1) Какъ важно помнить, что требует[ся] отъ насъ не совершенство, a приближеніе къ нему во всемъ (такъ и въ моей теперешней работѣ), сколько можешь. Feci quod potui, faciant meliora potentes.[29] Это оч[ень] нужно помнить.
2) Если думать о будущемъ, то какъ же не думать о неизбѣжномъ будуще[мъ] — смерти. А никто не думаетъ. А надо и хорошо для души и даже утѣшительно думать о ней.
Сейчасъ пришелъ съ гулянья, сажусь за работу.
Довольно много работалъ 4-ую книж[ку] — Богъ. Ѣздилъ верхомъ. Оч[ень] дурно себя чувство[валъ], не обѣдалъ. Вечеръ какъ обыкн[овенно]. Читалъ, винтъ.
5 Февр. Много спалъ. Лучше, но тоже бездѣйствіе желудка. Заходилъ къ Душану въ лечебную. Завидно. Сдѣлалъ кое какъ 5-ую книжку: Любовь. Ходи[лъ] пѣшкомъ. Оч[ень] занимаетъ мысль высказать свою боль о жизни. Къ стыду б[ыло] непріятно письмо курсистки о «переведенномъ имуществѣ». Иду обѣдать.
[8 февраля.] Пропустилъ два дня. Нынче 8 Фев.[30]
Третьяго дня не помню. Знаю, что написалъ 6 книжку. Вчера былъ Шмельк[овъ] изъ Кавказа. Религіозн[ый] человѣкъ. Былъ Булыгинъ. Трогательное письмо отъ Фельтена. Нездоровится, но написалъ 7-ую кн[ижку]; кажется, будетъ хорошо. Нынче написалъ 8-ю. Будто бы моя статья оч[ень] глупая. Съ Сашей объясненіе, трогательное. Сейчасъ пріѣхалъ отъ М[арьи] А[лександровны], ложусь передъ обѣдомъ.
[11 февраля.] Опять пропустилъ два дня. Нынче 11 Фев.
Знаю только то, [что] за эти два дня былъ въ дурномъ духѣ. Но всетак[и] работалъ и оба дня писалъ, и нынче даже сдѣлалъ 2 дня. Былъ 3-го дня Буланже. Надо написать ему предисловіе къ Буддѣ. И еще много кое чего нужно. Главное же, все сильнѣе и сильнѣе просится наружу то страданіе отъ грѣховъ людски[хъ], — моихъ въ томъ числѣ, — раздѣляющихъ и мучающихъ людей. Нын[че] яснѣе всего думалъ объ этомъ въ видѣ «Записокъ Лакея». Какъ мог[ло] бы быть хорошо! Перечитывалъ Достоев[скаго], — не то.
[31]Въ домѣ всѣ больны: Дорикъ, мал[енькая] Таничка и Саша. Привѣтъ отъ d'Estournel'я, моя искалѣченная статья и ругат[ельныя] письма. С[офья] А[ндреевна] ѣдетъ въ Москву. Записать:
1) Забылъ, ч[то] нынче важное думалъ о Богѣ и вѣрѣ.
2) Если время идетъ, то что-нибудь стоитъ. Стоитъ сознаніе моего «я». Если есть вещество въ пространствѣ, то должно быть что либо внѣ пространства. Опять мое сознаніе.
3) Какъ въ вещественномъ мірѣ все ко всему притягивается, такъ и въ мірѣ духовномъ.[32]
Вчера и 3-го дня ѣздилъ верхомъ, нынче не поѣхалъ. Теперь 5-й часъ, пойду похожу.
Очень живо[33] чувствовалъ благодѣтельность для жизни мысли о ежеминутной возможности смерти.
С[офья] А[ндреевна] уѣхала. Я говорилъ ей вчера о моемъ желаніи и[34] непріятн[ости] за то, что Книги для чтенія продаются дорого; она стала говорить, что у нея ничего не останется, и рѣшительно отказала.
[35]Пріѣзжалъ докторъ; всѣ больны. С[офья] А[ндреевна] уѣхала.
12 Ф. 1910. Ночь оч[ень] нездоровилось. Болѣлъ бокъ, изжога и кашель. Мало спалъ. Погода дурная, вѣтеръ, немного походилъ, написалъ плохо письмо для Буланже о Буддѣ. Исправилъ кое к[акъ] одну книжечку и написалъ — составилъ 13-ую. Много писемъ и оч[ень] интересныхъ. Отвѣтилъ нѣсколько. Не выходилъ передъ сномъ, заснулъ, и вотъ иду обѣдать. На душѣ хорошо. Оч[ень] жалкій б[ылъ] бродячій мальчикъ изъ типографіи, сосланный. Вечеромъ написалъ еще 6 писемъ. Болѣло горло, но оч[ень] хорошо. Сашѣ лучше.
13 Ф. Хорошо спалъ и хорошо думалъ, а именно вотъ что:
1) Засыпая, я теряю сознаніе[36] бдящаго себя; умирая, я теряю сознаніе живущаго этой жизнью себя; но какъ при засыпаніи не уничтожается то, чтò сознаетъ, такъ и при смерти. Чтò оно такое, это сознающее, — не знаю и не могу знать.
Приходитъ въ голову: Ну, хорошо, моя душа, это то, чтò сознаетъ, не умретъ, a гдѣ то когда то опять (все временныя и пространственныя понятія) проявится. Но не помня того, чтò былъ прежній «я», это уже не я. Сознаніе мое со смерт[ью] уничтожилось. Чтобы ни было послѣ смерти «я», того начала, к[отор]ое составляетъ мое «я», меня уже нѣтъ; не будетъ и не можетъ быть. Но если это такъ, то приходитъ вопросъ: чтò же такое это мое я, появившееся вдругъ при рожденіи. Чтò такое это я? Отчего это я — я? И какже можетъ это я, такъ непонятно внѣ времени появившееся, не исчезнуть такъ же непонятно внѣ времени.
Хорошо, я умру. Но почему всякая жизнь послѣ моей смерти не будетъ моя жизнь?
Что то тутъ есть, но не могу ясно разобраться и выразить.
2) Еще думалъ о моей потерѣ памяти. Я забылъ и забываю все, что составляло меня Л[ъва] Н[иколаевич]а. Чтò же остается? А остается оч[ень] важное, самое важное. То, чтò проявилось при рожденіи въ этомъ мірѣ, но чтò не было, не будетъ, а есть. И эта жизнь моя — одна моя, и, навѣрное, моя, но и всякая жизнь отчего же не моя? Я это сознаю ужъ черезъ любовь. Опять неясно, но je m'entends.[37]
3) Люди возвели свою злобу, мстительность въ чувство законное, въ справедливость и ее то, свою пакость, приписываютъ Богу. Какая нелепость!
Это я записалъ поутру. Походилъ, потомъ письма и составилъ одинъ день плохо. Не выходилъ. Саша беспоко[итъ]. Таничка тоже въ кори. —
14 Фев.[38] Всталъ слабымъ. Все так[же] больны и С[аша] и Т[аничка]. Погода дурная, держусь отъ дурного настроенія. Пріятное письмо отъ С[они], хорошее. Опять составилъ день кое какъ, но недоволенъ самымъ дѣленіемъ. Теперь 10 часовъ вечера. Чувствую слабость.
15 Ф.[39] Е. б. ж.
[15 февраля.] Вста[лъ] не рано. Написалъ письмо Хирьяк[ову]. Приходилъ рабочій, желающій сѣсть на землю. Хочетъ вліять на людей. Вчера б[ылъ] хорош[ій] разговоръ съ Булг[аковымъ] объ ожидающемъ его призывѣ. Перечиталъ мало интересн[ыя] письма, сажусь зa работу. Записать:
1) Мнѣ дурно жить п[отому], ч[то] жизнь дурна. Жизнь дурна п[отому], ч[то] люди, мы, живемъ дурно. Если бы мы, люди, жили хорошо, жизнь была бы хорошая, и мнѣ б[ыло] бы не дурно жить. Въ числѣ людей есмь я. И если я и не могу всѣхъ людей заставить жить хорошо, — я могу сдѣлать это съ собой и этимъ хотя немного улучшить жизнь людей и свою. Подтверждаетъ такое разсужденіе въ особенности то, чтò если бы всѣ люди усвоили это разсужденіе, a разсужденіе это неотразимо справедливо, то и для меня и для всѣхъ людей жизнь была бы хороша.
