В своих изысканиях мне посчастливилось иметь рядом таких неутомимых помощников, как Дональд Тумим из Центра российских исследований Дэвиса Гарвардского университета и Нэнси Сифтон, которая, кроме прочего, переписывала и расшифровывала множество магнитофонных записей, отыскивала факты и рылась в собственной немалой коллекции вырезок, фотографий и программок Нуреева. Нэнси также отважно взялась за грандиозный труд составления исчерпывающего списка выступлений Нуреева на Западе. Роберт Грескович добавил хронологию исполнения Нуреевым на Западе основных ролей; Линн и Сэнди Перри просмотрели тома вырезок из газет и журналов, а Питер Каннингем собрал факты, связанные с Фондом танца Рудольфа Нуреева. Джерард Реймонд провел за меня интервью с покойным ныне Дереком Джарменом и записал много других бесед. Памела Уэйн помогала перепроверять факты, Рейчел Лейшон разыскивала фотографии и информацию.
Еще я хочу отметить помощь следующих кураторов, архивов и источников: музея Рудольфа Нуреева, Уфа; Марины Вивьен, заведующей музеем Академии русского балета имени Вагановой; Марины Ильичевой, сотрудника литчасти Кировского театра; Центра хранения современной документации, Москва; Франчески Франки, Архив Королевского балета Великобритании; Дженет Джемпсон; Сары Вудкок, Музей театра, Лондон; Пьера Видаля, Софи Фельдман и Клер Треу, музей-библиотека Парижской Оперы; Ирины Клягиной, Коллекция Танца Нью-Йоркской публичной библиотеки в Линкольн-центре; Елены Гордон и Боба Понтарелли, Американ балле тиэтр.
Существенная роль принадлежит переводчикам, и я многим обязана Аарону Бески (голландский язык), Дениз Беллок (французский), Александру Сторожуку и Анне Тумим (русский), Нелли Резниковой (немецкий).
За разрешение опубликовать новые материалы благодарю Розиду Евграфову и Альфию Рафикову (семейные письма и документы Нуреева); Центр хранения современной документации в Москве; хранителей литературного архива покойного сэра Сесила Битона; ее светлость герцогиню Девонширскую (письма Нэнси Митфорд к Сесилу Витону); распорядителя литературного архива Трумэна Капоте Алана Шварца (письма Трумэна Капоте к Сесилу Битону); Архив Королевского балета Великобритании; наследников Майкла Уишарта (письмо Майкла Уишарта к Стивену Теннанту) и наследников Найджела Гослинга (письмо Найджела Гослинга к Джону Тули).
За любовь и поддержку в трудные времена, за неугасающий интерес к работе над этой книгой благодарю моих родителей, Элейн и Герберта Солуэй, моих братьев Гэри и Майкла, нашу бабушку Софи Бассин, моего покойного свекра Герберта Резникова, семью Мур, Кэрол Солуэй, Сильвию Шварц и покойную Памелу Аллен. Спасибо за дружбу, поддержку и прочую помощь Лоре Каверсон, Деннису Фридмену, Джону Каррафа, Дженнифер Фишер, Габриэль Глейзер, Эндрю Фарберу, Изабель Бассет, Стиву Энгельберту, Шарон Мессит и Маргарет Хорник.
Моя признательность распространяется также на Харви Гинсберга, обладающего острым глазом редактора издательства «Уильям Морроу», за его мудрые наставления; моего агента Барни Карпфингера, который проявлял заботу и давал разумные советы; Джона Тревина из издательства «Виденфельд и Николсон», с редкостным энтузиазмом относившегося к задуманной мною работе.
И наконец, спасибо моему сыну Никласу, который дождался, пока его мать закончит писать историю этой жизни, и лишь после этого начал свою собственную.
Очередь начала собираться за много часов до события, вытянувшись далеко вниз по Пятьдесят девятой улице. К семи часам вечера ни в главном зале, ни в галерее уже нельзя было добавить ни единого стула для нахлынувших толп. Стоячие места были забиты телевизионщиками и репортерами. Это был вечер очередной премьеры, и самый известный танцовщик столетия манил и притягивал публику даже после своей смерти.
В распродаже принадлежавших Рудольфу Нурееву произведений искусства, костюмов и личных вещей на аукционе «Кристи» в Нью-Йорке было все, что превращает аукцион в нечто большее суммы его составляющих: чрезмерная шумиха, интрига и сияющая в центре суперзвезда. Самая знаменитая распродажа на аукционе «Кристи» под названием просто «Нуреев» началась с шестидневного предварительного осмотра, который по курьезному совпадению открылся в день второй годовщины кончины великого танцовщика от СПИДа, последовавшей 6 января 1993 года. Ему было пятьдесят четыре года. В ходе агрессивной рекламной кампании аукцион выпустил роскошный каталог с фотографиями Сноудона1 и глянцевые черные сумки, на которых рельефными красными буквами было написано: «Нуреев. Посетите нас в январе. Кристи».
Рекордная толпа из пятидесяти тысяч поклонников, коллекционеров и просто любопытствующих штурмовала на той неделе здание аукциона, надеясь приблизиться к человеку, стоявшему за роскошным, хоть и эклектичным, содержимым его шестикомнатной нью-йоркской квартиры в многоэтажном особняке «Дакота» с видом на Центральный парк. Там Нуреев жил больше десяти лет, когда бывал в городе, принимая полчища друзей и знакомых, от Жаклин Онассис, Мадам Марго Фонтейн, Леонарда Бернстайна и Джерома Роббинса2 до начинающих танцовщиков и музыкантов, мальчиков по вызову и случайных приятелей на одну ночь.
Всю жизнь охваченный жаждой приобретения, он скупал древние карты, картины старых мастеров, академические этюды мужской обнаженной натуры, рулоны ковров килим3, старинные музыкальные инструменты, книги, ноты. Был в коллекции беломраморный римский торс, елизаветинская резная кровать с пологом на четырех столбах, восьмифутовый канделябр в стиле рококо из муранского стекла4, расписанные вручную китайские бумажные обои XVIII века, русская березовая банкетка на гнутых позолоченных ножках.
