Времени в их с графиней распоряжении было мало и не все соблазны удалось по-настоящему распробовать. Ивору запомнились театры кабуки со странными старинными песнями и танцами, с роскошными костюмами и декорациями. Запомнился дуэт Мазаалай, исполняющий монгольское горловое пение, которое пробирало до костей. Бедолаги гастролировали по Северной дуге и застряли на Барти из-за войны. Ивора поразили фехтовальные залы совсем не похожие на спортивные, а скорее на декорации к историческим шоу, равно как и тиры с замысловатыми старинными пистолетами. В залах и тирах, как он понял, не только развлекались и тренировались, но и готовились к дуэлям, которые время от времени случались в аристократической среде и проходили прямо здесь же. Он смог оценить дегустационные погреба с такими сортами вин и дистиллятов, о которых никогда даже не слышал. Многие из этих напитков привезли в Кудряшку за сотни световых лет. Ивору не очень понравились клубы, где живые музыканты играли на настоящих инструментах регги, джаз, блюз и регтайм. Но именно в одном из таких заведений, где заодно показывали старинные черно-белые немые фильмы Ивор впервые услышал композиции Гершвина и просто влюбился в эту казалось бы замысловатую музыку. И поступил на следующий день, как обычный горожанин — купил в местной инфотеке записи с различными вариантами исполнения. При этом, он так и не разобрался, в чём смысл живого звука, если это не игра на гитаре в кругу друзей.
То же касалось и кулинарии. Разумом Ивор осознавал, что блюдо, приготовленное Рюттером или его коллегами в десятках заведений Милады, отличалось от того, что мог приготовить он сам, используя кулинарную книгу, тем более от того, что находилось в стандартном флотском ланч-боксе. Отличалось, да, но было ли оно лучше вкусом? И он признался самому себе, что не может сказать наверняка. Разумеется, свежая зелень, овощи и фрукты были более ароматными, сочными, но как раз это не зависело от умения. Ивор мог сам отправиться ранним утром на фермерский рынок, купить нужные ингредиенты и приготовить салат.
В тайне он радовался, что графиню не напрягали его «мужицкие» вкусы. Она не пыталась их изменить. Она просто показывала ему свой мир.
Под стать музыке, еде и многим другим сущностям отличались взгляды аристократов и на секс. Нечто неуловимое, отличало графиню Демир от тех горожанок, с которыми ему довелось встречаться раньше.
Так вот, в Миладе, оказывается, существовали центры любви. Салоны, клубы, ярмарки. Названия попадались самые разные. Надо сказать, что традиционные публичные дома давно ушли в прошлое. Ни нужда, ни принуждение, ни обман больше не могли быть инструментом пополнения персонала таких заведений. В сомнительный бизнес шли только те, кого тянуло на приключения, или те, кто хотел хорошо заработать. Стоили услуги куртизанок и куртизанов недёшево. Не удивительно, что обычные горожане про такие заведения обычно не слышали. Они попросту были им не по карману. Хотя имелись в центрах любви и более дешевые развлечения — разного рода механические и роботизированные игрушки, а также секс-андроиды. Однако суррогатами аристократы не пользовались и держали их скорее ради ассортимента. Привычные для Соппеля банальности, вроде стриптиза или поедания суши с живота танцовщицы, наверняка тоже имелись, скрывались в каком-то из многочисленных уголков, но Ивор их не заметил.
В центрах любви любовью не только торговали.
При ближайшем рассмотрении это оказалась развитая индустрия услуг. Начиная от тренингов по сексу и медицинских консультаций, до вполне научных курсов по физиологии, сексологии. культурологии, классическим сексуальным практикам. Пара курсов Ивора даже заинтересовала, и в другой раз он не отказался бы просветить себя, но сейчас времени на просвещение не осталось.
Обстановка центров никак не напоминала бордели. Никаких розовых занавесок, плюша, гипсовых ваз или чего-то такого. Настоящее искусство призвано было распалять интерес посетителей. Картины мастеров, скульптура, голограммы, эротические фильмы. И многое другое.
Здесь принимали не только ищущих развлечений одиночек, но и сложившиеся пары, которым предоставляли для реализации их фантазий всевозможные инструменты. Комнаты и постели с особым микроклиматом. Бассейн с ароматной водой и такой температурой, что тело почти не ощущало среду. Мебель, похожую на спортивные тренажеры, которая позволяла воплотить некоторые сложные позиций из классических практик без участия слуг. Клиентам предлагали испробовать психостимуляторы, наркотики, фанси с сексуальными ощущениями разных людей.
— Нужно попробовать проделать такое в невесомости, — сказал Ивор, после очередного «занятного» аттракциона.
Услуги оказывались не только парам. Свинг в темную, тройнички и более сложные партнерства были привычны для аристократов. А уж организация оргий считалась такой же рутиной, как подготовка свадьбы, тимбилдинга, вечеринки и прочих ивентов.
Ивор так и не рискнул попробовать добавить к ним двоим кого-то ещё. У него, как выходца из простого народа, ещё сохранилось это архаичное чувство собственности в отношении партнера. Он не желал делить Аду Демир ни с кем.
Даже комбинация секса и фанси ему не зашла. Графиня в результате смешения реальности, своих и чужих ощущений, представлялась совсем другой женщиной и даже не совсем женщиной, а он так и не смог погрузиться в сладострастие полностью. Хотя возможно проблема заключалась в отсутствии у него настоящего нейроконнектора. Отказ от инвазивной операции вынудил довольствоваться накладными электродами.
— Это же целый институт, — заметил уже на улице Ивор. — Будь такой у флота для флотских, разумеется, дел, мы бы горы свернули!
Ада вздохнула. Ивор никогда не забывал о работе.
Ради разнообразия они решили поспать днём в его апартаментах в «Короне». Вернее спала только графиня, а он, пользуясь паузой, залез в королевский информаторий, к которому теперь имел удаленный доступ. В отличие от городского, здесь размещалось гораздо больше сведений деликатного свойства. В том числе об аристократах.
