Среди такого рода издателей хищниковъ шекспировскаго времени особенно выдавался своею печальною предпріимчивостью Вильямъ Джагардъ (Jaggard). Въ 1599 г. онъ, между прочимъ, выпустилъ въ свѣтъ сборникъ стихотвореній, давъ ему титулъ "Страстный Пилигримъ, В. Шекспира". На самомъ дѣлѣ шекспировскаго тутъ было только 2 изъ ходившихъ по рукамъ сонетовъ и три пѣсенки изъ его напечатанной уже тогда другими литературными пиратами комедіи "Безплодныя усилія любви". Все остальное, въ томъ числѣ сентиментально-пастушескія и галантныя строфы, до сихъ поръ входящія въ собранія сочиненій Шекспира подъ именемъ "Страстнаго Пилигрима", принадлежитъ перу нѣкоего Ричарда Барнфльда и др. По своему обыкновенію, Шекспиръ не протестовалъ и только гораздо позднѣе изъ предисловія къ книгѣ "Apology for actors" (1612) извѣстнаго поэта Томаса Гейвуда, съ которымъ Джагардъ продѣлалъ такую же штуку, мы узнаемъ, что продѣлка очень огорчила Шекспира.
Въ 1601 году Робертъ Честеръ издалъ сборникъ Love's Martyr or Rosalin's Complain* съ загадочною цѣлью дать "аллегорическое изображеніе истинной любви и вѣрности Феникса и Голубки". Въ сборникѣ, кромѣ стиховъ Честера, имѣются стихотворенія извѣстнѣйшихъ современныхъ писателей: Марстона, Чэпмэна, Бенъ Джонсона и Шекспира. Шекспировское (входитъ въ собраніе его соч. подъ заглавіемъ "Фениксъ и Голубка) заключаетъ въ себѣ всего 67 стиховъ, очень вычурныхъ и изысканныхъ. Въ крайне загадочныхъ выраженіяхъ здѣсь описываются похороны Феникса и Голубки, которыхъ при жизни соединялъ въ одно союзъ чисто духовнаго свойства. Заключается ли тутъ какая-нибудь философско-политическая аллегорія, оплакивается ли чья нибудь смерть — сказать невозможно. Но во всякомъ случаѣ эта стихотворная загадка не представляетъ никакого поэтическаго интереса.
Продолжаетъ оставаться вплоть до нашихъ дней загадкой, несмотря на безчисленныя изслѣдованія, самая знаменитая часть стихотворнаго наслѣдія Шекспира — его сонеты. Литературная судьба сонетовъ чрезвычайно замѣчательна. Современникамъ они казались "сладкими, какъ сахаръ". Этого было достаточно, чтобы разжечь книгопродавческіе аппетиты и мы знаемъ, что пиратъ Джагардъ нѣсколько сонетовъ тиснулъ въ своемъ воровскомъ изданіи "Страстнаго пилигрима" (1599). Другіе сонеты попадаются при нѣкоторыхъ другихъ хищническихъ изданіяхъ пьесъ Шекспира, a въ 1609 г. пиратъ Торпъ (Thorpe) совершаетъ нѣчто непонятное съ позднѣйшей точки зрѣнія. Въ то время литературная собственность признавалась не за авторомъ, a за владѣльцемъ рукописи. И вотъ Торпъ достаетъ полный экземпляръ вращавшихся въ литературныхъ кругахъ сонетовъ Шекспира и въ 1609 г. издаетъ ихъ.
Однако, его ожиданія нажиться не оправдались. Сонеты, видимо, не понравились, потому что слѣдующее изданіе ихъ появилось только въ 1640 г. A затѣмъ ихъ до такой степени забываютъ и игнорируютъ, что такой добросовѣстный человѣкъ, какъ знаменитѣйшій комментаторъ Шекспира и издатель классическаго собранія его сочиненій (1773) Стивенсъ не захотѣлъ ихъ перепечатать. Онъ считалъ шекспировскіе сонеты аффектированно-педантическимъ и просто скучнымъ вздоромъ и позднѣе выразился, "что самый строгій парламентскій законъ не могъ бы даже принудительнымъ путемъ доставить читателей" сонетамъ.
И ихъ дѣйствительно просто перестали читать или читали до такой степени невнимательно, что нѣкоторые издатели-редакторы. соч. Шекспира ничто-же сумняшеся заявляли, что въ сонетахъ воспѣвается возлюбленная Шекспира, a одинъ даже увѣрялъ, что королева Елизавета.
Только значительно позднѣе, въ концѣ XVIII в., извѣстный комментаторъ Шекспира Мэлонъ обратилъ вниманіе литературнаго міра на то, что въ первыхъ 126 сонетахъ даже нѣтъ рѣчи о женщинѣ, a воспѣвается мужчина, и только въ послѣднихъ 26 появляется и женщина.
Но уже съ первыхъ лѣтъ XIX вѣка пренебреженіе къ сонетамъ замѣняется отношеніемъ діаметрально-противоположнымъ, начало которому положилъ знаменитый поэтъ Вордсвортъ. Онъ восторженно отозвался о поэтическомъ значеніи сонетовъ, a кромѣ того усмотрѣлъ въ нихъ автобіографическій отпечатокъ и считалъ, что "этимъ ключемъ отпирается сердце поэта".
Съ легкой руки Вордсворта интересъ къ сонетамъ становится заразительнымъ. Многіе десятки изслѣдователей съ жаромъ отдаются заманчивой задачѣ замѣнить недостатокъ фактическихъ данныхъ объ интимной жизни Шекспира изученіемъ этой якобы лѣтописи его сердечныхъ переживаній. Но страстность интереса къ сонетамъ внесла въ изслѣдованіе ихъ столько легкомыслія, легковѣрія и тенденціозности, что до извѣстной степени вопросъ о сонетахъ становится на одну доску съ фантазіями пресловутаго Шекспиръ-Бэконовскаго вопроса.
Въ основномъ, разногласія изслѣдователей сонетовъ распадаются на два главныхъ направленія: одни все въ нихъ считаютъ автобіографическимъ, другіе, напротивъ того, усматриваютъ тутъ чисто-литературное упражненіе въ модномъ стилѣ, не отрицая, впрочемъ, автобіографическаго значенія нѣкоторыхъ подробностей.
