Флаер резко зашел на посадку. Дверца распахнулась, здоровенная коричневая рука ухватила Говарда за брючный ремень и выволокла из машины. Не успела Карина опомниться, как такси снова ушло вверх, оставив где-то внизу красного от злости и унижения Говарда.

— Куда вас отвезти? — без всякого выражения в голосе спросил водитель.

— Не знаю, — вздохнула Карина. — В Синематрон я точно не хочу.

— Домой?

— И домой не хочу. Ничего не хочу.

— Ладно, — сказал турепанин. — Покатаю вас немного.

Карина откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Думать о жадных лапах Говарда и его отвратительных речах было противно. Не думать — не получалось. Надо бы отвлечься, но как?

— Почему вы это сделали? — спросила она, не открывая глаз.

— Вы не хотели его, — ответил турепанин.

— Это причина? — грустно улыбнулась Карина.

— Для меня — причина, — сказал шофер. — У нас девушек не неволят. Извините, если что не так.

— Да что вы! Вы спасли меня! — и, не успев осознать, что нарушает все правила и обычаи, она спросила: — Как ваше имя?

— У нас не принято называть вслух имя никому, кроме ближайших родных, да и то в крайних случаях, — сказал турепанин. — Если хотите, зовите меня Артан.

— Но это не ваше имя? — заинтересовалась Карина.

— Нет, это прозвище — имя-для-людей.

— Мне оно нравится, — сказала девушка. — Пускай не настоящее, все равно красивое: Артан. Вам подходит. А я Карина.

— И это настоящее имя? — турепанин улыбался. Карина засмеялась.

— Самое забавное, что нет!

— Да ну? Ведь у артолийцев вроде бы нет нашего варварского обычая прятать имя от злых духов?

— Конечно, нет, — ответила Карина. — Зато у артолийцев есть обычай делать гадости бывшему тестю, если рассоришься. Когда мама ушла от нас с папой, дедушка настаивал, чтобы мы жили с ним, хотя не любил папу. Папа долго ругался, что не будет жить по указке старого хрыча, пусть он сколько угодно божится, что не оставит любимую внучку. И сменил имена себе и мне, чтобы дедушка нас не нашел. С тех пор я Карина Четохон. А была Даяна Липмор.

— Значит, ваш отец спрятал вас от злого духа дедушки. Так же, как я прячусь от Серого старца за именем-для-людей.

— Выходит, так, — засмеялась Карина. — И вы уж, пожалуйста, никому не рассказывайте, что в детстве меня звали Даяной. Вдруг злой дух меня найдет?

— Разве он был такой уж злой? Вы говорили, что дедушка вас любил.

— Пока был жив — да, — отозвалась Карина. — Но теперь он умер. Кто его знает, после смерти мог и осерчать…

Турепанин улыбнулся и ничего не ответил, зато повел машину на снижение. За окнами кабины замелькали ветви, впереди блеснула ослепительно яркая зеркальная поверхность — и флаер лег на пузо в высокую траву на лесной поляне у озера.

--

Большинство артолийцев не подозревает, что ни один стежок на турепанской одежде, ни одна нить на турепанском одеяле не ложатся просто так, для красоты. Полосатые платья наших женщин шириной полос и порядком чередования цветов сообщают самую разнообразную информацию о хозяйке. Опытный глаз сразу видит, замужняя это женщина, девица или вдова, из какого рода ее почтенные родители, в какой род она вышла замуж, есть ли у нее дети, и если есть, то сколько дочерей и сыновей. Не менее содержательны и вышивки на мужских рубашках. Серьги в ушах указывают на имя-для-людей, на духа-покровителя, имя которого непременно связано с настоящим именем человека.

Амулеты — это, разумеется, в первую очередь обереги. Для крепости здоровья, для силы духа, у женщин — для плодовитости, у мужчин — для мужской состоятельности; есть фигурки, охраняющие от стрел, от диких животных, помогающие не заблудиться в лесу, не утонуть, даже не споткнуться в темноте. Набор амулетов выражает индивидуальные склонности и профессию человека. Охотник непременно наденет обереги от зубов волка, от когтей аарта, от медвежьей хватки, наденет бусы, способствующие верному чутью, помогающие не терять след и стрелять без промаха. Крестьянин обязательно носит символы плодородия и кладет их по определенным дням на свое поле — дает поносить земле полезный амулет. Но вряд ли вы встретите крестьянина с оберегом от падения с высоты. Зато его непременно надевает водитель флаера. Если турепанин отправляется в дальнюю дорогу, он обязательно присоединит к своим амулетам фигурки Хозяина Дорог и Хозяина Леса, даже если ему предстоит ехать на поезде, который никак не может заблудиться в лесу — а все же не стоит ссориться с Хозяином Леса, любителем запутывать тропы.

Нет никаких сомнений, что в прежние времена и артолийцам не были чужды подобные обычаи, но южане куда меньше зависят от непостоянства природы и все перезабыли. Иной раз видишь на красивой девушке пеструю кофточку с разноцветным узором и читаешь по рисунку, что это рубашка мужчины-старейшины, деда десяти внуков, вышедшего замуж из рода Мнаракан в род Мнаракан же (чудовищное нарушение табу, браки внутри одного рода запрещены), причем четырежды, но оставшегося девственницей. Мы не можем удержаться от смеха при виде такой несуразицы, за что получаем по полной программе: "Что скалишься, белоглазый?" — ну и так далее. Пожив среди артолийцев, поневоле вырабатываешь каменное выражение лица, чтобы не оскорбить работодателей. Поэтому нас считают надменными скотинами…

Турепанская письменность несет на себе странные черты: алфавитная система с вычурными буквами, сложными в написании. Существует и скоропись, очень далекая от печатных букв. Такое впечатление, что страсть в каждую закорючку вносить как можно больше смысла, свойственная нашему народу, исказила и усложнила внешний вид исходно весьма простого алфавита, по-видимому, того же самого, от которого происходит письменность артолийцев. Скоропись же наша практически неотличима от артолийской. И языки наши родственны, они несомненно происходят из одного корня, хотя и разошлись за века очень далеко. В это трудно поверить: звучание их очень разнится, но для филолога близкое родство турепанского и артолийского очевидно.

Хоть меня и заклеймят как еретика, рискну предположить, что некогда мы были одним народом. Почему мы так отличаемся внешне, почему так разнятся наши обычаи — загадка. Но в языке сохранились следы, например, религии, признававшей одного-единственного бога, хотя сейчас у обоих народов по целому сонму божеств, и пантеон южных городов сильно отличается от пантеона Северных гор. Есть общие слова, очень древние: фольклор обоих народов упоминает одинаковые сказочные существа — драконов, гномов, эльфов, троллей, названия эти, происхождение которых теряется в тумане времен, практически совпадают. Если же предание есть у турепан и отсутствует у артолийцев (или наоборот), чаще всего оно довольно позднее. В наиболее консервативных обрядах — свадьбы, похороны, Зимний праздник, Осенний праздник, Верхушка лета — заметны, хотя и полустертые, общие черты.