Фабр поливал землю над норкой серным эфиром. Резкий запах поначалу отталкивал осу. Она садилась поодаль, но затем перебиралась на землю, все еще сильно пахнущую эфиром, и рыла новый вход в гнездо.
Ученый понял, что оса руководствуется зрением и памятью, но объяснить, как это происходит, не смог.
Может быть, к этому причастны усики? Поймав осу, Фабр удалил их, однако и после такой операции оса быстро находила свое гнездо. Прекрасные штурманские способности обнаружил Фабр у пчел-каменщиц. Он уносил их в закрытой коробочке далеко от гнезда, выпускал и видел, что насекомые незамедлительно летели по направлению к гнезду. По совету Ч. Дарвина Фабр усложнил свой опыт. Сначала он нес пчел в одну сторону, потом вращал коробку на бечевке и уходил в другую сторону. И это нисколько не повлияло на пчел. Как только их выпускали — в густом лесу, в нескольких километрах от гнезда, — все испытуемые уверенно возвращались домой. Прошло уже столетие с тех пор, как проводились опыты, но объяснить весь механизм «чувства направления» у насекомых и сейчас остается задачей для науки.
Уже в наше время один американский зоолог проводил подобные эксперименты с саламандрами. Он перенес земноводных из ручья, где они обитали, в такой же, но по другую сторону высокого горного хребта. Через несколько лет меченые саламандры снова оказались «дома!» Исследователь был настолько удивлен, что на вопрос газетного репортера, чем он может объяснить столь чудесное возвращение саламандр, воскликнул: «Тут какая-то мистика!»
Большие «навигационные таланты» мы подчас наблюдаем у домашних животных. Кто из нас не слыхал о поразительном умении лошадей находить дорогу домой в степи, во время бурана. Собьется с пути человек и бросает вожжи — лошадь вывезет. В темноте, в снежной круговерти умное животное уверенно находит путь к жилью. «Мне было лет семнадцать, — вспоминает С. Бобренев. — Однажды поехал на лошади в лес за дровами, попал в сильнейшую метель и заблудился. Совсем уж отчаялся, замерзать стал. И тогда решил: будь что будет. Выпряг лошадь, отпустил, а сам ухватился за ее хвост. Шли мы очень медленно, увязая в глубоком снегу. Я несколько раз падал, выпуская спасительный хвост. Лошадь каждый раз терпеливо ждала меня. Так она привела меня к дому».
А сколько ходит рассказов о кошках. О том, как они разыскивают родной порог. В 1976 году в «Правде» сообщалось о подобном случае. Семья А. Олейника, живущего в Двуреченске, что на Урале, решила отдохнуть в южных краях. Поехали туда на «Жигулях». Дети прихватили с собой любимца кота Чапу. Доехали до Волги, и кот исчез. Прошел месяц, семья возвратилась домой, а через какое-то время появился и Чапа.
Путешествие, которое он совершил, поражает. Кот нашел свой дом, своих друзей, буквально «за тридевять земель»: от волжских берегов до Двуреченска — более полутора тысяч километров!
Говорить здесь о каких-то сознательных действиях животного не приходится. Тогда что же?
Кошачьи «одиссеи» достойны не только изумления, но и настойчивости исследования.
Пожалуй, их можно сравнить только с героическими путешествиями морских черепах. Тысячи миль проплывают эти медлительные животные по океанским просторам к крохотному островку Вознесения, затерявшемуся в центре Атлантики, чтобы отложить там яйца.
Загадочное чувство направления присуще иным людям. В степи и в лесу такой человек безошибочно идет по направлению к дому, не блуждая по «чертову кругу», как это часто бывает (суеверные люди с давних пор говорят в таких случаях: «нечистый водит», а ученые объясняют тем, что обычно одной ногой человек делает более широкий шаг, чем другой). В рассказе «Листригоны» А. Куприна балаклавские рыбаки с точностью магнитной стрелки показывали на север, когда товарищи нарочно сбивали их с толку — завязывали глаза, накидывали на голову куртку, водили с места на место, несколько раз поворачивали, снова водили, а потом просили показать, в какой стороне север.
Обычно люди объясняют свою способность интуицией.
…пора чудес прошла, и нам
Подыскивать приходится причины
Всему, что совершается на свете.
Часы в городке Упсале были предметом особой гордости его жителей. Еще бы! Нигде, не только в Швеции, но даже во всем мире, нет таких часов. По воскресеньям и в праздничные дни все горожане считали своей приятной обязанностью прогуляться к центральной площади и узнать, который час показывает их цветущий хронометр.
Здесь на большой клумбе были высажены разнообразные цветы, которые исправно несли службу времени. Каждый час на клумбе распускался только один вид цветов. Первыми в три часа утра раскрывались лепестки козлобородника, а последним, уже в полночь, закрывался кактус «Царица ночи»…
Таких «часов» в природе совсем не мало, как может показаться на первый взгляд. По существу ритмичность в жизнедеятельности свойственна в той или иной мере всем существам, причем в механизме живых часов множество различных стрелок. Одни из них, ведающие жизнью клеток, отсчитывают тысячные доли секунды. Другие регулируют различные физиологические процессы — тут счет идет на секунды, на минуты и на часы. А есть и такие, что отмеряют в организме только календарные дни.
