Кто-то поднимался по лестнице. Судя по звуку шагов, поднимался быстро, почти пролетая последнюю дюжину ступенек. Майло поспешил к краю платформы и уставился вниз, вглядываясь в снег, круживший среди деревьев. В неровном свете одинокого фонаря и перепутанных нитей гирлянды Майло увидел, что к нему и впрямь приближается тёмная фигура. Причём этот кто-то не просто бежит по лестнице: он или она перепрыгивает по две ступеньки сразу. Кроме того, что это довольно опасное занятие на скользкой от снега лестнице, но это ещё и мало кому по силам. В конце концов, ступенек больше трёх сотен. Изнурительный подъём даже при самой лучшей погоде.
Он ждал, что этот кто-то сбавит темп. Ничего подобного! Очередной гость перемахнул через три последних ступеньки, приземлился на площадку и выглядел при этом свежим, как майская роза. Покрытая снегом майская роза в чёрной вязаной шапочке с гигантским рюкзаком на плечах. И розовым блеском на губах.
— Привет! — сказала «майская роза», улыбаясь Майло, а её щеки нежно румянились. — Не хотела напугать тебя. Я ищу «Дом из зелёного стекла». Он вроде где-то поблизости.
— Ага. — Майло посмотрел на склон, все ещё пытаясь понять, как же новая гостья не покраснела от натуги и не задохнулась от усталости. — Да. Вот сюда. Эмм… я Майло. Отель принадлежит моим родителям.
— Клеменс О. Кэндлер, — ответила девушка, протягивая руку. Ногти у неё были покрыты серым лаком. — Друзья зовут меня Клем.
А в отеле воцарился хаос. Мистер Вниз и миссис Вверх всё ещё кричали друг на друга, но теперь это происходило посреди гостиной. Он сердито тыкал в неё футляром для подзорной трубы, словно мечом, а она прижимала вышитую сумку к груди, как щит. Оба так и не сняли мокрую обувь, с которой на ковёр, сшитый из лоскутков, натекла целая лужа. Мистер Виндж стоял в уголке, стиснув в руках кружку, как будто защищался. Джорджи Мозель сидела у камина, упёршись локтями в колени, а брови её при этом недоумённо поднимались наверх. Казалось, дальше бровям уже двигаться некуда, но когда вслед за Майло вошла ещё и Клем Кэндлер, брови Джорджи взлетели ещё выше. «Ага, — подумал Майло. — Привыкайте. Если мне ничего другого не остаётся, то и вам тоже».
Мистер Пайн безуспешно пытался вклиниться между двумя противниками, а мать Майло расхаживала между баром, столовой и кухней, прижав телефон к уху.
Клем Кэндлер повесила пальто и аккуратно поставила туфли рядом с ботинками мистера Винджа, не отрывая глаз от орущей парочки в соседней комнате. Она сняла шапку и встряхнула копной коротких рыжих волос.
— Довольно оживлённая компания, — пробормотала она.
Тем временем терпение у мистера Пайна явно закончилось. Майло понял, что сейчас произойдёт, и приготовился. Его отец умел крикнуть при желании.
— ХВАТИТ! — гаркнул что есть мочи мистер Пайн. Его голос рикошетом отскочил от всех поверхностей в комнате. Где-то в столовой стакан слетел с полки и разбился о деревянный пол. — Прекратите оба!
Мистер Вниз и миссис Вверх неохотно замолчали.
— Так-то лучше! Ведите себя как взрослые, а то ведь может случиться, что в отеле не хватит свободных номеров, — продолжил мистер Пайн, по очереди смерив их суровым взглядом. — Я понятно выразился? — Он дождался недовольного кивка от каждого из них, а потом жестом пригласил к деревянной стойке в холле, где лежала открытая книга для записи посетителей. — Сначала вы, мадам. Ваше имя?
— Миссис Эглантина Геревард.
— Теперь вы, сэр!
— Доктор Уилбер Гауэрвайн.
— А вы, мисс?
— Клеменс Кэндлер.
— И сколько каждый из вас планирует пробыть здесь?
Три новых гостя замялись. Как и первые два, никто, похоже, ещё не решил. Мистер Пайн вздохнул.
— Неважно. Майло, ты не мог бы оказать гостям любезность?
— Хорошо.
Майло скинул ботинки, снова подхватил чемодан и чехол с одеждой Эглантины Геревард и повёл гостей вверх по лестнице. Клем, оставшаяся в чулках, направилась за ним молча, но весело. Миссис Геревард напыщенно фыркнула и засеменила следом. Уилбер Гауэрвайн устроил целое представление, пока собирал свой скарб, а затем тоже двинулся по лестнице, и длинный чехол от подзорной трубы при каждом шаге ударялся о перила.
На площадке третьего этажа Майло остановился под бледно-зелёным окном, и они с Клем подождали остальных двоих.
— Тут располагаются комнаты для гостей, — сказал Майло, когда миссис Геревард и доктор Гауэрвайн их догнали. — Вы можете выбрать любую, какую захотите, кроме три «Е». Она занята. Там закрыта дверь.
Троица переглянулась. Клем взмахнула рукой и ослепительно улыбнулась:
— Прошу!
Миссис Геревард коротко кивнула и пошла по коридору. Пока она изучала незанятую комнату в дальнем конце, доктор Гауэрвайн занёс свои пожитки в ближайшую открытую комнату и свалил на пол.
— Забираю вот эту! — крикнул он.
В то время как пожилая дама демонстративно выбирала лучшую из двух оставшихся комнат, Клем подалась вперёд и тихонько спросила:
— Слушай, Майло, я думаю, на верхних этажах есть ещё свободные номера, а?
— Полно… А что?
Майло осёкся, но Клем его вопрос не смутил.
— Мне нужно тренироваться, — объяснила она. — Я с ума схожу без тренировок. А снега вон сколько нападало, вряд ли мне удастся побегать на улице в ближайшее время. Доставлю ли я неудобство твоим родителям, если поселюсь на другом этаже?
— Никакого. Правда! Я не думаю, что кто-то живёт на пятом. Это ещё два пролёта. В номере пять «W» классное окно с раскрашенным стеклом — вам понравится!
— Прекрасно!
А дальше по коридору миссис Геревард высунулась из двери номера «3N», расположенного рядом с комнатой мистера Винджа.
— Молодой человек, не могли бы вы занести мои вещи?
— Конечно, мэм!
Майло повернулся к Клем, но девушка уже умчалась вверх по лестнице.
Когда Майло отнёс багаж миссис Геревард, поселил Клем на пятом этаже и наконец налил себе чашку горячего шоколада из кастрюльки на плите, добавив пару ложек взбитых сливок, он снова почувствовал беспокойство.
Было поздно, и отель наполнили незнакомые звуки. Дом звучал иначе. Даже воздух и тот пах по-другому. Он должен был пахнуть зимой, снегом, камином и горячим шоколадом. Да, эти ароматы чувствовались, но их перебивали запахи промокшего шерстяного пальто миссис Геревард, разбитого флакона духов Джорджи Мозель, да вдобавок потягивало табаком: доктор Гауэрвайн курил трубку на крыльце.
Майло присел на скамейку у стола в гостиной, где всего пару часов назад совершенно спокойно поужинал, пока гости не посыпались один за другим как снег на голову. Мама попрощалась с кем-то по телефону, который не выпускала из рук почти полчаса, повесила трубку и опустилась на скамейку рядом с сыном.
— Как ты, малыш?
Майло пробурчал что-то в свою чашку.
— Ну же, не переживай! Это я говорила с миссис Каравэй. Они с Лиззи вернутся помочь нам. Мы постараемся сделать так, чтобы ты смог отдохнуть на каникулах.
— Да?
Миссис Каравэй была управляющей отеля, а её дочь Лиззи, владевшая пекарней, приходила пару раз помочь, когда они не справлялись.
— Когда?
— Сегодня, если дороги не завалит. Но уже поздно. Им придётся ехать очень медленно. — Мама обняла его за плечи. — Хочешь посидеть со мной? Вроде бы я задолжала тебе кекс с мороженым.
В обычный день Майло с удовольствием бы сидел с родителями допоздна у камина. Иногда они читали, иногда играли в «Эрудит» или в карты. Но сегодня… Майло обвёл взглядом гостиную. Мистер Виндж, похоже, поднялся в свою комнату. Доктор Гауэрвайн последовал его примеру, после того как выкурил трубку. Миссис Геревард ещё не спускалась, зато Джорджи Мозель и Клем Кэндлер устроились в гостиной с горячим чаем в зелёных кружках. Синеволосая Джорджи забралась с ногами на диван, кружка стояла рядом на журнальном столике, а на коленях у неё лежала коробка из-под сигар. В одной руке Джорджи держала рулон изоляционной ленты, которой аккуратно обматывала стенки коробки. Рыжая Клем уселась на коврике, Майло с его места было её почти не видно. Она завязывала вокруг лодыжек белый эластичный бинт. Наверное, бег по лестнице до отеля оказался не таким уж безболезненным, как это выглядело.
Пока что они помалкивали, может, это его последний тихий вечер. Конечно, всегда можно уйти в свою комнату, но родители будут тут заботиться о целой куче гостей, а Майло вряд ли почувствует себя лучше в полной тишине и одиночестве.
— Пойду принесу что-нибудь почитать. Я сейчас.
Он уже почти поднялся наверх, когда вспомнил, что так и не вернул книгу Джорджи, ту, что нечаянно унёс из её комнаты. Мальчик остановился и похлопал себя по карманам.
— О нет! Что же я…
