Мужчины дважды обошли вокруг озера, но следов человека, выходившего из воды, они нигде не обнаружили. Значит, Чке больше не было в живых.
В тот же день ушла и страшная болезнь.
В селении всю ночь был праздник, а наутро женщины отправились в поле, мужчины на пастбище. То же самое их ждало и завтра, и послезавтра. И каждое утро, и каждый вечер люди проходили мимо опустевшей хижины Чке — той самой, кстати, хижины, которую они в самый разгар праздника упорно пытались поджечь, но она почему-то так и не загорелась. А вот теперь люди смущённо опускали головы и всё чаще и чаще вспоминали о том, что Чке никогда никому не делал зла, ни во что не вмешивался и ни над кем не смеялся. И, может быть, Нагана как пришла сама по себе, так после сама по себе и ушла, а Чке был здесь вовсе не при чём?
Так минул год. Потом второй. За ним третий. Был ещё один падеж скота, и наводнение, и засуха, но люди уже больше не роптали на судьбу и не искали виновных. И даже более того: когда им случалось проходить мимо хижины Чке, люди невольно замедляли шаг, и всматривались, слушали… но раз за разом убеждались, что там по-прежнему никого нет. Да и кого им было ждать? Чке больше нет, он изгнан и убит, сожран Хозяином. И что Хозяину тщедушный Чке, когда он может одним разом заглотить трёхгодовалого зебу!
Но вдруг однажды на рассвете из хижины Чке раздался громкий детский плач. Люди пришли туда, долго стояли на безопасном расстоянии и перешёптывались между собой, а после самый отважный мужчина племени сделал ещё четыре шага вперед, осторожно откинул входную циновку, глянул внутрь… и увидел лежащего в дальнем углу младенца. Младенец сучил ножками и жалобно покрикивал. Как он попал сюда, кем он был подброшен? Всё это очень странно, говорили люди, ведь никакая женщина, пусть даже из соседнего селения, ни за что не посмела бы приблизиться к этому Страшному Дому. Так, может быть, это просто вернулся дух Чке? А если так, то и кормить его не надо — Чке не нуждался в пище! Люди успокоились и разошлись. Младенец продолжал кричать. Но с каждым днём он кричал всё тише и тише. Люди уже начали понемногу смелеть…
Но на двадцатый день младенец вдруг выполз на порог хижины и теперь просто лежал, помалкивал, внимательно смотрел по сторонам и только иногда едва слышно щёлкал языком: «Чке, чке».
Прошёл сезон дождей, младенец вырос в юношу. Потом прошло ещё совсем немного времени, юноша превратился в мужчину, и люди, проходя мимо хижины Чке, старались не смотреть в глаза тому, кто прежде никому не делал зла… А вот теперь вернулся и молчит — так, словно он ничего не помнит. Точно так же, как и в своей прежней жизни, нынешний Чке ранним утром садился на пороге и целыми днями внимательно смотрел по сторонам, а на закате возвращался в хижину. Он не отвечал на вопросы, не замечал поклонов и не принимал подношений. Казалось, будто Чке оглох и ослеп.
Но тем не менее, как вскоре заметили люди, только тем, кто чтил и искренне любил его, сопутствовала настоящая удача, в то время как все остальные перебивались с лепёшек на воду. И вот что ещё: Чке не разжалобишь и не перехитришь, перед ним не притворишься, ибо Чке слушает не ваши слова, а удары ваших сердец и смотрит не вам в глаза, а сразу прямо вам в души. На то он и Великий Чке. Мудрейший Чке. Бессмертный из Бессмертных Чке! Люди рождались, старились и умирали, а Чке сидел, не шевелясь — три, восемь, десять поколений. А может и больше. Кто знает?!.
Пять лет тому назад вместе с толпой паломников я наконец побывал в том селении. Нас подвели к хижине Чке, но заглядывать внутрь запретили. Чке, объяснили нам, очень не любит чужаков и поэтому давно уже не показывается на пороге. Поняв, что им так и не посчастливится увидеть Чке, мои спутники сильно опечалились. Тогда я стал их успокаивать, говоря, что они всё равно счастливей меня, ведь они, по крайней мере, видят его хижину, а я лишен и этого. Мои спутники согласились со мной. Тогда я попросил, чтобы они повернули мою голову в сторону хижины Чке. Они это охотно сделали…
И вдруг я словно бы увидел — а может, только представил себе? — худого, измождённого человека, который, скорчившись, сидел в углу хижины и настороженно прислушивался к нашим голосам. Так вот какой он, Чке, подумал тогда я, да он ещё несчастней меня! Пойдёмте, сказал я своим спутникам, мне тяжело, мне нужно отдохнуть. Меня взяли под руки и повели. Чке — видел я своими слепыми глазами — сидел всё так же скорчившись, закрыв лицо руками, и его била сильная дрожь. Скорей же, крикнул я своим спутникам, я задыхаюсь! И я упал. И меня унесли.
Ну а прозрел я уже здесь — вы помните, как это было. И вот теперь я сижу, смотрю на этот мир и думаю. И, кажется, скоро постигну тайну Чке.
Сергей Булыга родился в 1953 году. Один из основоположников отечественного фэнтези, автор нескольких романов. Член Совета по фантастической и приключенческой литературе Союза писателей России, лауреат премии им. И. А. Ефремова . Живёт в Минске.
Рабочие с выпученными от ужаса глазами выбежали из туннеля и бросились к подъёмнику. Все, кто находился на станции, поняли, что надо спасаться, побросали инструменты и тоже побежали к подъёмникам. Возле них выстроилась очередь, и если б не прорабы, то возникла бы паника и давка.
