Девица, пришедшая с полковником, увлеченно делала вид, что совершенно не замечает, чем занимается ее спутник. А губернатор, козел сальный, увивался вокруг нее и аж подпрыгивал, стараясь обратить на себя внимание. Не сказать, что у него это получалось. Да и зачем ей этот напыщенный старпер? Своего, поди, хватает.
Наконец, полковник закончил отбор, и к нам начали подходить остальные любопытствующие. Собственно, мне было абсолютно все равно, кому я достанусь. Хотелось бы, чтобы этот день, наконец, закончился, и в моей судьбе хоть что-то определилось. Мой взгляд невольно выхватывал из толпы разные лица, но ни на одном я не увидел осуждения происходящего процесса. Для большинства присутствующих это было просто развлечение.
Пришедшая с полковником девица, кстати, далеко не ушла. Она спорила о чем-то со своим спутником и указывала на нас хлыстом. Что? Папик не купил вожделенную игрушку? Да как он мог! Полковник, надо сказать, оказался устойчивым мужиком. Вынес целых пять минуть непрерывного нытья. Я так не смог бы. Однако отказать даме, по всей видимости, он оказался не в силах, а потому снова к нам подошел. Интересно, и кого она…
— Вот этот человек, которого я имела в виду! — категорично заявила девица и ткнула хлыстом в мою сторону. Нет! Только не это! Лучше плантация, чем роль постельной игрушки.
— Этот? — недоуменно уставился на меня полковник. — Этот набор костей? Зачем он нужен? Пусть его берет, кто хочет!
— Этот мошенник хоть и худ, зато на диво вынослив, — влез в разговор капитан нашего корабля, и начал меня расхваливать. Типа, и по дороге я умудрился не сдохнуть, и остальных пленников успешно лечил.
— Положитесь на вашу племянницу. Женщина может верно оценить мужчину с первого взгляда, — захихикал губернатор.
А, так это не жена, а родственница? Ну и чего полковник замер, как столб? Вообще-то, за такую сомнительную шутку, которую отпустил губернатор, нужно зарядить шутнику в морду. Вон как девица скривилась, словно кислый лимон слопала.
— Десять фунтов, — выдавил из себя Бишоп, и я был благополучно продан. Мда. Где бы еще я узнал свою реальную цену?
Кандалы с рук нам сняли, а к ноге прицепили довольно занятное украшение — тяжелый шар на короткой, толстой цепочке. Ходить с ним было не слишком удобно, а о побеге можно было забыть. И даже не потому, что вес конструкции был большой. Она вместе с цепью килограмм на 13 потянула бы. Так ведь в ногах станет путаться, сволочь, и цепляться за все подряд. А из-за длины цепочки шарик и в руки взять неудобно — нагибаться приходится.
Словом, приличное противоугонное средство. Наверняка, не раз проверенное и доказавшее свою эффективность. А к нам еще и вооруженного охранника приставили. Ну что б уж наверняка. Да и сам Бишоп, сев на коня, демонстративно похлопал себя по боку, привлекая внимание к пистолету. Типа, рыпнемся куда-нибудь, и нас пристрелят. Хотя я, если честно, был не уверен, что висевшая на его поясе конструкция работает, и из нее можно хоть во что-то попасть.
Питер О'Брайен с местным оружием, естественно, сталкивался неоднократно, а я такое чудо видел впервые. Ну, если музеи не считать. Увесистая дура, больше сорока сантиметров длиной, была рассчитана, наверняка, на один выстрел, после чего это чудо потребуется перезаряжать. Подсознание подсказывало, что это пистолет испанской работы, который очень недешево стоит. Да понятно, что дорогая игрушка. Хоть и не сильно полезная. Но понты дороже здравого смысла.
Сарай, выделенный нам для проживания, оказался довольно просторным. И крепким. Стены без окон, обитые железом ворота и весьма покатая крыша. Нам позволили помыться (кайф!), выдали чистую одежду из довольно грубой ткани (подсознание подсказало, что это какой-то льняной очес) и накормили. Ну вот. Теперь я, по крайней мере, почувствовал себя человеком, несмотря на свой статус.
По словам охранника, мы все будем проживать в одном сарае, и больше к нам никого подселять не станут, поскольку чем меньше толпа, тем легче ее контролировать. Из двадцати пяти человек, купленных полковником на базаре и вместе со мной переступивших порог этого помещения, я знал только Джереми и одноглазого здоровяка Волверстона, причем последнего чисто наглядно, поскольку он старался держаться особняком.
Обслуживавший нас болтливый черный раб из-за своего увечья был негоден к работе на плантации, а потому занимался хозяйством на должности «подай, принеси, пошел вон». Он охотно поведал нам о том, что нас ожидает в дальнейшем.
Хозяин нам достался так себе. Серединка на половинку. Особым человеколюбием не страдает, но и не такой зверь, как его сосед Крэбстон. Кормит ровно столько, чтобы не сдохли. Зато еда нормальная, не испорченная. И спать не на глиняном полу приходится, а на соломенных тюфяках. Работа, правда, с раннего утра и пока не стемнеет. Учитывая местный климат, это часов 12, не меньше.
