Да не один Гаврила Семёныч чёрта увидал. Двое приезжих — каким ветром занесло только в эдакую Тмутаракань — залезли в дом от нечего делать и тоже скакали прочь, как ужаленные и вопили, как оглашённые. Только эти прямо в милицию побежали. Прибежали, глаза навыкате, сами красные, растрёпанные, языки высунули.

— Что случилось? — спросил участковый Сергей Зайцев.

Приезжие больно образованные оказались. Не сказали, что видели чёрта. Так сказали:

— У вас там, в тех руинах, наверное, пришельцы.

Вот с этого и началось. Однажды даже до Красного дошло. И доходило несколько раз, создав Зайцеву нехорошую репутацию.

В Верхних Лягушах постоянно ходили всякие байки. То в лесу увидят лешего, то кому-то покажется, что у него в доме завёлся домовой. Но со всеми этими «потусторонними напастями» справлялись, обычно, народными средствами: разными молитвами заговорами, сыпали солью, выкатывали яйцом. В общем, до милиции никогда не доходило. И ещё: напасти, обычно, мерещились старушкам и старичкам, которые считали их существование в порядке вещей. А тут молодой непьющий плотник спрятался от грозы в заброшенном доме и вдруг увидел там чёрта.… И двое приезжих из города пожаловались. Полковник Соболев был в недоумении. Вызвал Зайцева в Красное.

— Я даже не знаю, что вам сказать… — покачал головой полковник, глядя на неловко переминающегося с ноги на ногу Зайцева. — Преступности у вас почти нет.… Только этот тракторист недопеченный.… Слыхали ли вы раньше про чёрта? — и в упор посмотрел на совершенно растерявшегося участкового.

— Никак нет… — не отчеканил, а совсем не по-уставному прохныкал Зайцев. — Это бабули всё поверья плетут…

— Знаете, что? — перебил полковник. — Во-первых, за всю мою службу я не слышал, чтобы в милицию обращались с такими глупыми жалобами, а во-вторых, вы, как участковый, разберитесь, проведите среди населения разъяснительную работу. Как-никак двадцать первый век на дворе.

— Н-н-так точн-но, товарищ полковник… — неуверенно протянул Зайцев. Он даже плохо представлял, как именно должен разбираться и что разъяснять населению.

В Лягуши Зайцев вернулся мрачнее тучи. Это же надо — чёрт завёлся!

В ОПОПе сидел помощник Зайцева — белобрысый Вовка Объегоркин. Да не делом, лодырь, занимался, а играл в видеоигру под названием «Тетрис». Кто-то из городских потерял сие чудо техники на Лазурном. А Вовка нашёл и пиликает теперь, целыми днями, не отрываясь.

— Эх, Вовка, Вовка… — вздохнул Зайцев, грузно садясь за свой давным-давно не лакированный, рассыхающийся стол.

— Сергей Петрович! Представляете, я уже до десятого уровня дошёл! — выпалил Объегоркин, не поднимая головы от своего Тетриса.

— Молодец… — безрадостно сказал участковый. — Разбираешься в этих штуковинах. Только пора за дело приниматься: велел нам с тобой Соболев изгнать с участка чёрта.

При слове «чёрт» Вовка живо забросил видеоигру глубоко в ящик стола и с интересом уставился на начальника.

— Правда?! — воскликнул он, захлёбываясь от радости. В силу своей молодости Объегоркин очень увлекался всякой фантастикой и мистикой. — И полезем в дом того чокнутого Гопникова?

— Нет, — возразил Зайцев. — Я думаю, что нет здесь никакого чёрта, а нам просто следует побеседовать с нашими любителями выпить.

— Думаете, они? — слегка разочарованно спросил Вовка.

— А кто же ещё? — уверенно сказал Зайцев. — Наскучило им в пивной сидеть — занятие себе нашли. Вот, Гойденко например, утопил трактор и будет лынды бить, пока новый не выпишут.

— Уж не замечал я за Гойденко охоты работать! — фыркнул Вовка.

— Работать-то — нет, а вот, порядок нарушать — пожалуйста! — сказал Зайцев. — Они, наверное, вместе со Свиреевым выдумали этого чёрта! Хватило же им ума!..

И участковый с помощником отправились на поиски «подозреваемых». Конечно же, ни тракториста, ни комбайнёра дома не оказалось. Разумеется, они оба были в своей любимой пивной, на которой ещё с советских времён сохранилась раритетная вывеска: «Кафе „Мороженое“». Уже наступил вечер, и друзья были на подпитии.

— Ну что, начальник, пивко будешь? — пробухтел тракторист, протягивая Зайцеву кружку пива.

— Н-нет, я при исполнении… — выдавил участковый, морщась от паскудного запашка дыма низкосортных сигарет, густым сизоватым туманом застлавшего всё крошечное помещение.

— Тогда зачем пришёл? — донельзя пропитым баритончиком поинтересовался комбайнер.

— Поспрашивать вас кое о чём, — с милицейским спокойствием ответил участковый.

— Ну, спрашивай, — «разрешил» Гойденко.

— Зачем вздумали людей пугать? — спросил Зайцев «в лоб», вызвав крайнее удивление выпивох.

— Мыыы?? — проревели они нестройным хором, тыкая на себя пальцами. — Мы никого не пугаем!..

— А кто чёрта строит? — прищурил левый глаз Зайцев. Он всегда так делал, когда кого-нибудь в чём-нибудь изобличал.

— Чёрта?? — Гойденко чуть не свалился с высокого табурета. — Не знаю… — и замотал лохматой головой, как мокрый пёс.

— Да, — поддакнул Свиреев. — Это — не мы. Мы хоть и пьющие, но честные.

В общем, этот допрос ничего не дал. Ушли Зайцев с Объегоркиным с пустыми руками. — Бесполезно их сейчас допрашивать, — буркнул участковый. — Завтра с утра допросим, когда проспятся. И когда только они время находят, что бы ещё чёрта изображать? Они же всё время в этом проклятом вертепе сидят!..