— Ты ему, главное, об этом не говори — не ровён час, поверит.
Сандра вздохнула. Чего-то грустно ей было, а чего — непонятно. Я только оживать начал, а кругом депресняк, зима, японки малолетние, осёл…
— Осёл идёт, — сообщила Сандра.
— Запускай, это со мной.
— Это вообще нормально — держать осла в доме?
— Да хрена ж он тебе тут сделает? Насрёт, что ли?
— Ну, мало ли…
Сандра открыла дверь, и Лимузин вошёл внутрь. Поклонился — ну, голову нагнул.
— Угу, привет, — сказала Сандра и потрепала его по голове.
— Лимузином звать, — похвастался я. — Заходи, животное. Полежи в углу. Ты на Сэнди не серчай, она не хотела тебя копьём херачить, она меня хотела. В смысле, херачить копьём. Ну, и не только.
— Я и не сержусь вовсе, — отозвался Лимузин, правда завалившись набок в углу. — Только я реснуться у тебя дома не могу, хозяин. А странно. Должен.
Я хмыкнул. Всё больше осколочков из прошлого дополняли непонятную пока мозаику. Мэйтата с его маниакальным стремлением защитить мой дом от какого-то духа. И вот результаты. В прошлый раз, помню, стражники, повязав меня, не смогли через мой магический круг перенестись в ратушу. Теперь осёл там реснуться не может. И Доброжелатель сказал, что хата моя нихрена не просматривается с их компов. В душе не бу-бу, правда, как такое быть может, но вот как-то есть.
Добавим сюда странные обмолвки Мэйтаты и Доброжелателя. Добавим сюда Мудайкла. И как-то всё это связано. Со мной… Теперь ещё и Инга там же.
— Отвал башки, — прокомментировал я свои мысли и, выпив вино, поднял кувшин. — Опа, а где винчик?
— Мёрдок, ты обещал без фанатизма, — нахмурилась Сандра.
— Да я ж стаканыгу только…
— Ты кувшин выжрал!
— Дык, на двоих же!
— Мёрдок, я даже стакан не брала.
Упс… Ну да, увлёкся маленько. Ну так у меня ж уважительные причины. Я человек тренированный, многое могу, оттого многое себе позволяю.
— К братану мне надо, Сэнди, — сказал я грустно. — Только вот покемарю мальца — и во дворец. Проводишь?
— Провожу, — пожала плечами Сандра.
Ну вот и отлично. Порешаю все вопросы, пусть не юлит, морда гнусная. Чего от меня-то таиться? Что я ему сделаю? Ну, обматерю разок-другой. Подумаешь…
Тут я поймал себя на том, что уже с минуту сижу неподвижно и втыкаю на одну интересную херню. Вернее, херня-то обычная, хотя в современном мире и не особо распространённая. Но вот в этом мире…
Я встал, подошёл к другому столу, который Сандра использовала для всякого барахла. Над ним ещё зеркало было, кажется, «трюмо» это зовётся, но точно не скажу.
Так вот, на этом «трюмо», помимо всякой хрени, типа сувенирных фигурок, стоял небольшой ящичек. А на этом ящичке крутился чёрный диск. По диску бороздила игла. А из здоровенной трубы доносился джазок. Такой ненапряжный, расслабляющий.
— Сэнди, — тихо сказал я. — Это что за на**й?!
Сэнди была права на все четыреста процентов. Я проспал не просто дохрена обновлений, а ДОХРЕНИЩА! Одно только вот это вот чего стоит. Граммофон. Грёбаный, мать его так и разэтак, граммофон, который на полном серьёзе крутит пластинку.
О, этот совершенно особый звук иглы, скребущей по винилу! О, этот саунд как из кастрюли! Ничего этого не было и в помине. Мне рыдать хотелось, потому что я слышал звучание нормальной такой эмпэтришки, к которой винил, диск, игла и раструб прилагались просто в качестве скина. С тем же успехом могли нарисовать бобинник или бумбокс, или поющий корень мандрагоры.
— Сапожники, — прошептал я граммофону. — Пидарасы…
В детстве, помню, я так для себя решил вопрос, чем граммофон отличается от патефона. Ну, когда ещё читать не умел. «Громофон» поёт громко, а патефон — «патешно». Жизнь показала, что всё обстоит немного иначе. В частности, у граммофона труба наружу, а у патефона труба — внутри. Иными словами, граммофон — мужик, а патефон — баба. Вот и всё различие.
Сандра купила себе мужика. Ну, я в её ориентациях никогда не сомневался. Да и при чём тут ориентация? Кто вообще трахается с проигрывателем, особенно по трезвяку? Я б вот тоже себе граммофон взял. С мужиком хоть поговорить нормально можно, выпить. А баба — тварь загадочная, непостижимая, её, чтобы постичь — любить надо. Секс — это ведь не что иное, как попытка мужчины проникнуть в потаённые глубины загадочной женской души, воплощённая физиологически…
Тьфу! Блин, заразила меня Сандра своей философией психологичной. То ли винчик взыграл. А скорее всего — и то, и другое.
— Ты, это, слышь? — повернулся я к Сандре, указывая пальцем на граммофон. — Обоснуй?!
На более внятный вопрос я оказался неспособен. И Сандра немного подвисла.
— Э-э-э… — протянула она. — Это проигрыватель. Проигрыватель, это — Мёрдок.
— Схрена?! — не сдавался я.
— Мёрдок, что тебе нужно? — вздохнула Сандра. — Проигрыватель. Пластинка. Купила. В магазине. Слушаю. Ну, извини, должна же я что-то слушать, пока ты бухаешь! Так-то, конечно, к тебе бы пришла.
— Вот! — поднял я палец. — Во-о-от!
— Что — «вот»? — устало спросила Сандра и опустилась на стул. — Мёрдок, мне не нравится этот блеск у тебя в глазах. Ты же поспать собирался? Ложись, я сейчас постелю…
— Какой, на**й, спать, женщина?! — взревел я. — Ты мой менеджер или где? Почему, увидев эту х**ню в магазине, ты не пришла ко мне с докладом? Где наша обновлённая стратегия продвижения? Х*й с ней, с обновлённой, где хотя бы старая?!
— Слышь, алкашина! — вскочила Сандра, злая, как грёбаная фурия, только что без копья. — Я тебе когда ещё говорила, что я нихрена не менеджер?! Ты мне что тогда сказал, а? Или у тебя уже от водки память накрылась? Ты сказал, что тебе класть три кучи, и я как есть тебя устраиваю! Не нравится — пошёл нахер, я вообще официально с тобой никакими договорённостями не связана!
— Ладно, осади, — махнул я рукой, поняв, что погорячился. Но успокоить Сандру оказалось не так просто.
— Стратегия продвижения! Да *б же ж твою-то мать, чего он захотел! Как, по-твоему, я должна её выстраивать?! Что там должно быть написано? «Пункт два: лидер группы бухает месяц без просыху. Пункт три: за ним носится разъярённая толпа с факелами. Пункт четыре: профит!» Такое, да? Не вопрос, сейчас напишу!
— Я ж говорю — осади, извиняй, перегнул…
— Как я могу хоть что-то планировать, хоть, б**дь, совместный ужин, когда ты неуправляем даже собственной башкой?! Давай я устрою тебе концерт сегодня вечером в семь? «Давай, Сандра, устраивай! Но ровно в шесть тридцать ты увидишь, как я, пьяный, вхожу внутрь ракеты, которая унесёт меня на б**дскую виртуальную Луну, а там я протрезвею и буду ныть, что у меня херовый менеджер, и инструменты в вакууме ни**я не звучат!»
