Иллюстрация Андрея БАЛДИНА
— Так и убила бы тебя. — Чемберс подошла к Мартину и швырнула заскорузлый носок на его пульт. — Может, малость побудешь мертвым и поймешь, что такую дрянь нельзя разбрасывать по всему кораблю.
— Устроим сегодня общую уборку, — отозвался Мартин.
Она плюхнулась на обтрепанное сиденье возле него.
— Значит, завтра. В таком случае, я убью тебя завтра.
— Ну, лады.
— Итак, когда мы стартуем?
Мартин отодвинул носок в сторону.
— В 15:05, — проговорил он, однако ответ его утонул во внезапном и шумном вопле, провозгласившем, что «девушки желают в — е — е — е — сели — и — и — ться!».
— Что это еще за чертовщина?
— Поставил новый сигнал, — ответил Мартин. — Вытащил из музыкального архива специально для сегодняшнего путешествия. И как тебе?
— По мне, так лучше ответить на вызов и отменить эту мелодию, — проговорила Чемберс и слишком поздно добавила: — Постой, а кто это?
— Гнор.
Противная лягушачья ухмылка Гнора появилась на мониторах кабины.
— Чемберс! Мартин! — Гнор наклонился вперед, рождая бледно — желтые водовороты в своей атмосфере. — Как там поживают двое моих любимейших подрядчиков, превосходнейших сборщиков утиля?
— Ты льстишь нам, Гнор, — ответила Чемберс.
— А я уж подумал, что вы опять набрались на работе.
— А пошел ты, жабья морда…
— Чем можем служить? — перехватил инициативу Мартин.
— Ну да, ближе к делу. — Гнор моргнул по очереди всеми шестью глазами. — Вы должны мне время.
— Ну уж нет, — отрезала Чемберс. — Мы заплатили тебе за три месяца вперед.
— С тех пор прошло четыре месяца. А теперь вы должны за аренду причала, энергию, подсоединение к атмосфере и девять поездок Рельсом. Плюс проценты. Итого вы должны мне пять сотен часов.
— Это чистый грабеж, и тебе это известно, — возмутилась Чемберс.
— В любом другом Рельспарке это стоило бы вполовину меньше.
— Тогда забирайте отсюда эту мусорную кучу, которую вы называете кораблем, и уматывайте… но только после того, как расплатитесь. — Он многозначительно помахал перед экраном чешуйчатым хвостом. — И возможно, вам потребуется залог для нового владельца.
— Тебе известно, что у нас нет времени, пухлый мешок с…
— Мы сделаем это, — перебил Мартин.
— У вас на все про все два дня. Или вы в пятницу выкладываете пять сотен часов, или я отключаю хлор.
— Мы дышим кислородом, — заметил Мартин. Чемберс кисло посмотрела на него.
— Отлично, — проговорил Гнор. — Итак, пятьсот часов в пятницу или я включаю хлор.
В 14:45 Мартин отсоединил корабль от энергопитания и атмосферных разъемов. Чемберс отвела корабль от причала, поставив его последним в небольшую очередь судов, выстроившихся перпендикулярно Рельсу — протянувшейся на сотню миль двутавровой балке, окруженной тысячами миль пустого пространства. Скоростной зеленый спортивный рейлер подрезал их и воткнулся в очередь впереди.
Чемберс с размаху шлепнула по кнопке коммуникатора:
— Эй, это наше место!
— Это племянник Гнора, — напомнил Мартин. — Ты прекрасно знаешь, что ссориться с ним ни к чему.
На мониторе появилась ухмыляющаяся рожа.
— Было ваше, стало наше, козявка. Едем веселиться.
На экране появилась другая рожа, замелькали длинные языки, чуждые для земного глаза конечности и задницы.
— Заряжай, — рявкнула Чемберс.
— У нас нет никакого оружия.
— Тогда дай мне что — нибудь такое, чем можно запустить.
Мартин предложил ей грязный носок. Чемберс вздохнула, смяла его в комок и швырнула в ухмылявшиеся с монитора рожи.
— Ненавижу этих типов!
— Понимаю, — ответил Мартин, отключая коммуникатор.
Мартин занялся просмотром регистрационных журналов, а Чемберс тем временем углубилась в составление явно нереальных сценариев отмщения. Она проводила взглядом зеленый кораблик, занявший место на Рельсе, потом ускорившийся, рванувшийся вдаль и тут же исчезнувший из виду. Буквально через несколько секунд кораблик появился снова — потрепанный и покрытый непристойными инопланетными граффити. Чемберс включила коммуникатор.
— Туговато пришлось, ребята?
Племянник Гнора бросил на нее косой взгляд полудюжины подбитых глаз и высунул свернутый язык. Прежде чем отключиться, Чемберс подняла ладонь и любезно ответила ему жестом, эквивалентным в земной культуре.
— Ха — ха.
Мартин покачал головой:
— Никак не можешь не позлорадствовать.
— Дай душу — то отвести.
Мартин ответил на вызов коммуникатора, и на мониторе появился оператор Рельса.
— Супруги Олрайт, «Ч & М, Временной утиль», вы следующие. Куда направляетесь?
— На Землю, — ответил Мартин. — Координаты 36,754 444 северной широты, 119,774 167 западной долготы.
— Время?
— 1983, 107, 75 606 796, — протараторил Мартин.
— О'кей, — подтвердил оператор. — Это у нас получается парковка возле жилого комплекса во Фресно, Калифорния, 11:08:46 местного времени 17 апреля 1983 года. Подтверждаете?
— Подтверждаю, — проговорил Мартин.
— И отъезд по — прежнему в 0,28?
— Ага.
— Принято, старт через минуту.
— Не торопитесь, — проговорил Мартин. — У нас есть время.
Оператор вежливо хмыкнул, чего, с точки зрения Чемберс, Мартин вовсе не заслуживал.
— Ты намереваешься каждый раз пользоваться этой шуткой?
— 17 апреля, 1983,28, — объявил Мартин. — Одиннадцать утра по местному времени в прекрасном пригороде Фресно. Или в почти прекрасном пригороде Фресно, — добавил он, бросив взгляд в окно, на размытую серую перспективу. — Ты готова?
— Конечно. — Чемберс перебросила через плечо наполовину наполненную брезентовую спортивную сумку и передала Мартину потертый чемоданчик из черной кожи. — Пойдем собирать свой скудный взяток.
— Именно, дорогая, — отозвался Мартин. Он поставил дверь корабля на задержку в 0,28 так, чтобы она открывалась солнечным весенним днем в 1983,00.
— Запомни время парковки, — проговорил Мартин, когда они двинулись прочь от корабля.
Затем он указал на знак перед скоплением уродливых, похожих на коробки двухэтажных строений. Надпись на нем гласила «Версаль».
— Вот уж где местные точно не были, — усмехнулся он.
— Первая остановка, Ларри Платт, № 108. — Мартин направил паузер на дверь за мгновение перед 11:30. Чемберс вставила тоненький робоключ в скважину замка и распахнула дверь перед Мартином.
Они вошли в квартиру. Застывший во времени Ларри Платт пребывал в эйфории от Данки — Конга1. Чемберс сверилась с журналом: сколько времени они имеют право легально скачивать.
— Доступен отрезок вплоть до 15:47:05 по местному времени.
— Итак, начало отсчета — 11:24:37, конец отсчета — 15:47:05, — отчеканил Мартин, вводя контрольные цифры в паузер. — Настройка с посекундным инкрементом, и… поехали.
Все мгновения, присутствующие в названном диапазоне, одновременно наполнили собой квартиру. Человек на кушетке превратился в мясистую сороконожку, сновавшую от кушетки до кухни и обратно.
— Инкремент десять секунд, — сказал Мартин, меняя настройку паузера. — Двадцать, тридцать…
Некоторые части тела Ларри съежились, превратившись в тонкие светящиеся полоски. Другие остались, образуя последовательность клонов, соединенных светящимися шнурами. Игровое поле на экране телевизора застыло переплетением розового, синего и оранжевого, набранные очки сложились в постоянное 088 888.
— Приращение одна минута, две, три…
Ларри на кушетке превратился в многорукого бога, одновременно державшего джойстик, тянувшегося к чипсам и почесывавшего нос.
— Десять минут… двадцать… — Теперь Ларри стало несколько, и все они были соединены сияющими нитями времени.
Чемберс открыла потрепанный чемоданчик. Надев по паре толстых перчаток, компаньоны достали из брезентовой сумки ножницы и принялись обрезать нити, по одной опуская их в чемоданчик, пока там не оказался весь запас времени, потраченного Ларри попусту.
Мартин запросил у паузера время остановки.
15:47:05, — появилось на экране.
Мартин закрыл чемоданчик, Чемберс собрала оборудование. В коридоре Мартин отключил паузер и спросил:
— Ну, кто у нас следующий?
— Пришли, — коротко бросила Чемберс. — Квартира 310. Янина Коста.
Мартин навел паузер.
— Начало в 22:16:53.
— Ну и бедлам, — воскликнула Чемберс, как только они вошли в квартиру. Она переступила кучку грязных носков на полу. — Ты уверен в том, что мы не вернулись на корабль?
Мартин сардонически хохотнул, обходя стопку коробок из — под пиццы и выискивая свободное место для паузера.
— Сколько времени у нас осталось?
Мартин заглянул в чемоданчик:
— Похоже, десять часов.
— Итак, нам останется еще четыреста девяносто. — Чемберс бросила яростный взгляд на устроившуюся на кушетке молодую женщину и ниспадающую волну ее покрытых лаком волос. — Не иначе мы навсегда застрянем в этом дурацком году.
Мартин глянул в журнал:
— Неплохой экземпляр. Выходит, она будет тратить время до четырех утра.
— Ого, целых шесть часов!
— Итак, я готов начать забор времени. Начало отсчета — 22:16:53. Остановка 04…
— Какого черта вы делаете в моей квартире? — подала голос Янина.
— Вот дерьмо! — Мартин подпрыгнул.
— Что ты сделал? — Чемберс бросилась к сумке с оборудованием.
Вскочив, Янина споткнулась о груду заброшенных учебников и теперь стояла, неловко привалившись к стене. — Как вы попали сюда?
— Ничего, — ответил Мартин напарнице. — Просто он выключился.
— Так включи снова. — Чемберс принялась копаться в сумочке, отчаянно пытаясь высвободить из запутанных проводов ножки складной треноги.
— Не работает, — бросил Мартин. — Нам нужен запасной паузер!
Заметив, что Янина продвигается бочком к двери, он завопил:
— Эй, остановись!
Янина швырнула ему в голову баночку флуоресцентного лака для ногтей.
— Ну — ка, получи!
Чемберс выхватила из сумки первое, что попалось под руку, и навела на Янину словно пистолет.
— Застынь! — ткнула она странного вида гаечным ключом в сторону Янины.
Та остановилась, выставив перед собой руки.
Мартин почесал голову:
— С твоей стороны это не очень вежливо.
— Что вы делаете в моей квартире?
— Эй, мы не причиним тебе зла, — взволнованно произнесла Чемберс. — Мы простые сборщики утиля. Не беспокойся, мы скоро уйдем.
— Утиля? Что это значит? Какого еще утиля?
— Собираем потраченное попусту время, — пояснил Мартин.
Янина пристально посмотрела на него.
— Вы свихнулись!
— Угу, он свихнулся, я свихнулась, и через минуту мы уберемся отсюда. Кстати, можешь присесть — так удобнее ждать.
Янина неторопливо подошла к кушетке и опустилась на нее.
— Что это у вас в чемоданчике?
— Время.
— Мартин…
— Вы крадете мое время?
— Не крадем, а перерабатываем. Ты тратишь его попусту.
— Поменьше говори, Мартин.
— Откуда вам известно, что я делаю со своим временем?
— Эти сведения публикуются, — Мартин заглянул в журнал. — С 22:03:29 по 22:14:12 красила ногти на ногах. С 22:14:13 по…
— Эй, дружок, я же просила помалкивать!
— …по 22:20:07 глядела в пространство. С тех пор как ты ушла из стоматологического училища, подобных записей накопилось много. В 22:20:08 встречалась с фирмой «Временной утиль Ч & М». Он посмотрел на Чемберс. — Ох, дерьмо! Мы попали в ее временную линию.
Напарница побледнела:
— Это плохо. Надо действовать немедленно!
Янина нервно пискнула с кушетки:
— Знаете, я ничего и никому не скажу о том, что вы здесь были. В самом деле.
— Крестный Отец, — проговорила Чемберс.
— Не слишком ли круто? — отозвался Мартин.
— Он может послать кого — нибудь исправить ситуацию. Нам придется попросить у него о милости.
— Не убивайте меня!
— Что? — Чемберс и Мартин дружно уставились на Янину.
— Не убивайте меня… Клянусь, я ничего не скажу!
— Убить тебя? — переспросила Чемберс. — Мы не собираемся убивать тебя. Таким образом можно лишь ухудшить ситуацию.
Мартин повернулся к Чемберс:
— А что мы собираемся сделать с ней?
— Ну, не можем же мы просто оставить ее в измененной временной линии, так ведь?
— Это и есть ваша э… машина времени? — спросила Янина.
— Угу, — согласилась Чемберс, помахивая гаечным ключом. — И как она тебе?
— Ничего, здесь очень мило.
— Спасибо. Садись. — Чемберс указала на отвратного вида кушетку, обитую пледом и снабженную пристяжными ремнями. Подобрав с пола скомканный носок, Янина застыла в полной растерянности, пока Чемберс не выхватила его у нее и не зашвырнула в угол.
— Оставайся здесь, — велела она и присоединилась к Мартину у пульта. — Ты готов?
— В основном. — Мартин передал Чемберс ярко — розовый блистер. Она сняла с него языком таблетку, Мартин последовал ее примеру. Еще один блистер он подал Янине. — Положи на язык.
Янина спрятала руки за спину:
— Ой, нет. Я не собираюсь принимать ЛСД с вами, ребята. Ситуация — то достаточно странная… согласитесь.
— Ты слыхала когда — нибудь о ДзАМК, дзета — аминомасляной кислоте?
— Гм… на полном нуле.
К кушетке подошла Чемберс:
— Нечего церемониться! Дай ей эту проклятую таблетку.
— Она не хочет ее глотать.
Чемберс посмотрела на Янину.
— Должно быть, девушка хочет, чтобы ее гипоталамус лопнул?
— Ну ладно тебе, не надо пугать бедняжку. — Мартин опустился на кушетку возле Янины. — Не лопнет он. Просто вспухнет немного. А потом опять сожмется. Поэтому таблетку надо принять.
— Скажите мне, а что от нее будет?
Чемберс вздохнула:
— Тебе случалось сталкиваться с разницей в местном времени во время дальних перелетов?
Янина кивнула.
— Тогда тебе известно, как это действует на внутренние часы твоего тела. С путешествием во времени дело обстоит хуже. Оно превращает внутренние часы твоего тела в груду дымящихся пружин и шестеренок, испускающую к тому же жуткие вопли. А поскольку твои внутренние часы также управляют пищеварением, температурой тела и кучей других вещей, о которых в твоем времени еще только начинают догадываться…
— То есть заключенные в таблетке вещества защищают внутренние часы?
— Как правило.
— Чемберс!
— Всегда, — поправилась та. — В самом деле. Так что глотай, и все будет в порядке.
Янина взяла таблетку у Мартина, скептически осмотрела ее и только после этого поместила на язык.
— А вообще — то вкусно.
— Это глютамат, — пояснил Мартин.
— Вы уверены? Скорее, напоминает волшебную пыль2.
— Ерунда, — возразил Мартин, — простой глютамат.
Он вернулся на свое место за пультом управления и оттуда снова обратился к Янине:
— Наверное, тебе лучше пристегнуться. Иногда сильно трясет.
Стоя возле Янины в крошечном туалете корабля, Чемберс, стараясь скрыть нетерпение, спросила:
— Тебе уже лучше?
— Чуть — чуть. А мы действительно совершили прыжок во времени?
— Если я скажу «да», тебя снова вывернет наизнанку?
— Наверное, нет.
— Тогда — да.
— А знаешь, я сейчас действительно хочу домой.
— Понимаю, — кивнула Чемберс. — Мы как раз работаем над этим.
К ним присоединился Мартин, указавший в сторону носовой части корабля небольшим пылесосом:
— Ну, думаю, я уже навел там порядок.
— Простите за кушетку, — проговорила Янина.
— Чего там, — Мартин убрал пылесос. — Она видала и худшее.
Чемберс передала компаньону ключ:
— Займешься разъемами? Надо подзаправиться, и я хочу приступить к розыскам Крестного.
— О'кей, — согласился он и повернулся к Янине: — А тебе лучше пройти со мной. Даже небольшой моцион полезен в твоем состоянии.
Мартин направился вперед, а Янина тем временем выудила из кармана большую пачку жевательной резинки. Отправив в рот две пластинки, она предложила пачку Мартину.
— Бананово — ягодный пунш, — прочитал он. — И ты смеешь утверждать, что это мы принимаем странные химикалии?
Янина выхватила пачку из его рук.
— Их на шоу «Чокнутый арбуз» рекламировали, — заявила она. — В любом случае они вкуснее, чем ваш антиблев.
— Ну, тебе виднее. — Мартин открыл стыковочную панель и подсоединил воздух и энергию, а потом подтянул разъемы ключом.
— Ага, — протянула Янина, — значит, это не пистолет.
— Ты не права.
— Нет же. Это гаечный ключ.
— В будущем все инструменты имеют комбинированный характер, — проговорил Мартин, вводя с пульта состав атмосферы. — Это будет у нас ключ — пистолет — шпатель.
Он закрыл стыковочную панель.
Янина выдула пузырь.
— Дерррь… — не договорив, она наморщила нос: — А спичками сейчас положено вонять?
— О, нет, опять ты… — завопила Чемберс из главной каюты.
— Виноват — виноват — виноват… — протараторил Мартин.
— Как — нибудь ты переправишь всех нас на тот свет, — вознегодовала Чемберс.
Мартин открыл стыковочную панель и переключил атмосферный селектор с SO2 на О2.
— В свое оправдание могу сказать, — обратился он к Янине, — что деления на селекторе находятся слишком близко.
— «Временной утиль Ч & М», вы следующие. Куда и когда?
— Земля, — отрапортовал Мартин. — 37,8501 северной широты, 15,283…
Появившийся на экране монитора Гнор столкнул оператора с места в тот самый момент, когда Чемберс выпихнула Янину из поля зрения коммуникатора. Придерживая девицу одной рукой, она дала ей знак помалкивать — без особой нужды, потому что Янина вглядывалась в физиономию Гнора слишком увлеченно, чтобы издать даже звук.