Француз подогнал автобус прямо к дверям метрополитена. Все выскочили наружу и устремились к входу. Вбежали внутрь под свист пуль. Метрах в пятистах неслись машины НАТО, стреляя на ходу. Шальная пуля чиркнула Парковщика по руке. Он бежал, зажав рану. Винтовка болталась за спиной. Бледный милиционер отшатнулся в сторону, увидев такую зверскую толпу с оружием. Выбежали на платформу, и в эту секунду подошёл поезд.
— Как обстановка, Ибрагим?
— Мы приближаемся. Осталось семь минут. Ждём уточнения по целям.
— Ждите. Бен тоже ждёт.
— У нас полный свободный доступ?
— Пока нет. Будет после уточнения позиций целей. — Это радует.
— Как Измаил и Абдулла?
— Что «как»? Как положено. Они ждут команды. От Бена и от меня. Оба за моей спиной. Измаил и Абдулла — тигры! Им нужна только команда. Всё остальное они решат сами.
— Я знаю. Команда будет через три минуты. Засветка есть?
— Уже есть. Со спутников.
— Это не показатель.
— Да, это не показатель. Очень большой инерционный разброс. Янки тупеют с каждым днём. Надеются на свои микросхемы.
— Мы их поправим. Большой Бен уже перезагружается.
— Есть цели?
— Осталось сорок четыре секунды.
— Я даю готовность Абдулле и Исмаилу.
— Давай, Ибрагим. Уже меньше сорока секунд.
— Есть. Мы в полной готовности. Высота 150.
— Курс?
— Ровно по азимуту 22.
— Аккуратнее с высоковольтными линиями. И, если будут проблемы, не потеряйте из вида телевизионные вышки.
— Спасибо, Бен. Но мы их не потеряем. Ты это знаешь.
— Знаю, но даю команду.
— Понял.
— Всё, загрузка закончена. Принимай азимут ориентировочных целей.
— Есть, принял. Меняем курс.
— Запускайте целеопределители.
— Запустили.
— А теперь работайте. И с богом!
— Принято.
Тройка истребителей-штурмовиков СУ-27 на бреющем полёте устремилась в сторону Софиевской площади. Пилот ведущего самолёта передал команду ведомым:
— Готовность один. Азимут 2205. Скорость 400.
— Принято.
— Цели на Софиевской площади. Работайте. Лазерные метки поставлены. План В-12.
Пилот ведущего самолёта снова связался с базой.
— Бен, я Ибрагим. Есть спутниковый захват.
— Работайте и отваливайте.
Самолёты пересекли Днепр и устремились к Софиевской площади. Там, по периметру, стояли американские танки. Тринадцать штук. Всё их противовоздушное вооружение заработало одновременно с появлением российских самолётов. Зенитные пулемёты затарахтели тяжелыми выхлопами, засыпая площадь гильзами. В ответ штурмовики дали залп системой ПТУР и, ревя форсажем двигателей, свечой пошли вверх, одновременно выпустив несколько десятков теплоотводов, дезориентирующих самонаводящиеся ракеты. «Стрингеры» уже мчались вдогонку. Больше половины из них ушли в сторону, сбитые с курса теплоотоводами. Остальные понеслись вслед СУ-27, уходящих от погони на максимальной скорости в сторону солнца.
Все цели на площади были поражены одновременно. Глухие взрывы бронетехники погнали воздух штормовой волной во все стороны, выбивая стёкла в зданиях и круша всё на своём пути. Тринадцать факелов запылали яркими кострами, покрывая копотью крыши домов и гудя пламенем кумулятивного возгорания.
СУ-27 резко изменили курс, выполнили манёвр «кобры», развернулись в «мёртвой петле» и ушли на левый берег. Ракеты полетели в сторону Солнца. Пилот ведущего самолёта доложил на базу:
— Бену от Ибрагима. Цели поражены.
— Принято. Вас догоняют четыре F-117. Набирайте скорость и снижайтесь до минимума. Через полторы минуты вас прикроют МиГ-37. Уходите от F-117! И быстро!
— Мы уже за Борисполем.
Через девяносто секунд штурмовики разминулись с двумя парами МиГ-37, хищно выставивших передние закрылки и несущихся навстречу американским истребителям, думающим, что их не видят радары.
Схватка была стремительной и быстротечной. На расстоянии десяти километров F-117 выпустили ракеты RS-80 матричного наведения, от которых, как считается, нельзя уклониться. В ответ МиГ-37 нанесли удар лазерными генераторами.
В эфире потекла речь оперативного дежурного российской авиабазы в Прилуках:
— «Вампирам» от Бена. Поражение целей и ракет противника зафиксировано. Переходите на потолок 15. В квадрате 077 эскадрилья F-16. Приказ — уничтожить.
— Принято.
Истребители стали набирать высоту и через десять секунд исчезли из поля визуального контроля. На радарах НАТО отметки их движения остановились на месте и продолжали давать сигнал контроля, но эти отметки могли отрицательно воздействовать на психику операторов. Что и происходило.
— Джеймс, ты посмотри, что твориться. Они, по-моему, зависли на месте. Этого не может быть! На высоте пяти миль они висят на месте!
Полковник Джеймс, командир радарной станции, базирующейся в Западном секторе Киева, изумлённо глядел на экран. Проговорил своему заместителю:
— Генри, они и, правда, висят! Если только не вышла из строя фазированная решетка антенны.
Заместитель проговорил, уставившись в другой монитор:
— Постой, постой… Это ещё не всё… Посмотри, что твориться с эскадрильей Эйзенхауэра! Там движется двенадцать машин, а осталось только четыре строба… Всё, исчезли и они! Точно как с F-117. Что происходит?
— Быстро, включай тест системы.
Операторы защелкали тумблерами. Через двенадцать секунд Генри доложил:
— Тест готов. Станция в порядке.
Полковник схватил телефон и торопливо стал докладывать обстановку.
— Что?!! — закричал командующий Киевским округом НАТО. — Как исчезли? Полковник Джеймс, если это технический сбой, то вы уже сержант. Передоложите обстановку через две минуты. — Кинул трубку. Схватил и набрал номер.
— Что вы имеет в виду, генерал? — спросил, в ответ на сбивчивые объяснения командующего округом, вкрадчивый голос. — Как это пропали с радаров? Это же не «Стеллс», верно? Ну, так разберитесь и доложите ещё раз. — Начальник генштаба Североатлантического блока отключил телефон и поднял трубку другого.
— Вы хотите сказать, что эскадрилья перелетела на сторону Востока? Тогда в чём дело, генерал? Что вы мне морочите голову дурацкими лазерами? Их нет. Ясно? Перепроверьте всё ещё раз. И не доставайте меня. Вы знаете, какая сейчас ситуация, а вы поддаетесь на идиотские провокации. Расстреляйте командира радара и, возможно, F-16 появятся. Учитесь у русских. Передоложите позднее, и — яснее, — поучительным тоном дал инструкции к действию Главнокомандующий Североатлантическим блоком, положил трубку и взял другую.
— Не понял. Повторите яснее. Так. Так. И? А вы верите в НЛО? Я тоже нет. Тогда в чём дело? Сообщите англичанину, больше никому, и позднее перезвоните ещё раз, — пожалуйста! — Положил трубку. Взял остро отточенный карандаш и принялся на листе бумаги рисовать чёртиков. Собака пропала. И там черте что творится. Ясно одно — бардак. Мда… Интересно, а почему кабинет овальный? Не по легенде, а в самом деле. Тоже не ясно. Поднял телефон и набрал код. Ответили. Сказал:
— Как там у вас погода? Да? Ну-ну… Спасибо, здорова пока. Не разбудил? Это хорошо. Да просто так, о конъюнктуре цен на нефть хотел поговорить. Знаю, знаю, что будут расти, но мало-ли… Тебе легче, у вас там, в Сибири море под землёй. Да. Да. В Сараево всё нормально. Почти. А как ты по поводу Киева? Мы же вроде бы договорились… Нет? Да… Нет? Да… Да? Нет… Мда… Ну хорошо, я ещё перезвоню. — И положил трубку. Снова поднял и набрал другой код. Сказал:
— Активируйте Меровингов с их Граалем. Пусть поработают. Пора возвращать долги.
«Семьсот шестнадцатый, „Арсенальную“ проезжайте без остановок и следуйте до конечной станции. Повторяю…»
— Ты слышишь, что говорит диспетчер машинисту? — спросил Моня Седого. Тот кивнул головой.
Они ехали в первом вагоне поезда метрополитена, и стояли прямо возле перегородки, отделяющей машиниста от пассажиров. Весь вагон перебежал в противоположную сторону от группы с винтовками М-16 в руках и смотрел на неё с испуганными глазами.
