Скривился.
Тяжело сглотнула слюну, молчу.
Есть. Есть,
… однако, ребята, потом вы уж точно будете жалеть, что нас еще на заливе не пристрелили.
Взгляд на Высокого.
Мои за и против.
Вздох.
- А если частями… потом как-нибудь?
Расхохотался.
- Зачетная шутка, Петросян. Пять балов. Еще варианты?
- Вы же все равно знаете наши адреса.
Хмыкнул.
- А вы – наш, да и в лицо. И за вымогательство, наркоту и прочее… Дело пахнет уже не на жизнь, а на смерть. Понимаешь, к чему виду я?
Вздыхаю.
- А если заплатим, то без проблем отпустите?
- А чего бы и нет? Пойдете по соучастию. Или что, - улыбается. – Думаешь, не привяжем? Оправдаетесь? На пляже вы добровольно с нами пошли, причем первые стартонули. Да и товар сейчас купите. Всё честно.
Скривилась. Конечно, при желании и они, и мы – каждый может выиграть, отмазаться, оправдаться, и сгноить другого. Только вопрос: не проще ли полюбовно?
- Ну, и пулю в лоб никто не отменял. Вернее, многие тонут в водоемах. Не в этом году – так в следующем. Понимаешь? Давай не ссориться? Вы взяли наше – заплатите. Каждый будет доволен. Ты же умная девушка, трезво мыслишь, рассуждаешь. Верно?
Хмыкнула едва заметно, поджала губы.
Перевела невольно взгляд на Белобрысого.
Все еще на полу, упершись рукой в согнутую ногу. Молчит, пристально всматривается на меня, что-то жуткое думает, взгляд так и искрит яростью и безумием. Нервно сжимает пистолет. Прожевывает эмоции. Временами грызет ногти.
Я в тупике. И страшно одно, как бы не было хуже.
- Да, с*ка, что ты с ней возишься? - вдруг подрывается подонок, резко кидается на меня – сжалась я, готовясь принять удар. Но внезапно сдержал напор Костя.
- Че тя бомбит?
Дергается, машет в мою сторону оружием тот.
- Да бесит она меня! И на деньги уже плевать! Я бы ее так прикончил!
- Ты че под кайфом? – удивился, присмотрелся к нему Высокий.
- Пусть эта тварь уже что-то решает, а то точно ей все зубы пересчитаю.
- Угомонись! – рычит на него Сергей.
- С*ка, дернись только, - развернулся к нему Белобрысый. – Вы меня уже все достали. На**я я вообще с вами поехал? Связался на свою голову.
- Я брату позвоню, - отваживаюсь, пока снова не завязалась потасовка.
Вмиг обрушились на меня взгляды.
- Х**ту, - рычит Антон. - Думаешь, мы все тут – дебилы? Да? – трясется уже от бешенства.
- Да тише ты, - живо подступает, приседает рядом со мной Высокий.
- Но без глупостей. Да?
Глубокий вдох для смелости.
- Да.
- Старший, младший? – ведется на разговор.
- Младший.
- Сколько ему?
- Девятнадцать в этом году.
Невольно бросаю короткий взгляд на Белобрысого – застыл, пристально следит за мной, видимо, выискивая подвохи.
- Он точно ментам не станет звонить? – не унимается Костя.
За и против. Взгляд в глаза.
- Точно.
- Ну, звони.
- Стой, - вдруг рявкнул Антон, видимо, что-то важное сообразив. - А пушка-то, откуда она у тебя? А, докторша?
Обмерла я, обдаваясь волной страха. Поежилась. Мой секрет из сумки выкрыт. Но мгновения паники – и собрать волю в кулак.
- Батя… Батя у меня фанат пневмата. У него – ружье, а брату – пистолет подогнал.
Смеется.
- Че ты мне лечишь, с*ка? – шаг ближе и уткнул дуло мне в лоб. – Пневмат... Да это, б***ь, даже не травмат! Или думаешь, я – идиот? Под подкладкой она прятала...
Обмерла, осознавая свой прокол.
Опустила взгляд, и вновь совладать с собой.
- Я не знала. Брат уверял в обратном.
Хмыкнул.
- Брат, б**ь, - вдруг шаг – и ногой резвый удар мне в бок, отчего пошатнулась и невольно вскрикнула. – Еще одна воровка. Руки бы вам поотрывать, чтоб неповадно было.
Тяжелый вздох Высокого, подался назад – и расселся на полу, упершись руками в колени.
- И чем занимается твой брат… ты, верно, не знаешь? Так?
- Студент, - кривлюсь.
Тотчас рассмеялись парни.
- Исчерпывающая информация. Ну, что? – обернулся Высокий к Сергею. – А ты что думаешь?
Хмыкнул.
- Не**й такой товар с собой таскать, в тачке бросать, да баб всяких туда водить. Сами виноваты. Сами всрали – сами и платите.
- Резонно, - скривился и цыкнул Костя. Взгляд на оторопевшего Белобрысого.
- Да ты что… бессмертный? – резвое движение в сторону Сереги, но тотчас кидается к нему Высокий наперехват, силой останавливая. Срывается с места и «мой защитник», выжидая удар. Застыли, метая колкие взгляды друг на друга.
- Пусть звонит, - первым решается на слова Антон. – Мне уже всё по**й. Тонуть, так всем. Потому что мне до конца недели все равно такого бабла не нарыть! А из-за этих сук я сдыхать не собираюсь!
- А ты мне еще ответишь, почему эта дрянь была у меня в машине, - прорычал Сергей и присел на стул. – Звоните, что уже делать. Может, хоть так уже что-то порешаем.
Достали, отрыли мой телефон в сумке и протянули мне (хотя руки так и не развязали).
Взгляды наши с Белобрысым снова встретились.
Ну, ублюдок, сам напросился. И за подставу своих друзей тоже ответишь.
Отыскать контакт и сделать вызов.
- На громкую, - внезапно рявкнул на меня Высокий, вздохнул и прошелся по комнате, разминая лицо руками, снимая напряжение.
Обмерли. Пристальные взгляды на меня.
Дрогнула вдруг дверь – и вышел наружу (из комнаты) Брюнет.
- А та? – удивился Костя.
- Че? А... Спит.
- Да, слушаю? – послышалось на том конце «провода». Обмерла я, словно перед расстрелом.
- Вова, привет.
- Привет. Что-то случилось? - словно учуял.
Шумный мой вдох, перестрелка взглядов между собравшимися.
- Да не особо. Но, - еще один глубокий вдох, чтобы выдать все как на духу, не давая возможности ни вставить слово, ни перебить. Ничего лишнего. – Помнишь те деньги, что мы, да наши с тобой родители, откладывали на поездку в Польшу? Там же, вроде, немало скопилось, верно?
Молчит. Жалящая тишина. Видимо, обмозговывает услышанное, подбирает слова.
Ну же, Клёмин, родной… только не подведи меня. Как я тебя на Бальге. Молю…
Выдох.
- А им что я скажу? Или думаешь, они нас не спалят?
Каждое слово аккуратно, словно выстрел. Его. Мой. И это чувствуется, однако… другого выхода просто… нет.
- Спалят. Но всё равно... мне сейчас они очень нужны, и твоя помощь.
- Сколько?
Взгляд на Белобрысого. Выжидаю.
На пальцах: три по пять…
Вздох.
- Пятнадцать тысяч.
- Не многовато ли?…
(и вряд ли это констатация или издевка; вероятнее всего, как по мне, вопрос об окружении и о ситуации в целом, - по крайней мере, я на это надеюсь... и весь разговор Клемин воспринимает более, чем всерьез)
- Достаточно. Но приди один, без глупостей. Прошу.
- Куда?
И снова взгляд на Белобрысого, тот на Высокого. Подчиняюсь движению – и перевожу взгляд на Костю.
Живо достал молодой человек свой телефон из кармана и стал что-то торопливо набирать; а за тем, наконец-то, протянул мне, тыча экраном.
Читаю:
- Около ДК Моряков, магазин детских игрушек. В урну.
- Буду через час. Не вырубай телефон – как выполню все, отзвонюсь. Идет?
Отодрал от моего уха телефон Белобрысый, вырвал из рук. Живо зажимает кнопку выключения.
- Ага, позвонит он. Обойдется. Кто пойдет?
- Кто? Ты да я, - отвечает Высокий.
- А вдруг эта крыса этих сук отпустит? – рычит мразь в сторону Сергея.
- Я же еще здесь, - поспешно отозвался Брюнет.
- Ой, - махнул рукой в его сторону Антон и скривился. – Молчал бы уже. А хотя… вот его бери, Костян. Сходите?
- А не пос***ть ли тебе еще?
Перекосился от раздражения Белобрысый.
- Штука твоя.
- В а**с себе ее засунь.
- Мы все в одной лодке, и если эти твари наведут на нас ментов – всех повяжут.
Тяжелый вздох.
Выдох.
- Ладно, - нервно сплюнул Высокий. – Хотя твои бабки, сам бы и шел.
- У меня еще здесь дело есть, - вдруг уставился на меня на мгновение, но, затем, почему-то осекшись, обернулся в сторону двери в смежную комнату и улыбнулся. Лживо улыбнулся. – Не все же вам резвиться, ублюдкам.
- Да куда там? Она и так… в неадеквате, - отозвался Брюнет.
- Валите давайте, а то еще добираться долго.
Замялись в сомнениях ненадолго, но еще минута – и покорно подались на выход.
Едва щелкнул замок, как резвые шаги Белобрысого к столу, хватает бутылку водки. Откручивает пробку – глоток.
Слышу, как напрягся Серега.
- Не смей, тварь. Выстрелю не глядя, - машет в его сторону оружием.
- Только тронь ее…
- Не боись, - шаги ближе, присел на корточки. Поставил пузырь на пол. Вдруг достал что-то из своего кармана крохотное и силой втолкнул, всунул мне в рот – моментально выплюнула. – ТВАРЬ! Ты у меня ее сожрешь, - живо поднимает и, мордуя, жестко тычет мне (судя по всему) таблетку в рот и тотчас заливает все это с горла бутылки водкой. Едва не захлебываюсь, пытаюсь оттолкнуть его, увернуться, но не получается. Грубо запрокидывает мне голову и взбешенно творит свое безумие. - Сидеть! – снова орет в сторону Сереги, тыча пистолетом.
Глотки, вынужденные глотки, поперхнувшись не раз, едва не захлебнувшись от напора.
Опустил руку с бутылкой. Отстранился в сторону, а затем и вовсе встал.
- За счет заведения, с*ка.
- Что ты ей дал? – едва слышно, обреченно прошептал Сергей.
- То, что и та тварь жрала. Еще немного – и наша царевна сама на стену полезет в мольбе, чтоб хоть кто-нибудь ее… т****нул.
Обмерла я от прозрения.
- Та же, вроде бутер жрала?
Тяжелый вздох Белобрысого.
Скривился.
- Ну, чистого-то больше нет. Так что этой… повезло больше.
- В смысле? – обмер Сергей. – Так там не кокс был?
Ухмыльнулся подонок. Глоток водки. Взгляд на «товарища».
- И даже не герыч.
- Ах, ты… с**ин сын! – рычит от ярости. Сжался, невольно дернулся.
- СТОЯТЬ, С*КА! ...ПУШКА-то все еще у меня, да? – замахал стволом, отчего тот покорно замер. – А будешь нормальный, без этих твоих вые***нов, и тебе она достанется. Правда, после меня. О, смотри, - вдруг взгляд на меня. – Уже, по ходу, начинает плыть. Жарко, да?
Пытаюсь игнорировать, но странные ощущения и дурман в голове начинают творить нечто странное. Задыхаюсь, сердце колотится, что бешенное; бросает в пот и странную дрожь от ощущений.
***
И хоть все время сражалась я с собой, пытаясь удерживать сознание на плаву, веки все равно тяжелели, и открывать их было все ленивее и ленивее… А дикие, постыдные желания волнами стали накатывать на меня, сжимая, сводя мышцы внизу живота, будоража все тело, накаливая в нем напряжение, возбуждая до предела, взывая к откровенным, бесстыдным плотским утехам. Тело голодно выло, требуя грубого, беспринципного, дерзкого участия. Даже если это будет унизительное, болезненное, грязное властвование и овладение мной...
Приличие не только позорно отступало, но и нагло сметало с собой любые преграды и моральные устои. И чем распутнее, похабнее фантазии - тем сильнее требование всего этого. В голове плыл туман, а жажда ставала все невыносимее и невыносимее, словно для умирающего в пустыне, вот только… не вода нужна, а нечто животное и безрассудное, яростное и первобытное…
Но помрачение отступало – и я делала вдох, полностью осознавая, какие твари меня окружают, и что это влечение – неестественное, и мерзкое…
И вновь прилив – и я уже невольно стону, корчась от настоящих пыток…
Закусывать губы до крови, впиваться ногтями в пальцы, чтоб хоть как-то различать в этом сумасброде, что есть настоящее, а что - нет; болью глушить страсть, разливая капли отрезвляющего адреналина по помутневшей крови.
И вдруг удар. Выбита дверь. Рывок. Вскакивают парни (надзиратели) в испуге – тотчас залетело несколько человек в черных костюмах, бронежилетах и масках, с автоматами наперевес... Молниеносно заломали Белобрысого и Серегу (даже не сопротивлялись), мордой в пол, руки за голову.
Кто-то присел рядом.
Клёмин.
Испуганно уставился мне в глаза:
- Лина, Лина, ты меня слышишь? – схватил за плечи и, осторожничая, встряхнул. Смеюсь, невольно счастливо залилась звонким, больным смехом… облегчения. Но вдруг... этот его, сводящий с ума, аромат, запах; трепетный, обжигающий кожу жар; нервное, в такт моему, надрывистое дыхание; сильные руки; пот, эротично, маняще стекающий по шее; пылкие, влажные губы (невольно облизалась, закатила глаза под лоб и вожделенно застонала) – просто сорвало, вмиг обрушило на меня волну, практически полностью и безнадежно захлестнув дикой, откровенной страстью. Оковы сорваны. Зеленый свет… Мой Клёмин. Угрожающая, решительная пьяная ухмылка в сторону жертвы.
- Что вы, твари, с ней сделали?! – ошарашено рычит. Взгляд куда-то в сторону, назад. – Она под кайфом?!
- Да.
Хохочу счастливо… Неистово сверлю своего героя взглядом, мысленно уже не просто раздевая, а, едва ли не раздирая на части, овладевая им...
- Что именно?! – не унимается, злится, бесится, отчего еще сильнее становится притягательным. Невольно сжимает меня до сладкой боли в своих грубых, могучих ручищах.
- Бутер с какой-то дрянью.
- Когда отпустит?
- Несколько часов, - внезапно рассмеялся кто-то из парней. Узнаю голос подонка… (игнорирую). - Можешь смело пользоваться, ублюдок.
- Уведите их.
Краем глаза улавливаю, как силой заломили и потащили, повели из комнаты избитого Серегу. Словно молнией прозрение, но лишь на миг - разум раненым зверем сгорает заживо в агонии...
- Сергей…
- Что? – обмер Клёмин. Приблизился ко мне ближе, а затем, словно очнулся, стал развязывать меня. Улыбаюсь – последние мгновения умирающей трезвости. – Серега там не причем… он хотел остановить… И Костя… Это всё этот урод. Бело…брысый.
