— Буду, — пообещала Юлька.
— Тогда вперед!.. Дай руку.
Чижикова протянула майору руку, думая, что Гвоздь хочет пожать ее на прощание. Но майор, вытащив фломастер, нарисовал на ладони Пыжикова крестик.
— Вот тебе еще один крест. Он отпугивает как фантомов-оборотней, так и фантомов-необортней… А теперь приготовься — начинаем погружение…
Услыхав последние слова майора, Рыжикова опять залилась слезами. Не успела она потерять любимого детектива — как уже приходилось терять любимую подругу.
— Отставить слезы! — приказал Гвоздь.
Юлькины слезы тут же высохли.
Майор достал из сумки старенький магнитофончик и включил его. Из динамика полилась странная, ни на что не похожая мелодия.
— Держи хвост морковкой, — напутствовал Гвоздь Чижикову.
— Удачи тебе, Юлюша, — козырнул Кипятков.
— Счастливо, Чижик, — шмыгнула носом Рыжикова.
— Пока-пока, — ответила им всем Юлька, добавив с напускной веселостью: — Я отправляюсь в дальний путь, но сердце с вами остается.
— Закрой глаза, Юля, — попросил Гвоздь.
Чижикова закрыла. Майор простер над ее головой руки.
— Ты погружаешься в свой внутренний мир… погружа-а-ешься… погружа-а-а-ешься… погружа-а-а-а-ешься…
И Юлька погрузилась.
Чижикова пришла в себя. То есть в свой внутренний мир. И увидела, что он ничем не отличается от внешнего мира. Здесь даже Эрмитаж был. Юлька как раз рядом с ним и стояла, на Дворцовой площади.
В общем, на первый взгляд все было как обычно. Но это только на первый… Взглянув на Александрийскую колонну, Чижикова заметила, что колонна отбрасывает… три тени. И у самой Юльки тоже оказалось три тени. Чижикова подняла голову, да так и ахнула. На синем, без единого облачка небе ярко сияли три солнца.
«Я офигеваю», — подумала про себя Чижикова. Но долго ей офигевать не пришлось. На ее плечо легла чья-то рука.
— Приветик, Чижик-Пыжик, — раздался знакомый голос.
Юлька обернулась. Позади нее стоял… Тоха. Выглядел он как мертвец, пролежавший в могиле с полмесяца.
Чижикова ка-а-к завопит, да ка-а-к припустит со всех ног.
Юлька бежала, ничего не видя перед собой от страха. А когда увидела, то поняла, что прибежала на кладбище. Ее окружали надгробные памятники. На самом ближайшем из них было написано:
Спи сладко, наша Шоколадка.
«Шоколадкой» называли Юльку родители. Она посмотрела на фото умершей, и у нее екнуло сердце. Это была ее фотография. Подобного сюрприза Чижикова, прямо скажем, не ожидала.
А дальше началось ТАКО-О-Е, что не каждому следует и читать. Поэтому, детишки, если у вас слабые нервишки, лучше пропустите эту главу.
Земля зашевелилась, памятник повалился, а из могилы показалась… кукольная ручка. Потом еще одна… еще… И вот уже из земли полезли куклы с изъеденными червями кукольными личиками.
Юлька опять ка-а-к завопит, да ка-а-к припустит. А куклы, все сплошь в белых саванах, кинулись за ней в погоню. Со стороны казалось, будто Чижикову преследует целое полчище белых крыс.
Снова ничего не видя от охватившего ее ужаса, Юлька заскочила в какой-то дом и, оглядевшись, поняла, что попала в ночной клуб «Веселый могильщик». Посетители с синими лицами танцевали. Соня Пардон замогильным голосом пела:
Сон и смерть…
А может быть, одно и то же?
Спящие и мертвые похожи…
— Потанцуем, красотка? — пригласили Чижикову.
Юлька не в силах была вымолвить в ответ ни слова. Потому что на танец ее пригласил… скелет.
Он закружил Юльку по танцплощадке.
— Не узнаешь меня, цыпка? — проклацал скелет челюстями.
Преодолев страх, Чижикова глянула скелету прямо в пустые глазницы.
— По-моему, вы официант этого клуба, — дрожа, как осенний листок, пролепетала она.
— Смотри-ка, угадала. А вот тебе еще одна загадочка: почему в этом «ночнике» все, кроме тебя, мертвые?
— Н-не знаю.
— Да потому что я их всех отравил фирменным коктейлем «Большой мертвец», — захихикал скелет. — А тебя, красотка, я для разнообразия задушу… — К горлу Чижиковой потянулись костлявые руки.
Оттолкнув скелет, Юлька бросилась к дверям. Но не к тем, в которые она вбежала (и где ее поджидали крысы… ой… то есть куклы), а к другим, в которые она выходила в прошлый раз.
— Только не оборачивайся, детка, — закричала ей со сцены Соня Пардон, — а то умрешь! Ха-ха-ха…
Чижикова уже бежала по длинному-предлинному коридору. Бежала… бежала… и прибежала… в крематорий.
— Здрасте, давно не виделись, — с ухмылкой сказал ей кочегар Угольков и, схватив Юльку, куда-то поволок.
— Куда вы меня тащите? — упиралась Чижикова.
— К печке, — отвечал Угольков. — Я должен тебя сжечь!
Юлька, изловчившись, цапнула кочегара зубами за палец.
— А-а! — взвыл Угольков.
Чижикова вырвалась из его рук, выскочила из крематория и заскочила в какое-то кафе. Упала там на стул, тяжело дыша от страха и бега.
— Пожалуйста, что-нибудь попить, — попросила она подошедшую официантку.
Но это была уже не официантка. Это был столяр Похмелкин. Как всегда, с похмелья.
— Я пришел снять с тебя мерку, — помахивал он метровой линейкой.
— Какую мерку? — не поняла Юлька.
— Для гроба. Ведь ты сейчас умрешь. — И Похмелкин занес над ней линейку, которая превратилась в окровавленный клинок.
Чижикова снова ноги в руки — и бежать! Прибежала в какой-то парк и без сил рухнула на траву у пруда. Тут вода в пруду забурлила, и на поверхность всплыла подводная лодка «U-126». Из подлодки вылез адмирал Налимов с трубкой в зубах.
— Эй, братишка! — зычно прокричал он Юльке. — Хошь дым из ушей пущу?
В ту же секунду из ушей адмирала повалил густой дым и окутал Чижикову с головы до ног. Юлька один раз вдохнула, второй — и поняла, что никакой это не дым, а нервно-паралитический газ. Закрывая рот и нос ладонями, Чижикова помчалась прочь от пруда.
«Что же все это значит?.. — в смятении думала она на бегу. — И где, наконец, обещанные Гвоздем крест и огнемет?..»
Только она так подумала, как тут же обо что-то споткнулась и полетела кувырком. Поднявшись, она увидела, что споткнулась не обо что-то, а о ручной огнемет. А неподалеку лежал электрический крест.
— Классно! — воскликнула Чижикова. С огнеметом и крестом она почувствовала себя намного увереннее.
И уже не побежала, а пошла. Впереди замаячили две фигуры. Мужская и женская. Юлька прибавила ходу. Нагнав парочку, она узнала их со спины. Это были ее родители.
— Мама, папа, — окликнула их Чижикова.
Родители обернулись. И Юлька сразу вспомнила предостережение майора Гвоздя. «Та-а-к, — поняла она. — Никакие это не мама и не папа, а фантомы-оборотни».
— Доченька, — улыбалась ей «мама».
— Как мы рады тебя видеть, — улыбался «папа».
Они начали приближаться к Чижиковой.
— Стоять! — приказала им Юлька, сняв огнемет с предохранителя.
— Что с тобой, доча? Это же мы — твои папа и мама…
— Никакие вы мне не папа и не мама! Вы — оборотни!
Не успела Чижикова это прокричать, как лица «родителей» начали растягиваться, будто резиновые, и превращаться в сплошные зубастые пасти. Секунда — и обе пасти бросились на Юльку.
Чижикова встретила их струей пламени из огнемета.
«Так-то лучше», — удовлетворенно подумала Юлька, когда с оборотнями было покончено.
И пошла дальше, искать Вальтера.
— Эй, Вальтер, — звала она, — ты где?!
— Я тут… тут… — донесся дребезжащий голос со стороны аттракционов.
Чижикова свернула туда. И увидела аттракцион под названием «Лабиринт».
— …Тут… тут… тут… — словно эхо неслось из глубин лабиринта.
Юлька смело шагнула в лабиринт. И пошла… пошла… пошла… пока не наткнулась на стену. Она повернулась и снова пошла. И опять наткнулась на стену.
— Чижик! — прозвучал знакомый голос.
— Рыжик?! — обернувшись, ахнула Юлька.
Да, буквально в двух шагах от нее стояла Рыжикова.
«А Рыжикова ли? — охватили сомнения Чижикову. — Может, это фантом-оборотень? А как проверить?» Они же лицом к лицу стоят.
— Да не оборотень я, не оборотень, — засмеялась Рыжикова, словно прочитав мысли Чижиковой. — Просто Петр Трофимыч нашел способ послать меня в твой внутренний мир. Тебе на подмогу.
— А ты случайно не врешь?
— Неик вруик, — ответила Рыжикова на их «тайном» языке. И Юлька ей поверила.
— Ой, слушай, Рыжик, — взахлеб принялась она рассказывать. — Здесь такое творится… такое… Прямо сумасшедший дом…
— Ничего, Чижик, теперь нас двое, — ободрила ее Рыжикова. — Не пропадем.
— Ага, не пропадем, — ответила Юлька со счастливой улыбкой. И вдруг она увидела… точнее — не увидела родинки на шее подруги, чуть пониже правого уха. Все ясно! Перед ней оборотень!..
Юлька вскинула огнемет. Но «Рыжикова» ударом ноги выбила у нее из рук оружие.
— Сейчас мы тебя поджарим, — захохотал оборотень. — Ясик ноик?
Из ниоткуда возникли пять Василь Василичей, схватили Чижикову и усадили на огромную электросковородку.
— Поджарим, поджарим… — приговаривали Василь Василичи. — Чтоб корочка была румяная. Как у курочки…
— А после мы тебя с подливочкой ням-ням… — облизывался один Василь Василич.
— И с кетчупом ням-ням… — облизывался другой.
— И с горчичкой ням-ням… — облизывался третий.
Бедную Чижикову от носка до виска пронзила острая дрожь. И тут она вспомнила о кресте — не об электрическом, а о другом — том, что ей на ладони фломастером нарисовал майор Гвоздь.
Юлька решительно выставила руку открытой ладонью вперед.
— Вот вам! — торжествующе прокричала она. — Получите!..
Вся нечисть в страхе отшатнулась. А Чижикова, спрыгнув со сковородки, схватила огнемет и давай поливать их всех огнем.
— Ааааэээээуууууыыыы, — корчилась в огне нечистая сила.
Позади Юльки раздались аплодисменты.
— Браво, браво, браво…
Чижикова резко обернулась, готовая и сюда пустить огненную струю. И увидела… себя. А вокруг — кучу дохлых мух.
«Вальтер!» — поняла Чижикова и, отбросив огнемет, выхватила электрический крест, собираясь вырубить инфернальную тварь током.
— Одну минуточку, — остановила ее та. — Хочу тебя предупредить, дорогая: конфлаграция все равно состоится.
«Какая еще конфлаграция?» — недоуменно подумала Юлька.
— К тому же, — продолжала тварь, — я спрятала в твоем внутреннем мире атомную бомбу с часовым механизмом. Если ты меня вырубишь, заработает телепатический автопилот, и через десять секунд твой внутренний мир взорвется. Ха-ха-ха… — разразилось дьявольским хохотом инфернальное существо.
«Что же делать?» — лихорадочно соображала Чижикова. Умирать ей, естественно, не хотелось. А кому хочется?.. Тем более в четырнадцать с хвостиком. Стоп!.. Майор Гвоздь обещал, что если она вырубит Вальтера, то вернется живой и невредимой. Он именно так и сказал — «живой и невредимой». Да, но как быть с внутренним миром? И тут Чижикову осенила потрясная мысль. А на фига ей такой внутренний мир, где палят три солнца, где полным-полно злобных оборотней, где куклы похожи на крыс, а сама она похоронена на кладбище… Нет, она создаст себе новый внутренний мир.
И Юлька, уже ни капли не сомневаясь — хрррясь! — крестом по твари. И вырубила ее.
Сразу же заработал телепатический автопилот.
«НАЧИНАЮ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ… — зазвучал в Юлькиной голове металлический голос. — ДО ВЗРЫВА ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ СЕКУНД…»
Чижикова сорвалась с места…
ДЕВЯТЬ!
Свернула направо…
ВОСЕМЬ!
Помчалась по коридору…
СЕМЬ!
Блин!.. Тупик!..
ШЕСТЬ!
Понеслась обратно…
ПЯТЬ!
Свернула налево…
ЧЕТЫРЕ!
Ура!.. Впереди — выход из лабиринта…
ТРИ!
Юлька бежала… бежала… бежала…
ДВА!
И выбежала… на Дворцовую площадь. Ура-а-а-а-а-а!..
ОДИН! Вот она — Александрийская колонна, от которой началось Юлькино путешествие.
ВЗРЫВ!
…Последнее, что увидела Чижикова в своем внутреннем мире, было огромное грибовидное облако, поднявшееся над Эрмитажем.
А первым, кого Чижикова увидела во внешнем мире, был майор Гвоздь.
— Ну как — порядок? — спросил он.
— Полный! — ответила Юлька и огляделась.
Помещение было другое. Не то, из которого Чижикова погружалась во внутренний мир. Там была столовая в доме Брюховицкого. А здесь — кабинет.
— Ой, а где это мы? — не понимала Юлька.
— В вышневолочковском отделении ФСБ, — пояснил Гвоздь.
— А где Рыжик с Жорой?
— Повезли Пыжикова в больницу.
Только теперь Чижикова заметила, что она уже не в Пыжикове, а в самой себе. Юльку охватила бурная радость, смешанная, однако же, с тревогой за Борю.
— А что с ним случилось?
— Да ничего особенного. Надо на всякий случай обследовать парня. Посмотреть, как на его психику повлияло то, что в его теле находилось сразу три сознания.
Чижикова успокоилась. И даже подумала: чего это она так задергалась из-за какого-то слабоумного Пыжикова? Но тут ее мысли приняли совершенно иной оборот. Она увидела, что за окнами кабинета в полном разгаре день.
— Ни фига себе! — воскликнула Юлька. — Выходит, я всю ночь во внутреннем мире пробыла?
— Какую ночь? Неделю!
— Неделю?! — ахнула Чижикова. — А кажется — всего-то часик прошел.
— Правильно, — кивнул майор. — Там — час, здесь — неделя. Время во внутреннем мире течет гораздо медленнее, чем во внешнем. — Гвоздь закурил. — Ну, давай, рассказывай…
Юлька рассказала.
— Хорошо, что вы мне авантюрин лизнуть дали, — закончила она. — А то б я там, наверное, со страху умерла.
Майор, посмеиваясь, выпустил дым из ноздрей.
— Это был сахар, — сказал он.
— Сахар?
— Так точно! Кусковой!
— Ну и жулик вы, Петр Трофимыч.
— Зато ты от страха не умерла, — подмигнул ей гвоздь.
— Только вот без внутреннего мира осталась. Надо поскорей новый создавать… Ой, чуть не забыла… — вспомнила вдруг Чижикова. — Вальтер, перед тем как я его вырубила, говорил о какой-то конфрег… нет… конфлаграции.
Майор Гвоздь помрачнел.
— Вот так номер, чтоб я помер, — смял он в пальцах недокуренную сигарету.
— А что такое конфлаграция?
— Уничтожение Вселенной.
— Чего-чего?
— По-видимому, инфернальная тварь хочет уничтожить нашу Вселенную.
Юлька фыркнула:
— Фигня какая-то…
— Нет, не фигня. — Гвоздь снова закурил. — Сведения, полученные от адмирала Налимова, это косвенно подтверждают.
— Он что-то нашел в архиве?
— Да. Шифровку нашего секретного агента Х-9. В самом конце войны агенту удалось внедриться в ставку Гитлера. Он сообщил в Центр, что руководство фашистской Германии, видя, что проигрывает войну, вступило в сепаратные переговоры с инфернальным миром. Посредником на этих переговорах была некая Тереза Шварцкопфф…
— Тереза?! — подскочила Юлька. — Да это наверняка Алиса Моллард!
— Я тоже так думаю, — кивнул майор. — В результате переговоров нечистая сила согласилась сообщить фашистам, где спрятано Абсолютное оружие. Информацию об оружии должен был доставить в Берлин некий курьер, за которым и была послана подводная лодка «U-126»…
— К мысу Нун? Где Зеленая дыра?..
— Так точно. Но подлодка не вернулась. А там и война закончилась…
— А почему лодка затонула, Петр Трофимыч?
— Откуда ж я знаю? Да это, по большому счету, сейчас и неважно. Важно другое. Да давняя история получила продолжение в наши дни. Инфернальный курьер, вселившись в тело утонувшего капитана Вальтера Штруделя, решил сам воспользоваться Абсолютным оружием…
— Чего же он раньше им не воспользовался?
— Видимо, ситуация не позволяла. А теперь позволяет.
— Но ведь я вырубила курьера, — напомнила Чижикова. — Значит, ему опять ситуация не позволит.
— Дело уже не в курьере, — озабоченно морщил лоб майор. — Боюсь, запущен сам механизм уничтожения Вселенной. Недаром же Вальтер тебе сказал, что конфлаграция все равно состоится.
— Не понимаю я эту нечистую силу, — пожала плечами Чижикова. — Какие-то они прибабахнутые. Вселенную ни с того ни с сего захотели уничтожить. Ведь вместе со Вселенной погибнет не только Земля, но и их дурацкий инфернальный мир.
— Зло многообразно в своих проявлениях, — ответил Гвоздь. — И одно зло вполне способно уничтожить другое. Скорее всего тут как раз такой случай. Вальтер задумал разделаться со своими, так сказать, соотечественниками при помощи конфлаграции. Сам же вместе с Алисой Моллард решил перебраться через Черную дыру в параллельную Вселенную…
Юлька слушала версию майора, и ей казалось, что он пересказывает ей какой-то фантастический боевик: Черная дыра… параллельная Вселенная… Конфлаграция… — Потому-то они и хотели вашими телами воспользоваться… — заключил Гвоздь.