Ни одна из этих форм не отличалась большими размерами. К наиболее крупным относятся морские скорпионы, имевшие девять футов в длину. Однако на суше нигде еще нет никаких признаков ни растительной, ни животной жизни. Никаких признаков рыб или позвоночных в этой части летописи не встречается. Все растения и животные, оставившие нам следы от этого периода истории Земли, принадлежат к мелководным и земноводным тварям. Если бы мы захотели провести параллель между фауной и флорой раннего палеозойского периода и современной нам флорой и фауной, нам следовало бы, оставив в стороне лишь вопрос величины, просто взять каплю из лужи в скале или из грязной канавы и исследовать ее под микроскопом. Небольшие ракообразные, мелкие моллюски, зоофиты и водоросли обнаружат прямо-таки поразительное сходство с этими неуклюжими большими прототипами, являвшимися некогда венцом творения на нашей планете.

Полезно, однако, помнить, что породы ранней палеозойской эры, по всей вероятности, не сообщат нам ничего существенного относительно первых зачатков жизни на нашей планете. До тех пор, пока животное не имеет костей или других твердых частей, пока оно не носит панциря и не достаточно велико и тяжело, чтобы оставить характерные следы и отпечатки ног в грязи, окаменелости не могут сохранить какие бы то ни было следы его существования. В наше время есть сотни и тысячи видов маленьких мягкотелых существ, которые, несомненно, никогда не оставят каких-либо следов для будущих геологов. В прошлом Земли миллионы миллионов видов таких существ могли жить, размножаться, процветать и исчезнуть совершенно бесследно. Воды горячих и мелких озер и морей азойской эры, быть может, кишели бесконечным числом разнообразных низших студенистых, бесскорлупных и бескостных существ, множество зеленых, похожих на тину растений одевали, быть может, залитые солнцем скалы и берега. Летопись пород дает не более полное представление о жизни в прошлом, чем банковские книги о существовании всех лиц, живущих в данной местности. Только тогда, когда какой-нибудь вид начинает отделять раковины, иглы, толстую чешую или поддерживаемый известью стебель и как бы «откладывает на черный день», он заносится в летопись. Но среди пород, относящихся к более раннему периоду, чем те, которые обладают какими-либо окаменелыми следами, иногда находится графит, представляющий собой чистый углерод, и некоторые авторитеты полагают, что он был выделен из соединений под влиянием деятельности неизвестных нам органических существ.

ГЛАВА 4. ЭРА РЫБ

В ту пору, когда люди думали, что мир существует всего лишь несколько тысяч лет, они считали различные виды растений и животных раз и навсегда установленными, неизменяемыми и окончательными; полагали, что все животные и растения были созданы точно в таком виде, в котором существуют сейчас, и совершенно независимо друг от друга. Но с тех пор, как люди начали открывать и изучать летопись камней, это представление уступило место предположению, что многие виды медленно изменялись и развивались в течение веков, а это предположение, в свою очередь, породило убеждение в несомненности так называемой органической эволюции. Сущность этой теории заключается в утверждении, что все виды жизни на Земле, как животной, так и растительной, произошли путем медленного беспрерывного процесса развития от какой-то простейшей формы жизни, являющейся прародительницей всех остальных, от некой почти бесформенной, бесструктурной живой субстанции, водившейся в далеком прошлом в так называемых морях азойского периода.

Вопрос об органической эволюции, так же, как и вопрос о возрасте Земли, являлся в прошлом предметом многих ожесточенных споров. Было время, когда вера в органическую эволюцию считалась, на очень туманных основаниях, несовместимой с правоверным учением христианской, иудейской и мусульманской религий. Это время теперь миновало, и самые ортодоксальные из католиков, протестантов, иудеев и магометан имеют ныне право разделять этот новый и более широкий взгляд на общее происхождение всех живых существ. Жизнь на Земле не возникла внезапно. Жизнь развивалась и развивается. Век за веком, сквозь бездны времени, от которых туманится воображение, жизнь шла вперед и превратилась из барахтанья в тинистой луже в стремление к свободе, силе и сознательному знанию.

Жизнь состоит из индивидуумов. Эти индивидуумы являются определенными существами, они отличаются от глыб или масс так же, как и от неподвижных кристаллов неорганической материи, и обладают двумя особенностями, которые отсутствуют у мертвой материи. Они могут поглощать внутрь другие вещества и превращать их в часть самих себя, а также воспроизводить себя в потомстве. Они питаются и размножаются. Они могут производить других индивидуумов, большей частью подобных им, но также всегда несколько отличающихся от них. Между индивидуумом и его потомством существует специфическое фамильное сходство, но между каждым производителем и каждым отпрыском, которого он порождает, существует и индивидуальное отличие, и это правило верно для всех видов на всех ступенях жизни.

Однако ученые не в состоянии объяснить нам, ни почему потомство должно походить на своих производителей, ни почему ему надлежит отличаться от них, но факт, что оно и похоже на родителей, и вместе с тем отличается от них, несомненен. Поэтому вера в то, что с изменением условий, в которых живут виды, последние сами претерпевают соответствующие изменения, основывается скорее на здравом смысле, чем на научных данных. Ибо в каждом поколении вида должно быть известное количество особей, индивидуальные особенности которых дают им возможность лучше приспособиться к новым условиям, в которых предстоит жить виду, а наряду с ними имеются и такие, чьи индивидуальные особенности скорее затрудняют жизнь при данных условиях. И в итоге первые будут жить дольше, давать большее потомство и воспроизводить самих себя в большем количестве, чем последние, и таким образом, поколение за поколением, вид в среднем будет изменяться в благоприятном для него направлении. Этот процесс, называемый естественным отбором, является не столько научной теорией, сколько выводом, вытекающим с логической необходимостью из фактов воспроизведения и существования индивидуальных отличий. В этой работе, быть может, участвуют многие до сих пор неизвестные науке или не определенные ею силы, изменяющие, разрушающие и сохраняющие виды, но человек, решающийся отрицать влияние этого процесса естественного отбора на жизнь с первого момента ее возникновения, должен быть или невеждой, не имеющим представления об элементарных явлениях жизненного процесса, или неспособным к здравому мышлению.

Многие ученые создавали теории относительно возникновения жизни, и их гипотезы часто захватывающе интересны, но, тем не менее, о зарождении жизни до сих пор мы ничего достоверного не знаем и не имеем ни одной убедительной гипотезы. Однако, почти все авторитеты согласны, что жизнь, по всей вероятности, зародилась в грязи или песке в теплых, залитых солнцем, мелких солоноватых лужах и что оттуда она распространилась вверх по берегам в границах приливов и вниз в открытые воды.

Этот первобытный мир был миром мощных приливов и течений. Индивидуумы беспрерывно уничтожались. Прилив выбрасывал их на берег, где они погибали от высыхания, а отлив уносил их в море, где они умирали от отсутствия воздуха и солнца, Первобытные условия благоприятствовали развитию всякого стремления укрепиться и пустить корни, всякой тенденции к образованию наружных покровов и всем попыткам прибрежных индивидуумов защитить себя от немедленного высыхания. С самого начала малейшая склонность к вкусовой чувствительности направляла индивидуума к пище, а малейшая чувствительность к свету поддерживала его в стремлении выкарабкаться из тьмы морских глубин и пещер или, наоборот, заставляла его отшатываться назад от ослепительного блеска опасных отмелей.



Зарождение жизни по Опарину-Холдейну


По всей вероятности, первые раковины и панцири, защищавшие тело живых существ, являлись скорее защитой от высыхания, чем от активных врагов. Но зубы и клешни рано появляются в истории нашего мира.

Мы уже отмечали величину первобытных водяных скорпионов. В течение многих веков эти существа были владыками жизни. Затем в одном из расслоений этих палеозойских пород, известном под названием Силурийской системы, которая, по мнению многих геологов, насчитывает пятьсот миллионов лет, появляется новый тип тварей, снабженных глазами, зубами и плавательным аппаратом более мощного характера. Это первые известные нам животные с костяным хребтом, первые рыбы, первые позвоночные.