Сегодня работа была легкой, вампира кто-то подставил. При подобном расстоянии отпадала необходимость выставлять метеорологические датчики, монтировать радиолинию к баллистическому компьютеру и выполнять массу других утомительных приготовлений. Достаточно прицелиться и нажать на спуск. А потом свернуть свой пост.
Дед отвел глаз от окуляра прицела и, недовольно кривясь, глянул на крышу. Он самокритично оценил, что легкость задания не способствует внутренней дисциплине. Наполовину открытая, фабричная коробка боеприпасов лежала рядом со смятой пачкой от сигарет "Казак". Тут же валялись футляры от винтовки и оборудования, а еще удочки, которые должны были служить в качестве камуфляжа. Впрочем, Дед надеялся на то, что удастся воспользоваться ими и по прямому назначению.
Слишком хорошо в темноте он не видел, но знал, что на коробке с патронами имеется такая надпись:
12,7X90 (.50 BROWNING) GRADE A SILVER CORE –
USE AGAINST UNARMOURED VAMPIRES ONLY
Норвежская фабрика вооружений была знаменита скандинавской аккуратностью, параметры выполненной по специальному заказу, лимитированной партии боеприпасов она ввела во все стрелковые таблицы. Ходила сплетня, будто бы логистические службы крупных держав после получения первых же рапортов от своих разведчиков заказали громадные количества, вот так, на всякий случай.
Ничего не ожидающий вампир затянулся сигаретой.
Бармен из ночной смены со скукой приглядывался к обесцвеченной перекисью украинке, которая с точно такой же скукой выгибалась у пилона. Могла бы так и не стараться, оценил он, местные бизнесмены со своими жирными женами выглядели слишком пьяными, чтобы оценить ее усилия. Впрочем, она даже и не слишком красивее этих жен, подумал бармен, уже несколько минут вытирая один и тот же стакан. И уж наверняка не моложе.
Зазвенел автомат, осаждаемый кучкой молодняка в вечерних тренировочных костюмах. Замигали лампочки, извещая выигранный джекпот; гололобые стучали друг друга по спинам, так что гудело, не обращая внимания на надпись, гласящую:
АВТОМАТ НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ АЗАРТНЫХ ИГР,
ПОЭТОМУ ВЫИГРАШИ НЕ ВЫПЛАЧИВАЕТ
Последнее было правдой: выигрыши выплачивал гардеробщик.
Прозвучали последние аккорды песни Хулио Иглесиаса, украинка пожала плечами, собрала с помоста свои скромные одежки и ушла тяжелым, усталым шагом крестьянки, которой, по сути дела, она и была. В неожиданно повисшей тишине был четко слышен глубокий рокот двигателя. Бармен отставил стакан, нахмурился. "Харлей", ночью, под баром – ничего хорошего это не обещало.
И нельзя было сказать, будто бы клиент оказался ни на что не годным. Удивительно быстро он пришел в себя, как только увидел, как женщина выскальзывает из черного блестящего платья. Он уселся на кровати с выражением телячьего восторга на лице. И лица вполне даже приятного, как заметила женщина, жаль только, что такому дегенерату досталось, подумала она. Еще год-два, и появятся печеночные мешки под глазами. Уже сейчас тело было неприятно обвисшим, словно из сырого теста, хотя и старательно загорелое в солярии. Что поделать, поездки на бэхе бицепсов не вырабатывают. Сама она напряглась, снимая трусики, зная, что высокие шпильки замечательно выделяют упругие мышцы бедер.
Клиент все больше приходил в себя и даже начал реагировать. Слабо, зато как следует, насколько можно было заметить в полумраке. И хорошо, что только лишь сейчас, а не минут пять назад, когда сама она обыскивала карманы брошенных в самом центре комнаты брюк. Он даже не был способен снять их самостоятельно, подумала женщина со смесью презоения и жалости. Честное слово, этот тип мог бы и нравиться. Но вообще-то был самым обычным лещом.
Бабла у него было немного, тонкий сверточек баксов, к тому же, ими следовало поделиться с владельцем мотеля и барменом. Но, говоря по чести, добыча даже ничего. Золотая кредитная карточка, ключи от БМВ. Женщина решила постараться, лещ этого заслужил. Чтобы пережил еще несколько приятных мгновений, прежде чем постучит бармен с заранее препарированной выпивкой.
Фирменный напиток, усмехнулась женщина про себя. Средство, гарантирующее, как минимум, двадцатичетырехчасовое ретроспективное беспамятства. Лещ проснется в лесу, голый, счет его будет таким же голым, а бэха будет отдыхать где-нибудь под Киевом. Сам же он будет клясться, что даже не приближался к мотелю "Парадиз".
