В поход я отправился, о Лоэгайре, и прибыл тогда в Страну Скат:[87]
Дун Скайт[88] в ней с затворами железными — я наложил руку на него.
Семь стен вокруг этого града — ненавистна крепость была:
Частокол железный на каждой стене, на котором девять голов.
Железные врата с каждой стороны — защита не сильная против нас:
Я ударил по ним ногой и разбил их вдребезги.
Была в дуне яма, принадлежавшая, говорят, королю:
Десять змеев вырвалось через край ее, — великое было дело!
После этого я напал на них, хоть громадно было их скопище,
Пока не раздробил я их меж двумя моими кулаками.
Был там дом, полный жаб, которых выпустили на нас;
Злобные чудища с клювами, что целились мне в лицо;
Свирепые, подобные драконам чудища были посланы против нас;
Сильны были их чародейства[89].
После этого я напал на них; когда они набросились на меня,
Размолол я их на кусочки меж двумя моими ладонями.
Был в этом дуне котел — теленок трех коров;[90]
Тридцать туш мясных вмещались в него и не были ему в тягость.
Коровы навещали часто котел, — восхитительно было соперничество, —
Не отходя от него ни с какой стороны, пока не наполнят его.
Было много золота и серебра в нем — замечательная находка:
Этот котел был нам отдан дочерью короля.
Трех коров захватили мы; они храбро поплыли по морю:
Был груз золота для двоих мужей у каждой из них на шее.
После того как попали мы в море, простирающееся на север,
Народ в куррахе[91] моем поглощен был свирепой бурей.
Затем я повлек по воде их, — хоть опасность была остра, —
Девять человек на каждой моей руке, тридцать на голове,
Восемь по обоим моим бокам цеплялись за мое тело.
Так плыл я по морю, пока не добрался до пристани.
«Там узрел я чертог, и было в нем трое, — молвил Ингкел. — Трое мужей мощных, грубых, гнетущих; глядя на них, не вынесет никто их безобразного, уродливого облика. Устрашающий вид, ибо ужасают они. Одеянье из грубых волос покрывает их; дикие их глаза взирают сквозь космы из скотьего волоса, в которые без одежд закутаны они до пят. Три гривы конские, ужасные, величавые у них до бедер.
Свирепые воители, что владеют против врагов разящими тяжко мечами. Наносят они удар тремя железными цепами, имеющими по семь цепей о трех кольцах, трех лезвиях, с семью железными шишками на конце каждого цепа: всякая из них тяжела, как брус из десяти слитков. Три больших бурых мужа. Темные конские гривы на хребтах у них, что доходят до обеих пяток. Ремень из добрых двух третей шкуры быка вкруг поясницы каждого, и пряжка о четырех углах, что скрепляет каждый ремень, толста, как бедро человека.
Облаченье, которым они покрыты, — косматая шерсть, что растет на них. Космы их грив на хребтах распущены, и длинный железный столб, длинный и толстый, как верхнее ярмо, — в руке у каждого мужа, и на конце каждой дубины железная цепь, и на конце каждой цепи железный пест, длинный и толстый, как среднее ярмо. В печали они пребывают в доме, и довольно ужаса от облика их. Нет никого в доме, кто не избегал бы их. Найди им подобье, о Фер Рогайн!»[93]
Фер Рогайн был безмолвен. «Трудно мне уподобить их. Я не знаю никого подобного из мужей на свете, если они не те трое великанов, коим Кухулин дал пощаду при осаде Людей Фалга[94]; и когда они получили пощаду, то убили пятьдесят воинов. Но Кухулин не хотел дать им погибнуть, ибо диковинны они. Вот имена этих троих: Срубдайре, сын Дорд-бруйге, и Конхенн из Кенн Майге, и Фиад Скеме, сын Скипе. Конайре выкупил их у Кухулина; поэтому они вместе с ним. Три сотни падут от них в первой схватке с ними, и они превзойдут в доблести каждую троицу в Доме; и если они выйдут на вас, то ошметки от вас можно будет просеять сквозь решетку хлебной печи, — так измолотят они вас железными цепами. Горе тому, кто учинит разрушение, хотя бы только из-за этих троих!»
Финн и Ойсин отправились на охоту[96] с благородною свитой из мужей и собак, числом не менее сотни молодцев, столь резвых в ногах и смышленых, что подобных им не было. Со сворою псов свирепых пустились они через холм и долину, чтобы учинить великое опустошение.
Кого они тогда оставили дома, как не юного Орри[97], что спал, схоронившись в тени под скалою. Оставили они всех борзых щенков — трижды по двадцать, и ни одним меньше, — с тремя старыми женщинами, чтобы те присмотрели за ними.
Финна прекрасная дочь с презрением и пренебрежением спросила: «Как бы нам выместить злобу на юном Орри?»[98]
Дочь Ойсина ответила: «Крепко к зубьям бороны привяжем мы его волосы, а к проворным его ногам приложим горящий жгут».
Вскочил тогда Орри проворным прыжком, чувствуя, как жаром печет ему ноги.
С проклятьями страшными дал он обет уничтожить тех, кто осмелился оскорбить сына короля. Крепко-накрепко поклялся он солнцем и луной сжечь их самих и все их жилища.
Затем поспешил он скорее в горы; на плече у него лежал тяжелый топор для [рубки] дрока. Восемь многопудовых нош оттуда он вынес, и восемь больших вязанок набилось в каждую ношу. Восемь таких мужей, какие на свете нынче, не смогли бы поднять с земли и одну лишь из этих нош.
В каждое окно швырнул он по ноше и в каждую дверь по такой же; но наибольшую ношу горящую на пол он положил в главном зале и предал его огню.
Меж тем герои, помянутые Финн и Ойсин, со своими мужами отважными гнались за дичью, — нетерпеливые, потом и пылью покрытые все.
Тут показались громадные тучи, наплывающие с запада подобно, как я полагаю, ужасным валам.
Финн тогда побежал; побежал также Ойсин, и бежал он, пока, обессилев и выдохшись, не сел он на землю.
Финн, отважный вождь, однако, выдержал бег, а затем он возвысил свой голос жалостный, взывая к Ойсину, что был далеко позади; «Ничего не осталось нам, кроме унылых обрушенных стен! Кто совершил злодеяние это?»
«Кто, как не юный Орри, который бежал и сокрылся в скальной пещере!»
Тогда, задушив его дымом, его вытащили за пятки и, говорят, разорвали на части дикими лошадьми.
Было это больше чем восемьсот лет назад, в дни Олафа Годдардсона[100], когда жил на Мэне барон Киттер, норвежец[101]. Он имел на вершине Барруля[102] замок и все свое время проводил, охотясь на туров и лосей, что водились тогда на острове, пока не перебил их всех. Тогда люди начали бояться, что он станет охотиться на их скот и на горных свиней и не оставит им зверей вовсе, поэтому они пошли к мудрейшим ведьмам острова, дабы посмотреть, что те могут сделать[103].
