— Да, это дерьмовая идея, — согласился Гош. — Жаль, у нас мага воды нет. Можно было бы источник из-под земли достать или ручей какой сюда повернуть.
— Они так умеют? — спросил Руди.
— Умеют, — кивнул Гош. — Но если тут вода глубоко, то наверное, лучше был бы маг земли.
— Знаете, у меня есть идея, — произнес Снек и взглянул на Ари. — Нам же, вроде как, послушника учить надо.
— Последний ваш урок закончился моей блевотой под ногами Цэка, — нехотя произнес Ари и с подозрением оглядел остальных членов команды.
— Ха! Так и признай, что слабак! — хохотнул Гош.
— Да, будет сложно, и я тоже такого ни разу не делал, — кивнул клирик.
— Кстати, можно будет попросить в качестве платы с местных щербета. Я видел три мешка этой штуки. Сладкая м-м-м-м... — закивал Руди.
— А ты откуда знаешь? — изумился Снек.
— Пока мы с их старшим разговаривали, он уже все склады облазить успел, — хмыкнул паладин.
— То есть мы можем попробовать создать источник воды тут? — уточнил Ари. — У нас получится?
— Да! Когда у нас не получалось? — уверенно ответил Гош.
— Я тоже считаю, что это реально, — кивнул клирик.
— Не верь им! — громким шепотом произнёс Руди. — Они сожрут как минимум половину!
— ...И прибудет со мной слово Единого и воля его, — закончил молитву Ари, державший руки на большом каменном цилиндре.
Письмена на нем полыхнули ярким белоснежным цветом, после чего погасли, оставив на камне глубокие канавки.
— Слушай, Снек, может, стоило взять не известняк? — спросил Гош, наблюдавший за действиями послушника.
— А смысл? Силы для нанесения молебнов потребовалось бы в разы больше, — пожал плечами клирик, не отрывавший взгляда от книги и внимательно перечитывавший записи.
— Так десяти лет не пройдет, как этот известняк развалится, — продолжал ворчать паладин.
— Три года, — ответил Снек. — Через три года источник не надо будет поддерживать. Вода будет идти самостоятельно. Правда, и светом заряжена не будет, но нам это не принципиально...
Клирик закрыл книгу и отложил её в сторону.
— Ари, еще один ключевой камень, и можно приступать к созданию источника, — произнёс он и замер, проводив взглядом молодую девушку, что прошла мимо их дома.
Несмотря на свободную одежду, которая скрывала ноги и фигуру, от намётанного взгляда опытного ловеласа не укрылась высокая пышная грудь и милое личико.
— А мне пока надо отойти, — не сводя взгляда с девушки, произнёс клирик.
Гош нахмурился и проследил за взглядом друга.
— Кто бы сомневался, — буркнул он и начал жаловаться сидевшему рядом Руди. — И так всегда! Стоит пройти рядом хоть чему-нибудь, во что можно присунуть, как он несётся сломя голову.
— Ну, знаешь... — пожал плечами воришка. — Я видел, как ты в таверну бежишь чуть ли не вприпрыжку... У каждого свои слабости.
— Так я не против, но мы вроде как делом заняты, — продолжал ворчать паладин.
— Ты так говоришь, потому что тебе выпить нечего, — съязвил Ари. — И вообще, делом занят только я. Вы просто сидите и пялитесь на меня.
— Ну, а кто тащить эти каменюки будет? Ты до завтра их таскать будешь.
— Погоди, мы эти хреновины тащить будем? — с опаской покосился на глыбы Руди.
— А что, здесь хочешь источник сделать? Так он полдеревни зальёт. Куда по-твоему вода польётся?
Руди почесал голову и пожал плечами.
— Вот в ту канаву потащим, — указал Гош. — Вода пойдет по ней и спустится вон в ту низину. Там по идее озеро должно собраться, а потом кто знает. Может дорогу себе найдет, а может и на этом остановится.
Ари не стал слушать дальнейшие объяснения и принялся за работу.
Тонкой кистью он наносил состав по намеченным буквам, каждая из которых имела свою форму, свой размах и значение. Белоснежный состав был на основе мела и молока. Такую краску можно было смыть одной водой, но именно этот состав связывал молитву с камнем и придавал ему особые, неповторимые свойства.
После окончания работы над последним камнем Ари возложил руки на камень и принялся читать специально выписанную молитву. Голос подростка был неуверенным, дрожащим, но, несмотря на это, благодаря чистым помыслам, сила света лилась рекой, прорезая по священным письменам борозды в известняке.
Стоило парню произнести последнее слово молитвы для восьмого камня, как все они слегка вздрогнули, а письмена на них едва заметно мигнули и принялись подсвечиваться слабым голубым светом.
— Я слышал, что Харатир был довольно самоуверенным типом, — произнёс Гош, умолкший после того, как парень закончил. — Неприятный тип, одним словом, но только сейчас я понял, насколько он знал своё дело.
— Жечь темных? — подколол паладина воришка.
— Да, он в инквизиции был, но знаменит был не своим постом, — покачал головой наставник. — Всегда, куда бы он не отправился, все высшие чины старались держаться рядом с ним. Любил он комфорт и обеспечивал его себе и тем, кто рядом с ним. Причем не деньгами и не караванами с прислугой. Всё решал магией.
— Выеживался?
— Можно и так, но сейчас почему-то вспомнил его слова, — задумчиво произнёс паладин и процитировал: — «Сила не любит лень. Ни одна стихия не поощряет ленивых. Поэтому используй ее. Всегда, везде, когда только сможешь. Не в кого бить? Просто спускай силу в землю. Некого лечить? Благословляй прохожих».
— Я слышал про святую длань Маравана, — хмурясь, попытался припомнить Руди.
— Харатир и тот чудотворец из Маравана — это одно и тоже лицо, — кивнул Гош. — И сейчас, смотря на эти камни, я подумал... Я подумал, что он был в своем роде гениален. Да, заносчив. Да, самовлюблен и чересчур самоуверен, но гениален...
— И в чем же его гениальность? — спросил Ари, вытерший пот с лица и подошедший к паладину.
— В том, что он научился делать то, ради чего многие терпят магов стихийников, — пояснил паладин и поднялся на ноги. — Ради хорошего урожая нужен маг земли и маг жизни. Ради нового ручья зовут мага воды. Ради погоды зовут мага ветра. Это бытовые мелочи, которые маги на себя берут неохотно, но больше некому... А Харатир всё изменил.
— Так почему никто не делает этого? Почему церковь не занимается полями, родниками и не помогает людям?
— Потому, Ари, — Гош снял куртку и принялся закатывать рукава рубахи. — Все потому, что для этой техники нужно семнадцать сильных клириков. Силы на него уходит прорва. А ты сделал это один. Вон, только испарина на лбу.
— Еще не сделал, — хмурясь, ответил парень и спросил: — А сколько сейчас в королевстве сильных клириков?
— Пятнадцать, — пожал плечами и поднял один из валунов, прикрикнув на Руди: — Вставай, картёжник! За работу!
***
— Именно так, господин Нек, — заявил мужчина в легкой броне и указал в сторону оврага. — Тащили какие-то камни.
— Просто камни? — уточнил молодой парень, хмурясь от известий.
— Не могу знать, — развёл руками воин. — Но от камней шел голубой свет.
Молодой глава поселка с раздражением потер виски, после чего произнёс:
— А меня предупреждали, что от них можно ожидать чего угодно, — проворчал он.
— Так вроде, церковники...
— Не все церковники одинаковые, — ответил парень и направился быстрым шагом в сторону оврага. — Эти четверо — команда «Дубовая лоза».
— Так вроде, в «Дубовой лозе» двое, — заметно занервничал воин.
— У них двое послушников. И судя по тому, что они устроили в Альме, яблоко от яблони...
Нек замер от увиденного свечения, которое исходило из оврага, но буквально за секунду отошёл и бегом устремился в сторону происшествия.
— За мной! Бегом!
Воин поспешил за молодым главой поселка. Спустя нескольких минут оголтелого бега они подбежали к оврагу.
На его дне, посреди серых камней и редкой травы, они обнаружили всю команду. По центру, в кругу восьми вкопанных на половину камней, стоял полуголый подросток. На его теле были нанесены мелкие письмена, руки с двумя чашами, наполненными водой, разведены в стороны, глаза прикрыты. Из его уст текла едва слышная молитва, а от тела исходил слабый светло-голубой пар.
— Ну же! Снек уже успел кого-то трахнуть! Заканчивай уже! — раздался крик Гоша.
— Щербет! Думай о щербете! — выкрикнул Руди, стоявший чуть в стороне.
— Заткнитесь и не мешайте ему концентрироваться! — рыкнул на них Снек. — Вот когда он будет железкой махать, тогда и будете командовать, а пока — цыц!
— Не мешайте ему концентрироваться, — передразнил его Руди. — Мы уже час тут ерундой занимаемся.
— Тут воды не должно быть в принципе. Он тащит её из самых недр. Парню трудно, а вы...
— Ну если ее здесь нет, так может, в другом месте попробуем или вообще оставим эту идею? — развёл руками паладин. — Я ведь предлагал изначально парочку кайзунов прирезать.
— Что тут происходит?!! — раздался крик Нека.
— О, вот и надсмотрщик припёрся, — недовольно буркнул Гош. — Ставлю кружку вина, что он нас сейчас отчитает.
— Ставлю две, что даже спасибо не скажет, — кивнул Руди. — Если получится, конечно...
Снек обернулся на соратников и обвёл раздраженным взглядом.
— Ты, Гош. Перекрой им подход к Ари, а ты, Руди... — тут клирик осмотрел воришку с головы до ног и решительно кивнул. — Ты его заболтаешь.
— Кто? Я? Я же...
— Мели, что хочешь, но они не должны вмешиваться. Понял?
В этот момент Ари вскинул голову к небу и открыл глаза, из которых в голубое небо, по которому неторопливо плыли белоснежные барашки облаков, ударили два синих луча.
— Живо!
Руди сорвался с места и побежал к приближающемуся главе города. Подбежав к нему, он расставил руки в стороны и замер.
— Что тут происходит? — с нажимом спросил глава поселка.
— Тут... ээээ... Я знаю, что это может прозвучать странно, но...
— Отойди и не мешай, — вышел вперед воин, сопровождавший Нека.
— Стойте. Я все объясню. Просто вы не сразу поймете, но тут очень деликатное дело, — начал тараторить Руди. На пару секунд он завис из-за того, что в голове гулял ветер, но в момент, когда рука воина легла на рукоять сабли, он выпалил первое, что пришло в голову: — Секс с горными овцами!
— Что? — завис Нек.
— Что? — замер в ступоре охранник.
— Что?!! — развел руки в стороны Руди. — А вы не знали, что на поселке проклятье? Каждый глава будет воровать и трахать горных овец после трех лет работы на должности!
Воин и Нек переглянулись. Повисла неловкая пауза, за время которой Гош занял позицию и всеми силами пытался показать, что он занял ее для того, чтобы лучше видеть сложный и опасный малебен.
Нек перевёл взгляд на воришку и с угрозой спросил:
— Откуда ты знаешь о пристрастиях Дольфа?
— О том, что он коней и овец трахал, многие слыхали, — произнёс воин. — Дошел-таки слушок до церковников.
Теперь уже завис в ступоре Руди, откровенно шокированный сказаным.
— Я ничего не имею против овец и лошадей, — тут же поднял он руки. — Но церковь всё видит и милостью Единого помогает страждущим!
Тут он указал на Ари, который раскрыл рот, и в небо ударил еще один луч. Руки его задрожали, и он медленно перевернул чаши с водой, выливая на землю тонкими струйками воду.
Заметив, сколько силы выплескивается из парня, он замер на пару секунд, пораженный зрелищем, но тут же взял себя в руки и авторитетно произнёс:
— Мы делаем все, чтобы обезопасить верующих в Единого! Вне зависимости от того, в кого и что они пихают... — тут Руди понял, что сказал и тут же поправился: — Но вообще-то — это грех!
Под ногами Ари вспучилась земля. Сначала медленно, затем сильнее и сильнее. Небольшой нарыв перерос в холмик, а затем от него отвалился кусок ссохшейся почвы, и начала сочится вода.
Секунда, другая, и поток становится всё сильнее. С каждым ударом сердца одаренного подростка поток воды усиливался, пока землю окончательно не размывает.
Из-под земли бьёт небольшой фонтан воды, всего на метр в высоту, но он настолько широкий, что быстро начал заполнять канаву.
— Это что? — спросил воин, указывая на воду.
— Это? Так... А это вот последствия проклятья, — с ходу соврал Руди. — Проклятье, значит, воду под землю загнало, а из-за силы воды под землей проклятье силу набирало и заставляло совокупляться главу города со скотиной. Хорошо, что до мужиков не дошло! А ну, как тебя бы вздумал... того.
Для пущей достоверности Руди ткнул пальцем в грудь воина, отчего тот смутился и сделал пару шагов назад.
— И вообще! Это же не овраг, так? Тут ведь раньше какой-то ручей был! Правильно?
— Достоверно не известно, но говорят, что был... Но никто из ныне живущих его не видел.
— Во-о-о-от! — поднял палец Руди.
Вода наполнила небольшой овраг, а Ари, закрыв глаза и рот, рухнул на спину.
Воды было немного, по щиколотку, поэтому парень и не думал утонуть. Вместо этого, он лежал на спине и улыбался с закрытыми глазами, ощущая, как холодная вода обнимает его тело.
***
— Могли бы и монет отсыпать, — буркнул Руди, лежащий на подстилке из тонких дощечек и теплого одеяла.
Команда расположилась у огромного валуна так, чтобы тот закрывал их от ветра, дующего от ущелья. На боку, на такой же подстилке, храпел во всё горло Гош. У костра, ковыряя палкой в углях, сидел Снек. Ари тоже лежал рядом, но за время дневного перехода он так и не пришел в себя.