— Она вроде чувствует себя хорошо, — сказал он в трубку, — но, похоже, впадает в шоковое состояние. Пытаюсь обеспечить ей тепло… Да, хорошо. Через две минуты. Большое спасибо!
Он поскорее сунул телефон обратно в кармашек и обхватил меня другой рукой.
— Они сейчас приедут. Постарайся дышать помедленнее.
— Я правда в порядке, — сказала я, подавляя судорожный всхлип.
Мне никогда еще не доводилось впадать в истерику, и теперь вовсе не хотелось, чтобы это случилось в тот момент, когда меня держит в объятиях Джулиан Лоуренс. Чтобы успокоиться, я прижалась лицом к его уютно-мягкой и плотной лилово-серой футболке, чуточку влажной от пота, наслаждаясь восхитительным теплом, что излучала сквозь ткань его крепкая грудь.
— И все же, как так случилось, что ты вышел пробежаться именно в этот момент?
— Думаю, это чертовски удачное совпадение.
Несколько секунд я обдумывала услышанное, но потом переключилась на кое-что другое:
— Где ты научился так молотить кулаками?
— Ну-у… еще в университете.
— У вас что там, в Англии, в колледже обучают боксу?
— А что, славная наука. Тебе получше? — Он немного ослабил хватку.
— Да, немного. А что, если он очнется?
— На этот счет не беспокойся, — мрачно ответил Джулиан, и я умолкла.
Через мгновение самым краем уха я уловила звук сирены.
— Конечно, сейчас не самое удачное время о чем-то говорить… — начала я.
— Тише! — прервал меня Джулиан, погладив ладонями по спине. Сирена зазвучала громче. — Поговорим позже.
Полицейские с ходу разобрались в ситуации, увидев мои синяки да ссадины и стонущего мужика на пешеходной дорожке, услышав наши уверенные объяснения и оценив кулаки Джулиана с крепкими костяшками. Они не доставили нам особого беспокойства, лишь записали наши показания, имена и адреса. Эти ребята из Департамента полиции Нью-Йорка, как выяснилось, весьма сообразительны: могут с ходу отличить хороших парней от плохих!
Тем не менее, когда я добралась наконец до дома, было уже совсем поздно. Один из полицейских решил подвезти нас на Ист-Сайд в своей патрульной машине, и первой подбросили меня.
— Ты в самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросил Джулиан, когда я уже взялась за ручку дверцы.
— Ничего такого, с чем не справится «неоспорин», — уверила я. — М-м… кстати, спасибо тебе. Меня еще ни разу в жизни не спасали.
— Знаешь, я предпочел бы, чтобы этого не случилось.
— Да, конечно. Неудачно пошутила… — Я помялась. — Прости, что причинила тебе беспокойство. В смысле, я правда сожалею…
— Я вовсе не это имел в виду, — мягко ответил он. — Будь осторожнее.
Что значит его «будь осторожнее»?
— Ты тоже, — отозвалась я и выбралась из машины.
Она тут же покатила по Семьдесят девятой улице, свернула направо на Лексингтон, чтобы через одиннадцать кварталов подъехать к дому Джулиана.
Разбудил меня звонок. Трезвонил телефон. Спросонок я нашарила на прикроватном столике «Блэкберри», вдавила зеленую кнопку:
— Алло?
Звонки, однако, не прекратились. Вероятно, городской телефон.
Я выбралась из постели, прищурилась на часы. Шесть тридцать утра. Какому дьяволу я понадобилась в такую рань? Я даже еще толком не соображала. И где этот телефон? Верно, где-то в гостиной. Мы почти никогда им не пользуемся.
Наконец я смогла поднять трубку, сонно буркнув:
— Алло?
— Это Кэтрин Уилсон?
— Слушаю вас.
— Это Эми Мартинес из газеты «Нью-Йорк пост». Как я понимаю, минувшим вечером вы явились участницей инцидента в Центральном парке, случившегося с владельцем фонда «Саутфилд ассошиейтс» Джулианом Лоуренсом?
Трубка выскользнула из руки и брякнулась об пол.
Вскоре мои пальцы уже порхали над клавиатурой, набирая сообщение:
«Джулиан, звонили из „Поста“. Что мне им сказать? Позвони мне. Я не знаю твоего номера. Кейт.
P. S. Мне очень, очень неловко».
Через минуту позвонил мобильный.
— Кейт?
— Джулиан! Я очень извиняюсь…
— Не говори чепухи, тебе вовсе не из-за чего извиняться.
— Ты был прав: надо было его просто там оставить. Я сглупила. Как-то не подумала, чем тебе все это отольется.
Он шумно вздохнул:
— Кейт, это совершенно несущественно. Я в состоянии снести пару наскоков прессы.
— Ты же терпеть не можешь публичности.
Тишина в эфире.
— С чего ты так считаешь? — наконец спросил он.
— Ты никогда не появляешься в газетах, никогда не даешь интервью. А теперь мне вдруг звонит дамочка с «Шестой полосы» и строит бог знает какие предположения…
— Успокойся, милая. Что ты ей сказала?
— Ну-у… Я сказала: никаких комментариев, — пробормотала я. — Разве не так мне следовало ответить? В смысле, я никогда еще не общалась с газетчиками.
— И как она назвалась?
— Какая-то Эми… Может, Менендес?
— Мартинес. Я ей позвоню, и все встанет на свои места. А ты иди еще поспи.
— «Поспи»?! Мне же надо на работу… Вот черт! Точно, на работу. Что я им скажу?
— Скажи правду. Если спросят, конечно.
— Какую правду?
Джулиан усмехнулся:
— Что мы совершали пробежку по парку и какой-то мерзавец попытался на тебя наброситься.
— О да! Такое им точно заткнет рты!
— Послушай, я же тебе ничего не навязываю. Скажи то, что сама сочтешь нужным. А мне предоставь разобраться с мисс Мартинес, мы с ней уже как-то общались.
У меня опустились плечи.
— Ладно, с удовольствием…
— Только не извиняйся, — предупредил он, едва я как раз для этого открыла рот.
— Хорошо. Ладно. Спасибо.
— Вот и славно. Как ты себя чувствуешь?
— Тяжко, все болит. А ты?
— Здоров как конь. В общем, прими аспирин и иди спокойно на работу. Я все решу.
— Хорошо. — Я чуть помедлила. — Спасибо, Джулиан. Я это очень ценю.
— До свидания, Кейт. Я позвоню тебе позже.
Я отключила связь и недоуменно уставилась на мобильник. Аспирин? Кто вообще теперь принимает аспирин?!
Ближе к обеденному перерыву информация таки всплыла.
Чарли припер меня в угол, отыскав в безлюдном конференц-зале в дальнем конце этажа «Капитал маркетс». Свет я включать не стала, понадеявшись, что никто меня там не заметит.
— Подруга, что за фигня? — с явным недоверием поинтересовался он. — Ты прославилась на весь инет.
— О господи! Серьезно?
— Что, правда, Джулиан Лоуренс из-за тебя какого-то чувака уложил мордой в асфальт?
— Все это просто большое недоразумение, — уныло ответила я.
— Ни хрена себе недоразумение! Он даже в блоги «Гаукера» попал!
— «Гаукера»? Ты шутишь!
— Все серьезно, как сердечный приступ! Зайди на сайт «Смокинг ган».
— А что это такое?
Чарли подтянул к себе мой ноут и набрал в поисковике новый адрес.
— Это веб-сайт, который постирует официальные документы, — объяснил он. — Ну, там, бракоразводные дела, полицейские отчеты и все такое прочее. А вот и… Опаньки! — Он развернул ко мне экран.
— Ничего себе! — поразилась я.
На мониторе красовался полицейский отчет по давешнему происшествию, во всех подробностях и с ужасными фотографиями.
— Ну что, ясно, откуда все пошло? И почему это ты, кстати, бегала по парку вместе с Джулианом Лоуренсом?
— Я с ним не бегала. Он просто оказался рядом, когда тот дебил на меня кинулся.
Чарли скептически приподнял брови. Он же был не идиот.
— Всего лишь оказался рядом, да?
— Ну да. Глупо?
— Полная хрень, Кейт. Ну просто полнейшая хрень. А я-то думал, мы друзья, — покачал он головой.
— Чарли, клянусь богом, я вовсе не бегала вчера по парку с Джулианом Лоуренсом. Меня уже сбили на землю, когда вдруг появился Лоуренс и свалил этого ублюдка.
— Я потрясен, шокирован! — с патетикой сказал он, точно тот парень в «Касабланке».[32]
— Я серьезно, Чарли. Я бы не стала тебе лгать. Алисии или Баннеру еще может быть, но не тебе.
Он опустился в соседнее кресло и немного на нем покрутился.
— Положим, что так. Чудненько. То есть, ты думаешь, это и впрямь простое совпадение? Или, может, он тебя преследовал?
— Вот уж не знаю, — пробормотала я, повернувшись к своему компьютеру и угрюмо подперев рукой подбородок.
— Будем считать, чертовское совпадение.
— Ага.
— А сама-то в порядке? У тебя не осталось, там, ушибов…
— А, ну да, теперь ты озаботился моим здоровьем! Как только слух не оправдался.
Чарли расцвел хитрой улыбкой:
— Герла, помни о приоритетах! А если серьезно: с тобой все хорошо?
— В целом да. Так, пара ссадин. — Я показала ему правую руку: — Залепила пластырем.
— Впечатляет! Ты на ланч уже ходила?
— Чарли! Я сижу тут носа не высовывая.
Он поразмыслил мгновение.
— Могу тебе что-нибудь прихватить.
— С чего это ты стал вдруг таким удивительно любезным?
— Охренительно любезным, Кейт, — поправил он. — Потому что ты теперь у нас знаменитость, а наш всеобщий культурный императив, так сказать, одержимости славой понуждает меня получше к тебе подлизаться. Тебе «Рубен»?
— Нет, слишком он жирный. Может, какой-нибудь супчик из забегаловки за углом?
— Будет сделано, — поднялся Чарли.
— И диетическую колу.
— Не перегибай, ты еще не настолько известна… Ох же блин! Все, я побежал.
И Чарли ринулся из конференц-зала, точно ужаленный, прошмыгнул мимо Алисии Боксер, буркнув на бегу «привет».
Та хмуро посмотрела ему вслед, затем повернулась ко мне, широко оскалясь в улыбке:
— Ого, Кейт! А ты у нас, оказывается, темная лошадка! Теперь-то мне понятно, чего ты так вздернулась от приглашения на благотворительный банкет. — Она уселась в то же кресло, что только что покинул Чарли. — Так что произошло?
— Ой, все это просто непомерно раздули, — отмахнулась я. — Я бегала в парке, и какой-то придурок решил на мне показать крутого мачо, а Джулиан ему крепко врезал.
Алисия с любопытством склонила голову набок:
— То есть вы с ним типа вместе?
— Нет, мы всего лишь друзья.
— Вау! — хитро улыбнулась она. — Какой у тебя друг!
— Он просто хороший человек.
— Хм-м… — Алисия поджала губы. — Так мы пойдем с тобой сегодня покупать платье? Могу, если хочешь, потихоньку вывести тебя черным ходом.
Я хотела отказаться, но потом представила эту картинку: я в сногсшибательном черном платье шествую в зал под восхищенные взгляды толпы… включая Джулиана Лоуренса.
И решительно поднялась:
— Пойдем.
Мы забрели уже в самую глубь универмага «Барни», когда я вдруг вспомнила про Чарли и заказанный ему супчик.
— Ничего, может и сам слопать, — махнула рукой Алисия. — Как тебе это? — Она взяла с вешалки длинное красное платье с V-образным декольте от шеи до пупа.
— Хм… Я хотела что-нибудь с завышенной талией. Примерно вот такое.
Алисия нахмурилась, оглядела меня с ног до головы.
— Чтобы это носить, Кейт, тебе нужно иметь определенную фигуру.
«Что она, интересно, имеет в виду?» — раздраженно подумала я, а вслух сказала:
— И все же оно мне нравится.
— Как знаешь, — фыркнула Алисия. — А что скажешь про это?
— Надо примерить.
Тут мне на глаза попалось кое-что интересное за несколько рядов от меня, и я стала осторожно пробираться туда мимо раскачивающихся на вешалках нарядов.
Внезапно зазвонил телефон, и у меня аж сердце подскочило. Но когда я вынула из кармана сотовый, высветившийся на экране номер принадлежал не Джулиану. Вздохнув, я поднесла трубку к уху:
— Привет, мам. Что случилось?
— Лапушка моя, ты в порядке?!
— Мамочка, надеюсь, ты там не плачешь?
— Мне звонила Мэри Элис, сообщила новости. Что стряслось?! На тебя напали? — приглушенно выпалила, причем с таким шипением, словно разумела «изнасиловали».
— Ничего не случилось. Один бегун в парке меня сшиб, а мой друг пришел на помощь.
— Ну и кто этот твой друг? Мэри Элис сказала, что он вроде как… миллиардер. — Мама снова сбилась на шепот. Боже правый!
— Мама, он управляет хедж-фондом. Он как бы наш клиент.
— Как бы клиент? Или он все же ваш клиент? — Мама умела быть крайне проницательной, когда ей это было нужно.
— Трудно с ходу объяснить. На Уолл-стрит свои заморочки.
— Ох, лапуля! И сильно тебя поранили?
— Самую малость. Всего несколько царапин.
— У тебя, должно быть, травмы…
— Мама, ерунда. Полиция обо всем быстро позаботилась.
— Полиция?!
Ой!
— Мамочка, ты делаешь из мухи слона, — теперь уже прошипела я, пробуя материю на ощупь.
Платье было длинное, телесного цвета с низким прямым вырезом и полупрозрачной газовой юбкой, испещренной крохотными посверкивающими бисеринками. Достаточно нарядно и в то же время не производит впечатления, что обладательница платья явно хватила через край.
— Солнышко мое, — заговорила мама, пару секунд недоуменно помолчав, — я прямо сейчас к тебе вылетаю.
— Нет! Господи, мама, не надо! Мне хорошо, абсолютно хорошо!
Между тем прибрела Алисия и стала критически разглядывать выбранное мною платье. Потом сняла его с вешалки и с неодобрительной миной приложила ко мне.
— Детка, ты ведь пережила нападение! — не отступала мама.
— Еще раз говорю, никто на меня не набрасывался! Это всего лишь… обычная перебранка в парке. Прошу тебя, не вылетай, не трать зря деньги. Подумай лучше о пенсии во Флориде.
Алисия хихикнула и повесила платье обратно на вешалку. Я стала яростно жестикулировать, требуя вернуть его мне.
— Я вовсе не хочу провести пенсию во Флориде.
— Послушай, мама, мне надо идти. Я сейчас в самом центре «Барни». Просто не надо ко мне сюда вылетать, и все, ладно? Я чудесно себя чувствую — и физически, и душевно.
— Люблю тебя, лапуля!
— И я тебя люблю! Пока!
Я прервала связь и сунула телефон обратно в сумку.
— Не вешай обратно! — кинулась я к платью. — Я хочу его примерить.
— Правда, что ли? Тут есть расцветки и получше.
— А мне нравится эта.
— Ну ладно, как хочешь, — вернула мне наряд Алисия. — Мне уже пора домой, собираться. Так что погляжу на тебя уже там. Не забудь: коктейль в семь тридцать. Малость припозднись.
— Припоздниться?
— Вовремя припираются только лузеры.
Что ж, выходит, я лузер и есть.
Я и отмокла в пенистой ванне, и побрила ноги, и очистила пилингом кожу, и сделала маску для лица, и намазалась кремом, и прилепила, где требовалось, новые, практически незаметные пластыри. Даже обработала и покрасила ногти на ногах. Однако при всем при этом — включая одевание, макияж и прическу, пространные разговоры по телефону с друзьями, знакомыми и дальними родственниками, которые звонили один за другим, пока я наконец не отключила телефон, — я все равно подъехала к музею на такси в семь двадцать девять. И виновато было, естественно, движение: по Парк-авеню удается нестись, как по мотогоночной трассе, только когда, увы, ни чуточки не спешишь.
Когда я вошла, в зале оказалось лишь человек восемь, причем все мужчины и все за сорок. Я прямиком прошла к барной стойке.
— Шампанского, пожалуйста, — сказала я бармену. — Для начала.
— Сию минуту! — подмигнул тот и, ловко протерев бокал, налил в него шампанского. — А что, простите, такая роскошная особа делает здесь в столь раннюю пору?
Я взяла бокал.
— Скрываюсь от прессы, — нашлась я и выпила до дна.
Бармен хохотнул и наполнил бокал снова.
Потом я побродила по «тихому»[33] аукциону, оглядела ряды выставленных лотов и планшетов — вроде бы совершенно обычных вещей, являющих, однако, уму непостижимые, но совершенно очевидные доказательства мира дикой расточительности, в котором я вертелась последние три года. Вот ланч и практика подачи со знаменитым бейсболистом Дереком Джетером со стартовой ценой в двадцать пять тысяч долларов. Вот ланч и эфирное время с известным телеведущим «Эн-би-си» Брайаном Уильямсом с начальной ставкой в тридцать пять тысяч. Множество предложений с посещением спа-салонов и проведением уик-эндов на престижном курорте в Аспене. Неделя на борту стопятидесятифутовой частной яхты с капитаном, командой и личным шеф-поваром. Потрясающее алмазное колье от Гарри Уинстона. Вот ящик бордо 1982 года от Шерри Леманна. При виде его стартовой цены у меня чуть глаза не выкатились на лоб. Потом я увидела предложение клубной карты от частной авиации Marquis — стартовый вариант долевой собственности в NetJets — и улыбнулась про себя. Начальная ставка за этот лот была в девяносто пять тысяч баксов.
Мало-помалу в зал стали просачиваться гости, одетые с тщательно выпячиваемой дороговизной. Элегантная блондинка немногим за сорок с бесчисленным числом жемчужных нитей на шее склонилась над лотом, предлагавшим партию в гольф с блистательным Тайгером Вудсом, и вписала в планшет свою ставку.
— Вау! — издал кто-то у самого моего локтя. — Вот так и не узнаешь ни за что, где провалилась ставка.
Я обернулась. Возле меня, на добрые шесть дюймов ближе допустимого, стоял мужчина в чопорном смокинге явно с чужого плеча, с узким лицом, на котором подбородок незаметно терялся в зарослях бородки.
— Да, пока не объявят официально, — отступила я на шаг.
Незнакомец осклабился и, коснувшись моей руки, спросил:
— Могу я предложить вам еще выпить?
Я посмотрела на свой почти опустевший бокал и улыбнулась:
— Нет, благодарю. Думаю, я уже исчерпала свой лимит.
— Ну, это нестрашно, — ухмыльнулся мужчина. — Видели что-нибудь интересное?
— Ничего, что бы я могла себе позволить.
Я глянула ему через плечо, очень надеясь увидеть кого-нибудь из знакомых. Даже Баннер был бы очень кстати, чтобы отвязаться от столь назойливого собеседника.
— Марк Оливер, — протянул он мне руку.
Я легонько придержала его кисть, рассчитывая, что человеку не понравится мое вялое рукопожатие.
— Привет, Марк. А я Кейт Уилсон.
Ладонь его оказалась ощутимо влажной, и, поскорее отдернув руку, я обхватила ею ножку бокала.
— Знакомое имя.
— Просто часто встречающееся. Со мной на курсе учились аж две Кейт Уилсон.
— Да? И где вы учились в колледже?
— В Висконсине.
Может, хоть это его охолодит?
— О, Барсук![34] Давай пять! — вскинул он руку.
— Ву-ху! — хлопнула я его по ладони.
Черт, где только носит этого Чарли?!
— А лично я учился в Йеле, — похвастался он. — Но у меня есть пара знакомых из Висконсина. Мой дантист, например.
— Знаете, — не удержалась я, — кажется, я там вижу одного знакомого. Извините.
— Ну пока! — кинул он мне вслед. — Еще увидимся.
Я не торопясь двинулась прочь, надеясь, что, прежде чем дойду до конца зала, передо мной материализуется хоть кто-то из знакомых. Дважды меня остановили официанты, разносящие закуски, над которыми я как можно дольше тянула время, выбирая между креветками в кокосе и тайскими спринг-роллами с пастой чили.
Народ тем временем все прибывал.
— О Кейт! Как дела?
— Чарли! Уж как я рада тебя видеть! Будешь теперь держаться возле меня до самого ужина. А то бродят тут отдельные уроды.
— Сурово, мать, — хмыкнул он. — Выпьем?
— Шампанского. Только я пойду с тобой.
У Чарли имеются свои недостатки, однако по части лавирования у барной стойки он настоящий ас. Не прошло и минуты, как он добыл для нас напитки и пристроился со мной в самом выгодном местечке, великолепно вписанном в треугольник между баром, входом и той дверью, откуда официанты выносили подносы со свежими закусками.
— Прости уж за сегодняшний супчик, — сказала я Чарли, скусывая со шпажки тунца в хрустящей перченой корочке. — Алисия утащила меня с работы покупать платье.
— Не переживай, я его сам употребил. «Муллигатауни» назывался. Сногсшибательный супчик!
— В любом случае спасибо за заботу.
— Да ладно! Есть какие вести от него?
— От кого? А, в смысле от Джулиана? Да нет, он не звонил. Думаю, он целый день в работе. Сам понимаешь — вертеть такими деньжищами.
— Ой, брось, подруга, давай-ка без сарказма. — Чарли отпил пива. — Так ты что, теперь при нем?
— Слушай, Чарли, — вскинулась я, — ты, как и все в этом дурацком городе, пребываешь под ложным впечатлением, будто между мной и Джулианом Лоуренсом роман. Но это не соответствует действительности. Ничего такого не было, нет и быть не может.
