- И пока нет высшего начальства, - подхватил Малинин, переходя на заговорщический тон, - мы, как низшее начальство…
- Среднее, - поправил Костю Баранкин.
- Мы, как среднее начальство, - поправил сам себя Малинин, - можем вам по знакомству предложить легкие экзаменационные билеты. - С этими словами он быстро протянул девочкам пачку вопросов, на которые они должны были ответить, при этом он не заметил сам, что предложил билеты не из детской пачки, а из взрослой. Девочки могли согласиться с экзаменом, раз уж они нарушили правила, но чтобы их экзаменовали Баранкин и Малинин!.. Это уж слишком!.. Повозмущались-повозмущались, но по одному билету повытаскивали быстро и со сноровкой.
- А как вы сами-то попали в милицию? - успела поинтересоваться Кузякина.
- О чем ты спрашиваешь? - удивилась Фокина. - Им только здесь и место!.. Вот как они очутились за одним столом с начальником?!
- Фокина, - строго ответил Баранкин, - есть правила уличного движения, а есть правила уличного вы-дви-же-ни-я! Нас заметили!.. И… выдвинули!..
- И нам давайте легкие билеты! - стали просить другие ребята. - И нам давайте!.. Безобразие, одним дают даже выбирать, а нам что останется?!
Малинин стал из бумажек с вопросами ловко делать голубей и пускать в зал, приговаривая: «Кому что достанется! На судьбу не пенять!»
Что здесь началось! Как в финале тиража спортивной лотереи. На шум в дверях появился лейтенант. Баранкин быстро сошмыгнул с его стула на свой и сел сбоку, рядом с Малининым. Увидев лейтенанта, Фокина, Кузякина и Умникова стали снова критиковать вслух Баранкина и Малинина.
- Минуточку, - оборвал их хор лейтенант и, обращаясь к Юре и Косте, спросил: - Это что, ваши знакомые?
- Какие знакомые? - искренне удивился Малинин.
- Мы их вообще здесь впервые видим! - поддержал его Баранкин и не соврал: он и Малинин действительно здесь, в ГАИ, Фокину, Кузякину и Умникову видели впервые.
- Как это впервые? Как это впервые? - закудахтала Кузякина.
- Так это впервые, так это впервые! - передразнил ее Малинин. - А если не впервые, то скажите, как нас зовут?
- Тебя Костя, а его Юра! - сказала Кузякина.
- Ну, вот видите, - обратился Малинин к лейтенанту. - Я у них Костя!.. А он у них Юра!.. А вы ведь сами слышали, как назвал нас старший лейтенант: я - Женя, а он - Федя! Я - Сорокин, он - Грачев.
- Они даже не знают ваших имен, - удивился милиционер, - откуда же они вас знают, если они вас вообще не видели?
- Нет, - пояснил Баранкин, - мы их у вас здесь впервые видим, а в школе-то мы их видим часто…
- Так вы в одной школе учитесь?.. Тогда в чем же дело?
- Дело в том, что эти два типа сбежали с последних уроков и с последних трудовых занятий… - поспешила сообщить Фокина.
- Мы сбежали потому, что сегодня День бегуна, - объяснил Юра. - А вот почему они сами сбежали с работы? - перешел в нападение Баранкин.
- Нам шефы лопаты еще не завезли… Мы сидели и ждали машину, - стала оправдываться Фокина.
- А остальные? - спросил Баранкин.
- А остальные гоняются за вами по всему городу!
- А вообще-то, почему вы именно в дни месячника по безопасности движения носитесь как оголтелые по таким оживленным улицам? - уже сердито спросил лейтенант.
- Товарищ милиционер! Вы посудите сами, должен же наш коллектив проявить характер, если эти двое заявляют, что если они захотят, то их ни за что никто и нигде не поймает! - начала горячо просвещать лейтенанта Кузякина. - Надо же было доказать, что если мы захотим, то уж обязательно поймаем!..
- Мы всем классом так и постановили, - поддержала Фокина Эру, - «догнать и перегнать нарушителей дисциплины Баранкина и Малинина!»
- Догнать и перегнать? - удивился милиционер. - Это что-то новенькое в погоне! Если мы будем перегонять нарушителей, то ведь они снова будут от нас убегать?..
- Это неважно, - отмахнулась Кузякина.
- Неважно? - еще больше удивился милиционер.
- Совершенно неважно! Важно, что ему морально будет тяжело, когда он будет видеть, что его перегнали!..
- Парадокс! - засмеялся милиционер. - Но в нем что-то есть!
- Мозговой центр работает! - похвасталась Кузякина и хлопнула себя ладошкой по лбу так, словно на нем сидел комар.
- Мозговой центр?! - возмутился Малинин. - Мозговая периферия!.. Вот где центр! - и он указал на голову Баранкина.
- Лейтенант Фуфачев, - обратился совершенно официально Малинин к милиционеру, - если уж говорить откровенно, то мы сбежали от них для их же пользы!.. Мы, можно сказать, пожертвовали своей репутацией, чтоб они не сидели под деревьями, а хотя бы занялись бегом.
- Бег же полезен, тем более трусцой! - поддержал тем же официальным тоном Баранкин своего дружка.
- Трусцой, но не трусостью! - отбила Кузякина выпад Баранкина.
- А главное, товарищ милиционер, что нас задержали абсолютно несправедливо, мы с Зиной бежим на зеленый свет, а нам говорят, что мы якобы на красный бежали!..
- Так-так, - милиционер с ехидством прищурил один глаз, - значит, вы бежите на зеленый, а вам кричат, что на красный!.. Ай-яй-яй! Какие несправедливые люди!.. А ну-ка, Остапчук, проверь этих девочек на дальтонизм, - крикнул лейтенант сидевшему в углу за пишущей машинкой сержанту милиции.
- Слушаюсь проверить на дальтонизм! - рявкнул Остапчук.
- Вообще-то, мы с Зиной очень любим уличное движение, а главное, его безопасность, - продолжала как бы подхалимничать и как бы оправдываться Кузякина. - Я даже стихи сочинила в нашу стенную газету про любимое уличное движение…
- Что за день, - удивился лейтенант. - Одни поэты нам в сети попались…
Эра стала в балетную позицию и с выражением прочитала:
Не ходи на красный свет,
Красный свет - опасный!
Налетит тяжелый «МАЗ»,
Станет все ужасным!
Выслушав те же самые стихи, что совсем недавно прочитал лейтенанту Костя Малинин или, точнее, Женя Сорокин, так назвал Костю милиционер из Африки, лейтенант посмотрел с подозрением почему-то на Баранкина. Ему казалось, что заводилой всему в этой компании является именно он, затем лейтенант перевел свой подозрительный взгляд на Малинина.
- Плагиат, - спокойно пожал плечами Малинин, - это стихи моего друга Феди, - он мотнул головой в сторону Баранкина.
- Костя, как тебе не стыдно врать! Эти стихи написала я, - закричала Кузякина.
Это же гневно подтвердили и Зина Фокина, и Света Умникова.
- Может, какой-то там Костя, за которого они меня принимают, и списал эти стихи у какой-то там Эры, но лично я. Женя Сорокин, - Костя ударил себя в грудь кулаком, - никогда и ничего и ни у кого не списывал!
- Вы знаете, товарищ лейтенант, я, как главный редактор стенной газеты класса, - стала разъяснять Кузякина, - решила завести в ней отдел «светофор» под моей редакцией. Я раньше занималась с первоклашками правилами уличного движения!.. У нас ведь школа с автомобильным уклоном!
- Ах, вы еще и с первоклашками занимаетесь и собираетесь открыть «светофор» в газете, а сами!.. - возмутился лейтенант.
- Лично я занимаюсь всем этим как староста класса! - заявила Фокина.
- А я как главный редактор стенгазеты! - сообщила Кузякина.
- Ах, вы еще и начальство! - еще больше возмутился милиционер. - Вы должны быть нам первыми помощниками, а являетесь первыми нарушителями?! Да еще в школе с автомобильным уклоном!
- Грачев! - обратился лейтенант к Баранкину. - Выдай им по три вопроса!.. А потом на практику во двор!!! Всем остальным тоже раздайте билеты!
- А мы с Сорокиным уже им все выдали, - ответил по-военному четко Баранкин-Грачев.
- И остальным тоже раздали!..
- Молодцы! - похвалил его и Костю лейтенант.
Вдруг среди нарушителей раздался шум. И шум стал нарастать.
- В чем дело? - спросил лейтенант.
- Товарищ лейтенант, это же несправедливо! Я же еще не шофер, почему мне такие вопросы задают, - заныла Кузякина в голос. - Вы только послушайте, на что я должна отвечать!.. «Можно ли выезжать с базы на разных прожекторах?»
- На каких прожекторах?! Наверно, на протекторах? - поправил ее лейтенант.
- Все равно я не знаю!
Затем кто-то крикнул:
- А я не знаю, какой должна быть длина троса при буксировке в горах! И еще: с какими неисправностями можно продолжать движение?
- Нам же всем вопросы для взрослых раздали! - объяснил кто-то из нарушителей с места.
- Как это для взрослых? - продолжал удивляться милиционер, но нарушители успели вручить ему с десяток билетов и действительно с вопросами для взрослых. - Федя и Женя, - гаркнул, багровея, лейтенант. - Ну-ка, давайте, освободите помещение! Вы не только меня, но и себя порядком запутали! То вы, понимаете, сочиняли стихи, то, понимаете, не сочиняли! То вы Грачев и Сорокин! То вы Баранкин и Малинин, понимаете ли! То вы этих девочек знаете, то вы их не знаете, понимаете ли?! А еще два будущих гаишника, - сказал лейтенант Фуфачев, обращаясь к Баранкину и Малинину. - Вы как тут появились, я уже ничего не могу сам лично регулировать! Если вы и дальше в жизни будете так все путать, из вас гаишников никогда не получится!.. Вы свободны!.. Идите в гости к Аликперову! И вообще, все свободны! - милиционер снял фуражку.
Все задвигали шумно стульями.
- Только, ради бога, соблюдайте все правила творожного движения, то есть… какого творожного, я хотел сказать дворожного, то есть дорожного бензопасного… Господи, что я говорю?! Нет, они меня все с ума сведут! - сказал Фуфачев, вытирая вспотевший лоб.
