Весь его жизненный уклад вмиг изменился. Он мог спустить наследство тысячами разных способов, но выбрал именно этот. Если бы он улетел на Луну, ему пришлось бы как-то оплачивать еду и кров. Поступи он в команду чужого корабля, таскался бы сейчас где-то во тьме. Может, погиб бы на «Кентербери». Без Эми просыпался бы с кем-то другим, или вовсе один. Его жизнь определили пути, которыми он не пошел. А оставшийся каким-то образом привел его вот сюда.
Лестер был старше всех; седые коротко стриженые волосы и бледная кожа с россыпью веснушек. Эбрил — возраста Эми; напевный голос, прямые черные волосы и стойкое отвращение к прикосновениям. То, что она на полметра выше остальных, и что голова у нее несколько выбивается из нормальных пропорций, перестало казаться Дариусу странным много месяцев назад. Глядя на нее, он не думал: «астер», он думал: «Эбрил». «Потому что она — член команды,» — решил он.
— Ке кеннст? — спросила Эбрил, вплывая в крошечный камбуз, который они использовали как кают-компанию.
Дариус перевел про себя. «Что задумал?» Лестер хмурился, словно уже все знал, а Эми избегала смотреть в глаза. На корабле стояла такая жара, что казалось, будто они все закрылись в сауне.
— Вы все в курсе, как мало мы получили в последний раз, — начал Дариус. — Ну что ж, нам еще прилетело, откуда не ждали. Вода подорожает, и я ума не приложу, как нам сделать еще заход и при этом выжить. Мы уже просрочили замену микрофильтров. Каждый глоток прокисшей воды напоминает мне, что когда мы последний раз заходили в порт, нужно было промыть линии рекультивации. Даже если мы оплатим швартовку…
Дариус вздохнул. Хорош ходить вокруг да около. Скажи уже, да и дело с концом.
— Это наш последний полет. Когда вернемся на Луну, я выставлю «Кассандру» на продажу. Я смотрел текущие цены, и у нас не выйдет заработать даже на покрытие расходов. Так что… так тому и быть. Простите.
Команда не сказала ни слова. Даже Эми. Дариус ушел на летную палубу и до конца смены смотрел новости, ничего толком и не видя. Он думал о том, как хорошо заниматься геологоразведкой. Добыть денег на апгрейд корабля или поменять его на новый. Что-нибудь достаточно надежное, на чем можно рвануть к лунам Юпитера, например. Поискать удачи в главном поясе. Теперь этому не бывать. Все эти линии будущего для него отрезаны. Жизнь снова переопределилась. Еще один путь, по которому Дариусу нет хода.
Он оставил своих горевать вместе, а сам ушел горевать в одиночку.
* * * * *
— А что, если нам найти чистый лед? — спросил Лестер. — Настолько чистый, чтобы мы могли его обработать на корабле? Я понимаю, тогда придется новые фильтры купить пораньше, но зато смотри, сколько экономии, так? Если эти расходы уберем, сможем как минимум пару раз еще слетать. Без риска причем.
Мастерская представляла собой не более чем расширение коридора рядом с реактором, но Лестер сделал это место своим. Расписал рабочий табурет серого металла изумрудными цветами на серебряных лозах. Выгравировал сложные рисунки на ящиках и полках с инструментами. Куда бы Лестера ни занесла судьба, он везде оставался неисправимым художником.
Дариус скрестил руки на груди, словно мог так сдержать боль.
— У тебя есть что-то на примете?
Лестер ухмыльнулся и вызвал знакомую карту астероидов группы Атона. Когда Дариус впервые ее увидел, ему показалось, что он смотрит на снег. Теперь же он различал рисунок. Лестер сдвинул изображение, выделяя и затемняя целые россыпи камней и руды, пока не осталась одна точка.
— Си-Маллоу 434, — сказал Лестер.
Маленький каменный шарик. Технически он не относился к атонам, поскольку никогда не пересекал орбиту Земли. Даже до Венеры не долетал.
— У него фиксированное положение, — продолжил Лестер. — Всегда обращен к Солнцу одной и той же стороной. Соответственно, другая сторона всегда направлена от Солнца. И всегда в тени. Если на темной стороне положить лед, он там навсегда останется. И глянь на визуализацию…
Изображение скакнуло вперед. Черная точка на фоне солнечной короны стала приближаться и увеличиваться, пока скрытые во тьме детали не оказались ясно различимы.
— По мне так это похоже на лед.
— Это далеко?
— Ну так себе, — ответил Лестер. — Два дня ускорения, чтобы скоординировать орбиты. Но это только если пропустим Дедал-19. Поменяемся с ними в графике и изменим угол перед включением тяги. Делов-то.
Дариус почувствовал, как в душу тихим убийцей крадется надежда. Он покачал головой.
— Ну нет. Бесплатная вода лежит там и ждет, пока кто-нибудь за ней придет? Люди поколениями ковырялись в этих камнях. Не может быть, чтобы все это время лед лежал там нетронутый.
— И я так думал, — ответил Лестер. — Но глянь. Большинство работ проводится в окрестностях земной орбиты. Этот астероид не залетает так далеко. Это практически вулканоид.
— И все равно. Он должен быть силикатным с высоким альбедо. Не ледяным.
— И… — Лестер отвел взгляд. По руке Дариуса пробежали мурашки.
— И?
— Он в зоне военного карантина ООН, — сказал Лестер. — Уже сто шестьдесят лет. Его нет ни в одном списке на геологоразведку. Даже как вариант нигде не появляется.
— Военного. Карантина.
— Ты не служил, Дар, — сказал Лестер, — и не понимаешь. Думаешь, раз военные, то все работает как часы, все под контролем, все по уставу. Я оттрубил двадцатку, и точно тебе говорю — ничего подобного. Слышал историю про охрану и скамейку?
