В отличие от Фестуса, следующий прокуратор Альбин стал прямо-таки подарком для столичных зелотов и сикариев. Для начала он выпустил из тюрем за солидный выкуп большинство их арестованных товарищей, которых не успел распять Фестус. Правда, тогдашний первосвященник Иерусалима Элеазар (не путать с лидером зелотов!) поначалу воспротивился освобождению десятка сикариев, лично причастных к убийству его предшественника Ионафана. Тогда собратья узников похитили личного секретаря Элеазара, которого обменяли затем на «иерусалимскую десятку», что стало едва ли не первым случаем намеренного захвата заложника в истории международного терроризма.
Затем сикарии договорились с Альбином, имевшим в подчинении едва ли не единственную тогда реальную военно-полицейскую силу Палестины — римских легионеров, о том, что те оставят радикалов в покое в обмен на их ежемесячные денежные подношения прокуратору. Впрочем, Альбин обложил новыми налогами практически все население Палестины, еще более осложнив ситуацию в провинции: «В то время к шайкам сикариев, насчитывавших до 50 тысяч человек, начали присоединяться еще около 20 тысяч идумеев, живших к югу от Мертвого моря. Идумеи люто ненавидели евреев-фарисеев с их городами, плодородными землями, кораблями и синагогами».
Роковую роль в дальнейших событиях сыграл последний до Иудейской войны римский прокуратор Гессий Флор, исполнявший свою должность с 64 года н. э.: «Флор хвастливо выставлял свои преступления напоказ народу, позволял себе всякого рода разбои и насилия и вел себя так, будто его прислали в качестве палача для казни осужденных. В своей жестокости он был беспощаден, в своей наглости — бесстыден. Целые округа обезлюдели вследствие его алчности, ибо народ бежал от него, как от зачумленного, в другие провинции»[5].
Чашу терпения евреев переполнило известие о намерении Флора забрать себе за недоимки серебряную утварь иерусалимского Храма. Возмущенные горожане, наиболее активную часть которых составили все те же сикарии и зелоты, в 66 году перебили малочисленный по сравнению с ними римский гарнизон и захватили власть в столице. Тогда же сикарии Галилеи, руководимые Менахемом Бен-Йегудой — сыном вождя антиримского восстания 12 года Иуды Гавлонита, осадили отряд римлян, охранявших крепость Массаду (Мацаду) на западном побережье Мертвого моря. После ее непродолжительной обороны римляне сдались на милость победителей, но были перебиты ими до последнего человека. Массада стала главным оплотом сикариев — и оставалась им до самого конца восстания.
Получив от чудом сбежавшего из Иерусалима Гессия Флора известия о мятеже, охватившем всю Палестину, римский легат-наместник Сирии Цес-тий Галл лично возглавил карательную экспедицию. Руководимый Галлом XII легион двинулся к Иерусалиму, сжигая на своем пути все еврейские селения и уничтожая их жителей. Когда Галлу не удалось с ходу взять столицу штурмом, он начал правильную осаду, подтянув к стенам Иерусалима стенобитные и камнеметные машины. Однако собравшиеся в городе крестьяне из окрестных деревень под предводительством вождя тамошних партизан-зелотов Элеазара бен-Симона предприняли против римлян ряд удачных ночных атак. Потеряв многих солдат, Цестий Галл был вынужден снять осаду и отступил, преследуемый зелотами. После этого восстание охватило всю Иудею, Самарию, Галилею и часть Трансиордании.
После победы над Цестием Галлом на Храмовой горе в Иерусалиме было созвано народное собрание. Перед ним стояла задача избрания национального правительства, призванного возглавить борьбу евреев против римлян. Однако в результате выборов к власти пришли не радикалы, отличившиеся в боях против Цестия Галла, а представители умеренных кругов, склонявшиеся к примирению с римлянами на условиях снижения податей и уменьшения давления Рима на повседневную жизнь Палестины: «Выборы оказались весьма неблагоприятными для зелотов, несмотря на то, что они после победы над Цестием и изгнания римлян получили решительное преобладание как в столице, так и в провинции. Элеазар бен-Симон, победитель Цестия, был совершенно обойден на выборах; еще более могущественный в то время вожак зелотов Элеазар бен-Анания, чтобы удалить его из Иерусалима, получил начальство над второстепенной провинцией Идумеей. На самые же ответственные посты в Иерусалиме и Галилее были возведены римские друзья, которые раньше скрывались от преследования зелотов»[5].
В верховное правительство вошли первосвященник Анания бен-Ханан, которого библейские сказания именуют главным судьей и инициатором казни апостола Павла, и возглавивший Синедрион раввин Симон бен-Гамлиель. В свою очередь, они стали назначать руководителями в другие районы страны знатных людей с умеренными взглядами, что пришлось не по душе радикалам — сикариям и зелотам. Особую неприязнь к новым властям проявлял некий Симон бар-Гиора, также известный под прозвищем Абба Сикара — «Отец сикариев».
Сплотив вокруг себя иерусалимских «кинжальщиков», бар-Гиора начал конфисковать имущество столичных богачей, убивая тех из них, кто пытался сопротивляться. Когда первосвященник Анания послал против Аббы Сикары войска, тот со сподвижниками укрылся в крепости Массада у идейного собрата Менахема бен-Йегуды. Правда, вскоре сам Менахем отправился в Иерусалим, чтобы потребовать у Анании и бен-Гамлиеля более подходившей ему должности в центральном правительстве. Но едва бен-Йегуда по приезде в столицу собрался помолиться в Святой Храм, как по дороге туда его, к удовольствию того же первосвященника Анании, зарезал неизвестный сикарий. Или убийца, прикинувшийся сикарием…
Тем временем римский император Нерон отправил на борьбу с восстанием в Палестине опытного полководца, 57-летнего Тита Флавия Веспасиана. В его распоряжение были переданы три легиона, два десятка вспомогательных когорт, отдельные конные отряды и армии союзных Риму царей — всего 80 тысяч пехотинцев и всадников, что составило около половины всех тогдашних войск Римской империи. К концу 68 года Веспасиан планомерно подавил восстание в Галилее, служившей главным источником людских ресурсов повстанцев. Однако покончить с мятежом в Иерусалиме Веспасиану помешало известие о низложении императора Нерона, заставившее полководца приостановить военные действия и отправиться в Рим для участия в утверждении там новой власти.
