время службы и распорядке их дня. Глава двадцать восьмая: относительно государевых приемов для приближенных и для всех. Глава двадцать девятая: о распорядке собраний для винопития и правилах их устройства. Глава тридцатая: о порядке стояния рабов и низших во время службы. Глава тридцать первая; о приготовлении убранства, оружия и снаряжения во время войны и похода. Глава тридцать вторая: о нуждах и требованиях войска, слуг и свиты. Глава тридцать третья; о выговорах лицам, поставленным на высокие должности, в случае их ошибок и проступков, Глава тридцать четвертая: о стражах, часовых и привратниках. Глава тридцать пятая: об убранстве доброго стола и распорядке его у государя. Глава тридцать шестая: о вознаграждении достойных слуг и рабов. Глава тридцать седьмая: о мерах предосторожности по отношению к владельцам икта. Глава тридцать восьмая: о неторопливости государя в делах. Глава тридцать девятая: об амир-и-харас, чубдарах и об орудиях наказания. Глава сороковая: о милосердии государя к людям и о следовании во всяком деле и обычае правилам. Глава сорок первая: о том, чтобы не приказывать двух должностей одному человеку, не имеющим же дела поручать должность, а не оставлять их без должности, и должность поручать людям чистой веры, достойным, а не поручать должности плоховерам, еретикам. Глава сорок вторая: о носящих покрывало, о соблюдении порядка чинов командиров войска. Глава сорок третья; об обнаружении дел еретиков этого царства, они же враги ислама. Глава сорок четвертая: о появлении Маздака, его учении и как погубил его Нуширван. Глава сорок пятая: о восстании Сумбада Габра и появлении хуррамдинцев. Глава сорок шестая: |5| о выступлениях карматов и батинитов в Кухистане, Ираке, Сирии, Хорасане, Хузистане, Бахрейне, Ляхсе, Магрибе; о разрухе и убийствах, которые они учинили. Глава сорок восьмая: о восстаниях хуррамдинцев в областях Исфахана и Азербайджана. Глава сорок восьмая: о владении казнохранилищем и о соблюдении правил по распорядку. Глава сорок девятая; о даче ответов, проведении дел челобитчиков, и о совершении правосудия. Глава пятидесятая: о наблюдении за расчетом и налогами, о порядке этого.
Сначала Низам ал-мульк разом выразил тридцать девять глав в кратком виде, после того поразмыслил и по причине горя, которое было на его сердце из-за супротивников державы, прибавил еще одиннадцать глав.[9] К каждой главе он добавил то, что было подобающим для той главы и во время своей поездки дал мне. Когда затем с ним этакое случилось в пути,[10] я не осмелился объявить об этой книге до настоящего времени, пока справедливость и ислам не упрочили пребывание владыки мира. Да продлит всевышний эту державу до дня восстания из мертвых в своей благости и великодушии!
Всевышний в каждую эпоху избирает одного из людей, прославляет и украшает его достоинствами государя. Он связывает с ним благо вселенной и спокойствие рабов; от него же зависят разруха, смуты, мятежи. Страх и трепет перед ним распространяет он пред сердцами и очами тварей, дабы люди проводили дни в его правосудности, были бы спокойны и жаждали бы продления его державы. Если же среди рабов проявится мятежность, небрежение к шариату или преступление в отношении повиновения всевышнему и он захочет послать им наказание, дать им вкусить возмездие за их деяния, — да не даст бог, преславный и всемогущий, нам такого удела, да удалит от нас этакое несчастие! — то таким людям всевышний пошлет невзгоды всякого рода: злосчастие мятежа, гнев, |6| оставление без помощи; они лишатся доброго государя, друг на друга обнажатся мечи, польется кровь; тот, у кого сильнее длань, будет действовать, как захочет, так что грешные люди погибнут в этих несчастиях и кровопролитиях, подобно тому, как огонь, падая в заросль тростника, сжигает начисто не только то, что сухо, но и то из сырого, что соседствует с сухим. Затем при божественной помощи одному из рабов достанется счастье и удача, всевышний бог ему пожалует по его достоинству преуспевание, Даст разум и знание,[13] дабы он в силу этого разума и знания содержал каждого из своих подручных сообразно их достоинствам, каждому положил по его силе чин и место, избрал бы среди людей слуг и челядинцев, дал бы каждому из них положение и степень, доверяясь им в отношении духовных и мирских важных дел. Народ же, который идет по пути повиновения и занят своим делом, он освобождает от невзгод и да проводит он свои дни в спокойствии под сенью его правосудия. И опять-таки когда обнаружится со стороны кого-либо из слуг и чинов недостойность и своевольство, а они через наставление, совет и порицание исправятся, очнутся от сна невежества, — то пусть такового возьмет на то же дело; если же не очнется, — пусть не оставляет, а заменит его кем-либо, кто достойнее. Тех же из людей, кто, не ценя милости, не разумеет благ безопасности и спокойствия, в душе замышляет измену, проявляет непослушание и дерзает, следует наказать сообразно их прегрешениям, спросить с них по размеру их преступления, затем простить. Еще к нему имеет отношение все, что связано с благоустройством мира: проведение каризов, откапывание каналов,[14] построение мостов над великими токами вод, устроение селений, пашен, построение крепостей, новых городов. И пусть он устраивает возвышенные строения, прекрасные местопребывания и приказывает строить рибаты на больших дорогах, от таких трудов имя его останется навсегда, он получит достойное вознаграждение за это на том свете, за него будут постоянно добрые молитвы. Так как предопределение всевышнего восхотело, чтобы в это время |7| возобновилась история прошедших времен и пошла бы согласно образу деяний прежних царей, а людям было бы пожаловано счастье, о котором до того и не помышляли, то он произвел владыку мира, величайшего султана[15] от двух великих корней, так что царственность и предводительство в их семействе от отца к сыну до великого Афрасиаба. Он украсил его чудодейственностью, величественностью, которых недоставало владыкам мира, он пожаловал ему все, что подобает царям; красивую наружность, добрый нрав, справедливость, мужество и храбрость, мастерство верховой езды, знание, умение владеть всякого рода оружием, понимание искусств, благоволение и милосердие к народу, верность в исполнении обетов и обещаний, правильную веру, любовь к доброму образу мыслей, послушание богу, исполнительность по части ночных молитв и продолжительности постов, почтение к людям возвышенного знания, уважение к подвижникам, благочестивым и мудрым людям, постоянную благотворительность, хорошее отношение к нищим, добронравие и обходительность с подручными и слугами, уменье оберегать народ от угнетателей. Поэтому всевышний в меру достоинств и правой веры подчинил ему державу и власть одновременно над двумя мирами, державность и благоговейный трепет перед ним он распространил на все климаты, дабы миряне, являясь плательщиками хараджа, пользовались бы спокойствием под сенью его меча, благодаря этому жертвоприношению. И во времена некоторых халифов происходило также расширение и увеличение царства, и также никогда не обходилось без тревог, не было свободно от беспокойств и выступлений отступников. Ныне слава богу, в это благословенное время нет никого во всем мире, кто замышлял бы смуту или чья бы голова высовывалась из ошейника послушания. Да хранит постоянно всевышний эту державу до дня восстания из мертвых! Да удалится от этого государства „дурной глаз“ и „аин-ал-кимал“![16] Да живет народ в справедливости и правлении владыки мира, воссылая добрые молитвы. А когда обстоятельства державы таковы, как только что было указано, то и мера знания и понимание добрых обычаев соответственны державе. Знание его подобно светочу, от которого зажжется много света, а люди благодаря этому свету найдут дорогу и выйдут из тьмы. И нет ему нужды ни в каком советнике, |8| ни в проводнике. Однако у государя бывают мысли, которых рабы не понимают, так как не постигают меры обстоятельств, разума его и знаний. И вот он приказал сему рабу: „опиши добрые качества, без которых невозможно быть государям, все то, что применяли прежние государи и теперь не исполняется, как похвальное, так и не похвальное“, сему рабу пришло на память то, что он слыхал, знал, читал, он и написал согласно высочайшей воле в кратком виде эти несколько глав, приведя в каждой из них в ясных выражениях то, что приличествует каждой главе,[17] с помощью бога, преславного и всемогущего.
Государям надлежит блюсти божье благоволение, да возвеличится его достоинство, а благоволение господа, да восславится его имя, в милостях, оказываемых людям, и достаточной справедливости, распростираемой среди них. Когда молитвы народа — во благо государя, когда государство — крепко, со дня на день увеличивается, тому царю благоприятствует счастье и судьба, он приобретает в сем мире доброе имя, а в том—спасение. И спрос с него легче. Ведь сказано: царство существует и при неверии, но не существует при насилии; значение этого таково;(арабское выражение, переведено затем по-персидски) царство держится при неверии и не держится при притеснении и насилии.
Рассказ относительно этого; в преданиях приведено, что Иосиф — мир над ним! — завещал, уходя из мира: „Похороните меня вблизи деда моего Ибрахима, мир над ним!“ Когда принесли гроб Иосифа к ограде, появился Гавриил — мир над ним! — и сказал: „Это — не его место, ибо в день страшного суда, ему придется держать ответ за свое царствование“. Так было поступлено с Иосифом, посмотри, каково будет с другими!
|9| Предание. В предании от посланника — мир над ним! — приведено: на страшном суде у тех, кто имел власть над народом, руки будут связаны на шее; если был справедлив, правосудие развяжет его руки и он отправится в рай; если был несправедлив — со связанными руками бросят в ад.
Предание. Также сказано в предании: в день страшного суда спросится со всякого, кто имел власть или над народом, или над живущими во дворце, или над подручными. Также спросят ответ с пастуха за овец, которые он пас.
Предание. Говорят, что Абдаллах сын Омара ал-Хаттаба — да будет над ними обоими божье благословение! — спросил у своего отца, уходившего из этого мира: „Когда я увижу тебя, отец?“ Сказал: „На том свете“. Сказал: „Хочу скорее“. Сказал: „В первую, во вторую или в третью ночь увидишь меня во сне“. Прошло двенадцать лет, и он его не видел во сне. Через двенадцать лет он увидел его во сне и сказал: „О, отец! Не говорил ли ты, что я увижу тебя через три ночи“. Сказал: „Я был занят. В окрестностях Багдада[18] разрушился мост; мои смотрители не обратили внимания на это; у одного барана нога провалилась в дыру и сломалась — до сего времени я держал за это ответ“.[19]
