Медленно, постепенно, по мере того, как один за другим сменялись периоды в миллионы лет, это пылающее море становилось все менее и менее бурным и раскаленным. Пары в небе начали, по всей вероятности, выпадать в виде дождей и понемногу редеть наверху, на поверхности жидких огненных морей появлялись огромные окалины, плиты затвердевшего камня, которые затем опускались на дно, уступая место другим всплывающим массам. Солнце и Луна, уменьшавшиеся в размере и все более удалявшиеся друг от друга, должны были двигаться по небесам уже с меньшей стремительностью. Луна теперь, ввиду своей меньшей величины, оказалась бы охлажденной уже значительно ниже раскаленного состояния и попеременно то преграждала бы путь солнечному свету, то отражала бы его в целом ряде затмений и полнолуний.
Итак, с ужасающей медленностью, через огромные промежутки времени Земля должна была приобретать все большее и большее сходство с той Землей, на которой живем мы, пока, наконец, не наступило бы время, когда пары в прохладном воздухе начали бы сгущаться в облака и первый дождь зашипел бы на первых камнях внизу. В течение бесконечных тысячелетий большая часть воды на Земле должна была постоянно испаряться в атмосферу, но все же теперь уже стали, по всей вероятности, появляться горячие потоки, сбегавшие с кристаллизующихся скал, а также пруды и озера, в которые эти потоки сносили обломки и оставляли отложения. Наконец должно было бы установиться такое положение вещей, при котором на Земле мог появиться человек, прочно укрепиться, оглянуться вокруг и начать жить. Если бы нам удалось посетить Землю в то время, мы ходили бы по лавообразным каменистым массам без малейшего признака почвы, без единого побега живой растительности, под раздираемыми бурей небесами. Горячие неистовые ветры, превосходящие по силе самые свирепые вихри наших времен, потоки дождя, о которых более умеренная и менее стремительная современная нам Земля не имеет понятия, налетали бы на нас.
Вокруг нас, мутные от смытых со скал частиц, мчались бы потоки дождевой воды, сливаясь в реки, прорезая глубокие русла и ущелья, проносясь стремительно мимо, чтобы отложить осадки в первобытных морях. Сквозь облака мы увидели бы огромное Солнце и даже заметили бы его движение по небу, а его появление и исчезновение, также как и появление и исчезновение Луны, ежедневно вызывало бы приливы и отливы огненного моря, которые выражались бы рядом землетрясений и вулканических извержений. А Луна, которая теперь обращает к Земле всегда одну и ту же сторону, в то время оборачивалась бы вокруг своей оси заметно для глаза, показывая сторону, которую она теперь скрывает так неумолимо.
Земля становилась все старше. Один миллион лет следовал за другим, и день удлинялся; солнечный жар становился менее резким, и самое Солнце удалялось от Земли, движение Луны по небу замедлялось, сила дождя и вихря ослабевали, и вода в первых морях прибывала и стекала в лоно океана, который с тех пор покрывает поверхность нашей планеты.
Но жизни на Земле все еще не было; моря были пустынны, а скалы бесплодны.
В настоящее время всем известно, что все наше знание относительно жизни, существовавшей на Земле до возникновения человеческих воспоминаний и преданий, основывается на отпечатках следов и окаменелостях, находимых в слоистых горных породах. В сланце, в сланцевой глине, в известняке и в песчанике мы находим сохранившимися, наряду с извилистыми следами первых приливов и углублениями, образованными первыми ливнями, кости, раковины, волокна, стебли, плоды, следы ног, царапины и т. п.
Только благодаря тщательному изучению этой каменной летописи удалось восстановить прошлое жизни на Земле. Это известно теперь почти всякому. Наносные пласты не располагаются в строгом порядке слой над слоем, они сморщивались, изгибались, сдавливались со всех сторон, искривлялись и перемешивались, как листы из книги в библиотеке, неоднократно подвергавшейся разграблению и пожару. Только после самоотверженных трудов множества ученых, посвятивших этому делу всю жизнь, летопись Земли была приведена в порядок и прочтена. Общий период времени, охватываемый ею, насчитывает, как считают теперь, 1600000000 лет.
Древнейшие горные породы, начальные страницы каменной летописи, названы геологами азойскими породами, ибо они не носят никаких следов жизни. В Северной Америке, где существуют огромные пространства их, азойские породы лежат обнаженными. Мощь этих пластов заставляет геологов предполагать, что на образование их ушла, по меньшей мере, половина тех 1 600000000 лет, которым, по их определению, равняется весь геологический период. Позвольте мне остановиться на этом, имеющем глубокое значение, факте.
Половина огромной эры, наступившей после того, как суша впервые отделилась от воды на нашей планете, не оставила нам никаких следов жизни. На этих породах сохранились до сих пор следы волн и дождевых капель, но зато нет никаких признаков растений или иных жизненных форм.
Однако по мере того, как мы продвигаемся в чтении летописи, начинают появляться и умножаться следы давно исчезнувшей жизни. Тот период истории Земли, в котором мы впервые находим эти следы прошлого, назван геологами ранним палеозойским периодом. Первым указанием на возникновение жизни на Земле служат отпечатки сравнительно простых, низших существ, раковины мелких моллюсков, похожие на стебли и цветки, головы зоофитов, водоросли, следы и остатки морских червей и ракообразных. Очень рано появляются существа, несколько напоминающие травяную вошь, пресмыкающиеся твари, которые могли, подобно травяным вшам, сворачиваться в шарики, так называемые трилобиты. Позднее, приблизительно через несколько миллионов лет, — некоторые виды морских скорпионов, более сильные и подвижные существа, чем те, которые до тех пор видел мир.
