Я так сильно по ней скучаю.
Когда слезы начинают выступать у меня на глазах, я смахиваю их и сосредотачиваюсь на том, чтобы закончить собираться, надевая бархатный чокер, и добавляя кожаные браслеты на запястья. Я всегда ношу их, чтобы скрывать шрамы на коже.
Как и всегда, мои темные волосы зачесаны набок в диком беспорядке волн, и я использую минимальный макияж, состоящий из подводки для глаз и блеска для губ — на самом деле макияж — это не для меня.
— Рейвен! У тебя есть еще одна минута, чтобы притащить сюда свою задницу, потом мы уезжаем без тебя! — Кричит тетя Бет, и в ее голосе звучит предупреждение. — В любом случае, это не имеет значения. Я уверена, что в середине дня мне позвонят из школы и сообщат, что тебя снова отстраняют от занятий.
Возможно, она права. У меня репутация человека, которого все время отстраняют от учебы. Обычно это происходило из-за того, что я ввязывалась в драку, либо из-за того, что ее начинал кто-то другой, либо из-за того, что ее начинала я, когда кто-то неоднократно обзывал меня. Мне пару раз приходилось ходить на курсы по управлению гневом, и, честно говоря, я не уверена, что они помогли.
Не то чтобы я все время злюсь. В большинстве случаев я могу довольно хорошо изобразить безразличие. Но есть одно особое имя, которое действительно проникает мне под кожу, и, что досадно, это одно из слов, оставивших шрамы на моей коже под одеждой.
Когда моя грудь сжимается от воспоминаний о том, как там оказались шрамы, я отрываю взгляд от зеркала, собираю сумку, а затем засовываю руку под матрас, чтобы достать косячок из своего тайника.
У меня там довольно большая коллекция. Большинство из них — от моего дяди. Помните, как я сказала, что он совершает подозрительные поступки? Так вот, приносить наркотики домой после того, как он кого-то за них арестовал, — одна из таких вещей. Он занимается этим уже много лет, ворует понемногу то тут, то там, а потом сообщает, что во время рейда было найдено меньше денег. Откуда я это знаю? Просто однажды я подслушала телефонный разговор между ним и его приятелем. Он не знал, что я дома. Я не должна была быть там, но решила свалить с учебы после того, как компания парней и девушек набросилась на меня и всыпала мне по первое число. Я, конечно, сопротивлялась — мой отец в раннем возрасте научил меня, как защитить себя — и даже сделала несколько хороших ударов, но я была в абсолютном меньшинстве. В конце концов, я поставила кому-то синяк под глазом, а кому-то разбила губу, в то время как мое лицо выглядело как долбаная сочная черника.
Так или иначе, я сбежала из школы, вернулась домой и спряталась в своей спальне. Дядя вернулся домой к обеду, и я, крадучись, стараясь не высовываться, заметила, как он вытряхивает из карманов какие-то пакеты и запихивает их на чердак. Затем он позвонил кому-то и сообщил о том, что ему удалось привезти домой в тот день.
— У меня сегодня много, — сказал он и замолчал. — Да, знаю. Я хочу, чтобы ты, толкнул их как можно быстрее.
До того, как умерли мои родители, я росла в сомнительном районе и знала достаточно о мире наркотиков, чтобы понять, что это значит.
Когда он ушел, я прокралась к тайнику и сорвала джекпот. Конечно, я взяла не все, но достаточно, чтобы он не заметил. После того случая это стало обычным делом. Чаще всего я находила там только травку, но пару раз видела экстази и кокаин.
Я немного беспокоюсь о том, как все пойдет теперь, когда мы переехали и у него появилась новая работа. Думаю, я это выясню. Это будет полный отстой, если он перестанет воровать наркотики и прятать их в доме. Не то чтобы я пристрастилась, но кайф часто успокаивает меня, и мне необходима эта помощь.
— Рейвен! Ради всего святого, спускайся сейчас же! — Яростно кричит тетя Бет.
Вздохнув, я кладу косяк в сумку и спускаюсь вниз по лестнице, чтобы начать, я уверена, свой адский первый день в школе.
Глава 2
Рейвен
По пути к выходу я все-таки пересекаюсь с дядей. Он на кухне, сидит за столом, завтракает и читает газету. Он не очень похож на моего отца — ниже ростом и коренастее, с лысиной на голове, и за это я ему очень благодарна. Он одет в свою униформу.
Я пытаюсь незаметно пройти мимо и спешу к входной двери, но он поднимает глаза, прежде чем я успеваю выйти.
Его взгляд скользит по мне, а затем он хмурится. — Ты действительно собираешься пойти в школу в таком виде?
Я сдерживаю грубый ответ и пожимаю плечами, одергивая рукав куртки, чтобы спрятать кулон. Тот самый, что я нашла в остатках костра, и я знаю, что носить его может быть рискованно, но по какой-то причине я чувствую связь с ним. Или, может быть, это просто вера во что-то хорошее, ведь прошло много времени с тех пор, как у меня было такое чувство.
