Сотни тысяч русских, повинуясь этой Божьей заповеди, в 1917 году покинули свою родную землю и рассеялись по всему миру – от Дальнего Востока до Европы и Южной Америки. Несколько лет спустя та же участь постигла греков Малой Азии. По окончании Второй мировой войны за первой волной эмиграции последовала другая – бежали из России, Сербии, Румынии и Болгарии. Так сложилась православная диаспора на Западе. По Божьему Промыслу, эти несчастные люди, как когда-то израильский народ на чужбине, имели великих духовных наставников. Среди них – и архиепископ Иоанн Максимович, в 1994 году причисленный клику святых Русской Православной Церковью Заграницей1. В юности он тоже уехал из России, оказался в Константинополе, затем попал в Югославию; там он принял священный сан. Получив назначение на епископскую кафедру в Шанхае, где проживала значительная по численности русская колония, он последовал за своей паствой, вынужденной бежать из Китая, на Филиппины. Оттуда он ненадолго уехал в Соединенные Штаты, а затем был направлен во Францию, где пробыл более десяти лет, и наконец вернулся к своим «шанхайцам» в Сан-Франциско. Последние годы своего епископства он прожил именно там. Согласно православной традиции, которая, впрочем, в наши дни редко соблюдается, епископ «обручается» своей кафедре и должен занимать ее до самой смерти. Покинув Шанхай в географическом смысле, владыка Иоанн не оставлял своих «шанхайцев» ни в Европе, ни в Америке. По этой причине его называют Иоанном Шанхайским, хотя дни свои он окончил в Сан-Франциско. Воспринимая Православие в его вселенском значении, архиепископ Иоанн, глубоко привязанный к русской земле, становился при этом пастырем для всех тех народов, среди которых ему довелось пребывать: для сербов в Югославии и рассеянии, для греков в Битоле и Шанхае, для китайцев в Шанхае и Сан-Франциско, для румын, французов, голландцев, американцев... По молитвам святого владыки, «положившего жизнь за овец своих» (см.: Ин. 10, 11), творились чудеса, исцелялись больные. Но гораздо важнее было то, что он врачевал души. И поэтому мы не станем слишком подробно останавливаться на совершенных им чудесах, а сосредоточим повествование на его духовном мире и на поучениях, которые он нам оставил. Мать Флавиана (Воробьева), православная монахиня и иконописец, знавшая владыку Иоанна, говорила, что образ святого наших дней сложно писать по фотографии, потому что тогда икона становится похожей на портрет. Эта составленная мной биография архиепископа Иоанна, основанная на многочисленных документах и свидетельствах его духовных чад, по жанру тоже будет менее всего похожа на житие. Пусть пройдет время, прежде чем другие смогут более искусно выполнить эту задачу, сходную с трудом иконописца.

В этом жизнеописании читателю встретятся некоторые отступления, в которых сказано не о самом святом, а о тех испытаниях, что выпали на долю его духовных чад, так как мне показалось необходимым принести дань памяти народу, преданно шедшему вслед за владыкой.

Мне хотелось бы выразить особую признательность тем, кто познакомил меня с архиепископом Иоанном. Это – протоиерей Чедомир Остоич († 1990), а также схиигуменья Феодора († 1977), игуменья Магдалина († 1987) и инокиня Флавиана († 1979) – монахини Леснинской обители во Франции.

Мне хотелось бы также поблагодарить Преосвященного Амвросия, епископа Западно-Европейской епархии Русской Зарубежной Церкви, и его предшественника по кафедре архиепископа Серафима († 2003), сообщивших мне немало важных сведений; составителя нынешней книги протоиерея Петра Перекрестова и протоиерея Андрея Папкова, предоставивших мне неопубликованные документы; Жана Бесса, любезно согласившегося прочитать этот труд и высказавшего некоторые полезные замечания, и, наконец, всех, кто так или иначе мне помогал.

Пусть строки этой биографии, несмотря на все их несовершенство, станут призывом к тому, чтобы подражать святому владыке, «подобящеся того вере, и теплоте, и смирению», как сказано в службе свт. Василию Великому.

Бернард ЛЕ КАРО

Женева, Швейцария

3/16 января 2005 г.,

св. Геновефы Парижской

Глава 1. В Харькове. Первые уроки благочестия

Архиепископ Иоанн родился 4 июня 1896 года в селе Адамовка Харьковской губернии, на юге Российской империи. Его родители, Борис и Глафира Максимовичи, принадлежали к малороссийскому дворянству. Одним из самых известных членов этого рода был святой Иоанн Тобольский († 1715), автор выдающегося богословского труда, озаглавленного «Илиотропион, или сообразование человеческой воли с Божественною волею». Основная мысль этого сочинения св. Иоанна Тобольского состоит в том, что душа должна быть постоянно обращена к Богу – так же, как подсолнух, поворачиваясь, всегда обращается к солнцу. Св. Иоанн Тобольский, основатель первой богословской семинарии в России, в 1712 году был назначен на митрополичью кафедру в Сибири, где занимался миссионерской деятельностью среди местного населения, а также участвовал в учреждении Русской духовной миссии в Китае. Этот святой обладал даром чудотворения при жизни и после кончины; его нетленные мощи и по сей день находятся в Тобольске. Архиепископ Иоанн, получивший имя этого святого при монашеском постриге, несомненно, унаследовал миссионерский дух своего далекого предка.

Сам будущий владыка Иоанн, нареченный во святом крещении Михаилом в честь Архангела, был, при всей своей тщедушности и болезненности, мальчиком необыкновенным. Его сестра Любовь Борисовна вспоминала, что он был необыкновенно послушным и родители не испытывали трудностей с его воспитанием2. Особое почтение к родителям осталось у него на всю жизнь, он всегда считался с их мнением. Отрок Михаил был очень благочестивым, что, в частности, проявлялось в его любви к иконам, которые он собирал, покупая их в большом количестве. Эта привычка привела к тому, что в доме Максимовичей больше не осталось места, куда их ставить, и отец Миши вынужден был положить предел благочестивому собирательству своего сына. Будучи покорным сыном, Миша не прекословил, а только попросил разрешения купить еще лишь одну икону. Отец заинтересовался тем, какую именно икону выберет его сын, и согласился. Комнату Миши украсил образ «Всех святых, в земле Российской просиявших»3.

Родительское имение в Голой Долине находилось лишь в восьми верстах от знаменитого Святогорского монастыря, где часто бывал молодой Михаил. Этот дивный монастырь, с афонским уставом, расположенный на лесистом берегу Северского Донца, с великолепными соборами, высокой горой Фавор, со многими пещерами, схимниками, скитами, многолюдной братией (тогда насчитывавшей 600 человек), производил сильное впечатление на юного «инока с детства». Монастырь был основан в первой половине XIII века, когда из Киева плыли по Северскому Донцу монахи, спасаясь от жестокости татар. По другим источникам, первыми насельниками Святогорского монастыря стали афонские иноки. С XVI века Святые Горы известны по всей Руси и за ее пределами. Одно из святых мест монастыря – могила иеросхимонаха Иоанна Затворника, который пробыл в затворе 17 лет и почил в Бозе в 1867 году. Молитвенное правило затворника состояло из 700 земных и 100 поясных поклонов, 5 тыс. Иисусовых и 1 тыс. Богородичных молитв, акафистов Христу, Божией Матери и Страстям Христовым, поминания по запискам, поданным от богомольцев. Не прошло года по кончине о. Иоанна, как на могиле его начали твориться знамения и исцеления бесноватых. Святогорский монастырь был закрыт большевиками и возродился в 1992 году, когда появились первые монастырские насельники4.