больше сказать он ничего не успел, стеклянная стена с тихим шелестом упала сверху вниз, отрезая меня от него. Такой же шелест раздался и сзади, но вот сопровождался он яростным рычанием монстра, которому она в руку уперлась и медленно придавливала его к полу, пока он не втянул лапу в свою камеру и стекло не встало на свое место и там. Настала полная тишина. Только сердце, казалось, хотело выпрыгнуть из груди, с такой силой оно там колотилось.
— Вот же тварь! — выдохнул, смотря на стену, за которой, в такой же камере, обитал Котыч.
Сначала монстр, а потом и этот ушлепок взбодрили меня так, что даже боль отступила. Но главное, после Котыча мозги от страха прочистились и наконец вполне нормально соображать начали. Ну и чтоб окончательно успокоиться, я решил сначала всё же искупаться, а потом уже мозги нагружать.
Посматривая с опаской на стену, за которой монстр обитал, встал под душ и быстро помылся. Хорошо хоть вода и холодная, и горячая была, сумел ее настроить так, чтоб избитому телу не очень неприятно было. Заодно и напился, так как других источников в камере не наблюдалось. И уже после всего этого поспешил одеться, так как боль в теле стремительно возвращалась.
Одежда, как на меня шитая, села идеально. Сначала нижнее — майка, трусы и носки, из какого–то мягкого, даже сказал бы — нежного материала. Потом штаны, тоже приятные на ощупь, но более плотные. Обувь веса практически не имеет, но стопу плотно фиксирует — в такой хорошо по бездорожью бегать, ногу не подвернешь, а из–за толстой подошвы еще и не наколешь ничем.
Оделся и сразу же почувствовал себя человеком. А чтоб совсем хорошо стало, решил, как батя мой говорит — «на спине посидеть» и всё хорошенько обдумать. И даже не о Котыче, — бросил полыхнувший ненавистью взгляд на ближайшую стеклянную стену. Но там, кроме уже знакомой массивной решетки, ничего не было видно. Но и черт с ним, меня сейчас больше монстр волновал, с другой стороны обосновавшийся. Его небось там специально и поселили, чтоб те, кто от запора страдает, мгновенно излечивались, когда решат на горшке посидеть.
Вздохнул с облегчением, наконец–то улегся, а то боль вернулась в полной мере, закончился заряд обезболивающего, вызванный недавней шокотерапией. Да еще и знакомая уже жажда навалилась, то что из–под душа попил недавно, только еще больше ее раззадорило. Вот чтоб и от нее в том числе отвлечься, решил мозги на полную загрузить… но не успел.
Громко лязгнула замком дверь, но хоть открылась без скрипа, как в каком–нибудь ужастике обычно происходит. Внутрь камеры вошли двое уже знакомых мне броненосца, как будто ждали снаружи, пока я на кровати растянусь, чтоб тут же обломать.
Один остановился на пороге, второй же на несколько шагов приблизился ко мне и не повышая голоса скомандовал:
— Встать!
Оказывается это не те, что мне в городе встретились, голос абсолютно другой. Но, блин, как под копирку сделанные: и рост вроде такой же, и внешне ничем не отличаются… оружие другое. У тех дуры по более были, насколько помню, у этих же небольшие автоматы, на меня сейчас направленные.
Не стал их нервировать, а то снова бронированным кулаком в морду получу. Кряхтя, поднялся с кровати, с опаской за ними наблюдая. Не про этих ли дуболомов Котыч говорил, что они вот уже неделю бессознательным мной тут в футбол играют? И главное, не захотят ли снова это проделать, только уже с «мячом», который в сознание пришел?
