- Пейте! - Он буквально сунул каждому по чарке мутноватого зелья.
- Что это? - басом рявкнул Смыслов и решительно отстранил приношение.
- Настойка стланика. От цинги. Пейте, иначе обеда вам не дадут.
Настойка была терпкая и горькая. Мы ее выпили и переглянулись. Не в наш ли адрес укор? Ведь от цинги существуют и другие, более аппетитные средства.
Ужинали мы перловым супом с консервами из тушенки, макаронами с салом и черным кофе без молока. Овощами здесь и не пахло. Неужели люди вот так месяцами пьют вместо компота хвойную настойку?
На собственном опыте в первый же день мы убедились, как бесконечно прав Зубрилин, рискнувший строить совхоз в этом богом забытом месте. Будь здесь хоть миллион препятствий, все равно надо преодолеть их и добиться своего: дать свежие овощи, о которых горняки только мечтали.
Утром мы с Бычковым встали на лыжи и пошли вверх по долине Май-Урьи, к домику Зотовых.
Долина реки, узкая при впадении в другую долину, как бы зажатая с двух сторон обрезанными с боков крутыми сопками, дальше расширялась и радовала взор обилием лесов и нетронутой белизной высокого горного хребта, который заслонял долину с севера. Альпийские вершины - острые, клыкастые, зубчатые, как древние замковые стены, впивались высоко в небо, сверкали розовым светом восхода, искрились и вызывали в душе поистине священный трепет своей красотой, величием и недоступностью.
- Видал? - обернулся Бычков. - Подходящая стеночка. Сколько до гор, как ты думаешь?
- Не меньше семидесяти. Это же хребет Черского. Величина!
- Он кстати улегся здесь, - сказал Леша. - Поработает на нас. Северный ветер не пройдет. Заслон, будьпокоен.
- Тут и южный даст жизни, - ответил я. - Не забывай, до полюса холода рукой подать.
- А лес? Глянь, какой высокий, прямо строевой. Тоже защита. Совхоз получится, вот увидишь. Я убежден.
На нашем пути встретился небольшой поселок. Здесь была больница.
- Оздоровительный участок, - пояснили старожилы. - Горняки тут сил набираются, кстати, лес готовят, уголь жгут. Вы к метеорологам? Так это еще километров восемь, прямо по реке.
Дальше было совсем безлюдно. Ни души. И следа никакого. Терра инкогнита. На кустах висела бахрома снега, на пеньках невесомо и пышно стояли снежные столбики. Штилевая зима, Все кругом было незапятнанно бело, тихо и немного таинственно. Говорить хотелось только шепотом, скрип лыжных палок раздражал. Лес постепенно темнел и скоро стал совсем густым. То и дело натыкаясь на завалы, мы нашли наконец узкую просеку со старым следом от конных саней. Наверное, это туда, к нашим.
Выйдя из леса, мы увидели далеко впереди две черные фигурки. Они то и дело, наклонялись, слышался слабый стук топора о дерево и треск сучьев. Зотовы? А кто же еще?
Леша снял ружье и выстрелил вверх. Фигурки выпрямились и застыли, напряженно всматриваясь в нашу сторону. Увидев, что пришельцы идут определенно к ним, Зотов подбросил в костер дровишек. На всякий случай. Поднялся большой дым. А сам он медленно пошел нам навстречу, закинув за плечо ружье.
Мы побежали вперед, размахивая палками. Зотов остановился, всмотрелся и вдруг с громким криком тоже ринулся навстречу. Он сорвал шапку, махнул жене и через пять минут был рядом с нами. Я увидел незнакомое лицо с русой бородкой, русыми усами и гигантской кудрявой шевелюрой на голове и почувствовал боль от медвежьих объятий.
- Это ты? - спросил у него Бычков, вглядываясь в голубые глаза.
- Ей-богу, я. Не веришь? Варя, Варенька! - заорал он. - Иди скорее, подтверди, пожалуйста. Не верят. Забыли, черти! Паспорт вам показать! Да я и на фотографию свою, наверное, не похож.
А Варя… Вот она какая! С радостным изумлением рассматривали мы ее розовое, свежее лицо, сияющие от счастья глаза, ладную, сильную фигуру. Они очень подходили друг к другу. Довольные, веселые дикари, успевшие сродниться с первобытной, здоровой природой.
- Наконец-то! - успокоенно сказал Петя. - Мы совсем заждались.
Гурьбой подошли к костру, уселись погреться. Я осмотрелся и теперь увидел, чем они тут занимались: расчищали новую луговину.
- Это что еще? - спросил Бычков.
- Потом, потом скажем, не торопись. Устали? Нет? Тогда двигаем к дому. Все готово для приема дорогих гостей. Так; Варя? Мы глаза проглядели, вас дожидаючись. Топаем вперед!
- Далеко?
- Три километра.
- Ого!
- Что - ого? Между прочим, вот на этом самом месте вы и осядете, товарищ начальник. Земля вокруг - одно-загляденье. Мы дальше построились, ошиблись малость. Ну ничего, скоро переберемся.
Домик у них прямо игрушечный. Пять на пять. Без крыши. Сверху лежит толстый слой дерна, стены обложены снегом, из снега и тамбур, а внутри ничего, чистенько, и сразу видно, что живут не какие-нибудь отпетые холостяки, а обстоятельные семейные люди. Скатерти, покрывала, зеркало, устоявшийся запах ванили, который всегда напоминает о детстве и о сдобных ватрушках. В общем, уютно. На полу, лежит медвежья шкура, а рядом, около ртутного барометра, - ружье и финский нож - непременные для таежников вещи.
- Сам? - спросил я, кивнув на шкуру.
- С Варей вместе. Нечаянно. Бродяга какой-то. Недавно заявился к дому и ну хулиганить под дверьми. Вот сейчас мы вас медвежатинкой и угостим. Это такое кушанье, должен вам сказать! Впрочем, что слова, садитесь к столу и давайте-ка…
Хозяева оставили нас ночевать. Не то что было уже поздно, а просто не хотелось им так быстро отпускать гостей. Мы лежали в теплой комнатке и блаженствовали. Отличная квартирка!
- Как у тебя дела? - спросил я Петю.
Он ответил вопросом:
- Вы были в столовой на прииске?
- Ужинали.
- Видали, что едят люди? Я как посмотрел, так сразу же подумал: что бы там ни было, а совхоз здесь надо строить. Без него горняки долго не выдержат. Надо быть героями или одержимыми, чтобы годами - пойми, годами! - делать самую тяжелую работу, а кормиться крупой да консервированным мясом, не видеть вокруг себя ничего, кроме холодного снега, сопок и развороченной земли. И как работают! Золото для фронта, для победы. Неужели ничем нельзя украсить и улучшить жизнь горняков? На что же мы тогда годимся? Дать хотя бы редиску - и то помощь. А если построить теплицы, получить по одному, по два свежих огурца на человека, - ты понимаешь, что это значит? Вот я и подумал: плох или хорош здесь климат, а раз люди есть, совхоз надо строить. И точка! Иначе что мы значим для общества? И зачем нас много лет учили? Согласен со мной?
- Зубрилин тоже так думает. Руссо его поддерживает.
- Вот и молодцы, что не побоялись риска. А не решили бы - ей-богу, мы с Варей сами что-нибудь сделали бы. Ну просто нельзя не иметь здесь овощей, понимаешь, нельзя!
- Ты получил саженцы из Катуя?
- Уже посадили кусты. Мы первую делянку расчистили, удобрили и всю заняли питомником. Сейчас готовим другую, под огород. Чтобы весной сеять. Семена привез?
- Привез.
- Вот и порядок. С них и начнем. Пока будет идти съемка долины, анализ почв и утверждаться генеральный план, знаешь, сколько времени пройдет? А мы тем временем огородами займемся. Если нам горняки помогут, то и теплицу и парники соорудим.
