Чашки с супом весело пошли по кругу, черпак тотчас глубоко погрузился в хаггис[148], всяк протянул свою миску за долей снеди, когда — «Слышите топот, МакКуллох здесь! Парни, вскочили! Девки, прячьте все мясо! Мы заставим этих бродяг быстро сыграть отбой».
МакКуллох перешагнул порог, с улыбкой оглядел изобильный стол:
— Слишком поздно торопитесь, добрые люди, — МакКуллох пришел, и корабль его в бухте у Ята[149]. Суп его не волнует, без супа он обойдется, зато хаггис с бараниной — это доля МакКуллоха.
Пиратов было много, свадебных гостей мало, так что пираты уселись за баранину и за тушенку.
Но с того дня по сей день, как велит наш северный обычай, не доверяем мы ни ветру, ни чарам морской девы, а едим первым делом наше любимое мясо и за супом толкуем о деяньях МакКуллоха.
Ну, Бурый Берри[151], где ты бродишь, если не обходишь Барруль[152] по зеленому склону? Ну, Бурый Берри, где ты бродишь? Не спрятана ли твоя шкура в Куррахе Тростника?[153]
Ну же, гони прочь долгую зиму и дай нам немного жита на лето[154].
Мы пойдем в горы собирать торф и посмотрим, не идет ли Бурый Берри домой в свое стойло.
Я бродил по горе Каррахан и по горе Снайфелл; а Берри лежал за дверью с крышкой на голове[155].
Я бродил по горе Каррахан и по горе Слиав Бег;[156] а Берри лежал за дверью, тверд как валун.
Я бродил по горе Пенни-Пот и по горе Слиав Ойр;[157] а Берри лежал за дверью в бочке под обручами.
Бурый Берри, да будь он проклят, — велика была четверть, лежавшая там. Четверть Бурого Берри перешла через реку у Омута[158]. Четверть Бурого Берри дошла до Корнаа[159]. Четверть Бурого Берри дошла до Рэмси[160]. Полпечени и полсердца пошли к лорду и леди, что жили в Баллайоги[161].
Бедняга бродил по дождю и туману, но Ведьма-воровка с мешком[162] — вот кто сожрал жирного вола.
Бедняга бродил по дождю и по суши, но Ведьма-воровка с мешком — вот кто снял шкуру с вола.
Маргайд-в-Переднике с Оврагов Корнаа[163], — были у нее и чулки, и кофта, чтобы разгуливать. Были у нее и чулки, и кофта, и нарядная желтая юбка, чтобы бродить по ночам.
Пока люди по домам молились, Маргайд-в-Переднике срезала сало. Пока люди сидели за ужином, мелькнула в долине желтая юбка, уносившая шкуру. Спохватились не поздно ль женщины ночью?
Послали ее на виселицу, но она получила отсрочку и ушла по Дороге Ойр, утащив с собою козу.
Будут в Долли Воар[164] пшеница и солод, когда мясники Бурого Берри обмякнут на виселице.
Будут в Долли Воар пшеница и ячмень, когда у мясников Бурого Берри станут узкими шеи[165].
Я слышал о человеке, который жил поблизости много лет назад; люди привыкли звать его Дармотом. В свои молодые годы он объехал весь мир и собрал немного денег. Затем он вернулся туда, где родился и вырос, и купил небольшую ферму в очень уединенном месте. Около четырех-пяти миль оттуда было селение, куда он ходил по своим делам. Между домом его и селением была река, а поперек реки были положены большие камни, чтобы переправляться. Зимой, всякий раз когда шли дожди, он был прикован к своему берегу из-за потока, что покрывал камни.
Как-то зимой долго и сильно дождило. У Дармота вышел весь табак, и когда погода на один вечер установилась, он решил переправиться через реку и достать табака. Но когда он в сумерки подошел к реке, то не смог разглядеть камни за могучим потоком, что стремился по ним. Вот почему пришлось ему возвращаться домой без табака, и он думал, что лучше бы остался без ужина.
Чтобы убить время, он стал бродить по полю. Пока он ходил взад-вперед, взошла очень яркая луна и осветила все вокруг. В это время Дармот был на верхней половине поля. Он повернулся и пошел по склону вниз, и когда был почти посередине поля, увидел не что-нибудь, а большое войско, собравшееся в роще на другом конце поля, — все воины были конные. Дармот услышал, как их начальник спросил, все ли готовы выступать, и как один из них ответил, что еще не готов, потому что он без коня. «А без Фир Дарига, — сказал он, — вам не стоит и идти, ибо вы не одержите победы над нашими врагами».
Начальник сказал: «Вон там спускается по полю Дармот, — иди и преврати его в коня». Когда Дармот услышал это, он стал молиться и креститься, но был не в силах сдвинуться с места, на котором стоял, ибо был в великом страхе.
Перед ним возник Фир Дариг — он был одет в красное, на его голове была красная шапка, в руке его был остроконечный меч, и он сказал Дармоту: «Я не боюсь твоих молитв и крестов». Он коснулся Дармота мечом, и Дармот вмиг превратился в коня[167] — с Фир Даригом на спине. И Фир Дариг поскакал на нем к войску, и скакал, пока не вернулся к своим.
Тогда начальник отдал им приказ выступать. И вот они стремительно понеслись прочь, и мчались, пока не добрались до моря. Тогда вождь велел им переправиться через море. И вот они поскакали по волнам — с Дармотом, скачущим впереди и Фир Даригом на его спине, — пока не прибыли к чужому берегу. Казалось, это была весьма плодородная страна, ибо там в изобилии рос табак.
Когда они высадились, то лицом к лицу столкнулись с другим войском и сразу же начали сражение. И долго кони наскакивали на коней, а воины размахивали мечами по сторонам, и нельзя было сказать, кто же победит, до тех пор, пока Дармота слегка не ранил под глаз меч одного из врагов. Дармот тогда пришел в бешенство, рассвирепел, начал трясти, колотить и размахивать хвостом, опрокидывать вражеских коней на землю, и вскоре враги повернулись к ним спиной и помчались прочь, оставляя поле битвы за ними. Так благодаря Дармоту они победили[168]. А когда все враги исчезли, начальник велел им собрать добычу и спешно готовить ужин, с тем чтобы все были готовы возвратиться до рассвета домой.
И вот, пока одни из них собирали добычу, а другие готовили ужин, Дармот в это время отдыхал. Вождь высоко отозвался о нем, потому что он добыл для них победу над врагами. Вскоре вся добыча была собрана, а ужин готов. Тогда все они сели за обильную трапезу[169]. Дармот тоже занял место, чтобы есть и пить вдоволь вино и крепкие напитки; и они ели и пили, покуда не насытились. Затем начальник велел им садиться на коней и приготовиться, когда он прикажет, вновь поскакать через море. «Но чтобы хоть как-то отплатить Дармоту за помощь, которую он оказал нам, — сказал вождь, — захватите для него по горсти табака».
