Потому я избежал участи быть заваленным плотоядными червями. Вот только полностью избавить меня от них нахождение у стены не могло.
Твари сыпались с потолка неостановимым потоком. Десятки превратились в сотни, и сколько их будет ещё, было известно только тем, кто их в эти дыры сбрасывал. И ещё одной серьёзной угрозой стала человеческая паника.
Люди, будто волны от брошенного в воду камня, на всей возможной скорости устремились к стенам, как можно дальше от середины помещения. И почти сразу пустое пространство вокруг меня заполнилось людьми. Пока что это не было прямо чтобы опасно, но, если всё так и останется, то когда до меня доползут черви, я стану лёгкой добычей.
Потому, наплевав на любое человеколюбие и правила, я вытащил из заднего кармана джинсов маленький красный перочинный ножичек.
— Ближе не подходить! — рявкнул я погромче, ткнув самого ближайшего человека ножичком.
Целью моей было не убить, естественно, а просто отогнать, так что ткнул я несильно. Однако эффект тут же последовал вполне ожидаемый.
Прямо-таки разогнать толпу у меня, разумеется, не получилось. Но под аккомпанемент недовольных возгласов и стона боли уколотого вокруг меня образовалось небольшое пустое пространство.
На меня смотрели как на полного отморозка, но мне было плевать, да и не впервой. Сейчас главным было выжить, а главными врагами были вовсе не люди. И те, кто до сих пор этого не понял, не заслуживают того, чтобы думать об их мнении.
Из-за того, что большинство народу вокруг было выше меня, увидеть, что творится в центре каменной камеры пыток, я не мог. Однако в какой-то момент стало понятно, что там происходит полный пиздец.
Простые крики боли сменились какими-то жуткими булькающими воплями, кто-то во весь голос, кажется, захлёбываясь собственной кровью, орал молитву, раздался истошный девичий визг, пробравший меня до самых печёнок, кто-то заорал: “Сдохни, тварь!”, - и раздался пистолетный выстрел.
Толпа вокруг меня, расступившаяся после того, как я начал буянить, тоже, очевидно, слышавшая это, начала подступать обратно. Я определённо был врагом куда менее страшным, чем полчища плотоядных червей.
А потом эти существа, видимо те, которым не досталось добычи в центре залы, похоже, доползли до первых рядов отпрянувших к стенам людей. Раздалась новая волна криков и воплей, толчея и давка стали нарастать, меня вновь едва не припёрли к стенке. Вновь я пустил в ход верный перочинный ножичек, на этот раз ткнув уже сильнее и не одного человека, а двоих по очереди.
К сожалению, на такое ножик явно не был рассчитан. Следующий мужчина, которого я собирался ткнуть, выставил перед собой свою сумку — и ножичек, жалобно звякнув, сломался, врезавшись то ли в ноутбук, то ли ещё в какую такую же хрень.
Я остался безоружным, но это уже было не особо важно. За всем этим размахиванием ножом я забыл смотреть вниз. И первый червь, проползший между ног впередистоящих людей, почему-то избравший именно меня своей мишенью, вцепился своими клыками мне в щиколотку.
Зашипев от боли, я с силой наступил на тварь второй ногой — однако ей, похоже, было особо похрену. Тело червяка оказалось куда плотнее и жёстче, чем я изначально думал, он и правда походил скорее на миногу или какую-нибудь змею.
Вокруг меня вновь резко расступился народ, опасаясь уже не меня, а его. Однако спокойно наблюдать за тем, как я борюсь с червём, долго им не удалось. Сначала слева, потом справа, потом ещё в нескольких местах — начали раздаваться возгласы боли. Черви в своей массе начали пробираться к ещё не пожранным жертвам.
Парень неподалёку от меня, которого я мог видеть из-за чужих спин и ног, которому тварь вцепилась в колено, от боли оступился и упал навзничь, на него тут же грохнулся его сосед. Черви, воспользовавшись ситуацией, начали кусать упавших уже за руки и тело.
“Свою” тварь, оплетшую ногу своими щупальцами, я с горем пополам отодрал и отбросил в сторону. Второго червя, уже наметившегося на икру, пнул посильнее так, что он улетел куда-то за головы других людей. Однако под ногами их становилось всё больше. Немного спасали упавшие парни, привлёкшие к себе внимание большинства червей в округе. Но это точно не продлилось бы долго.
А потом я увидел самое, пожалуй, отвратительное зрелище во всей моей жизни.
На упавшего парня, уже облепленного пятью или шестью червями, залез ещё один. Вот только кусать бедолагу тварь уже не собиралась. Подобравшись к лицу, она щупальцами раздвинула ему челюсти и, вздрогнув всем телом, выблевала ему в рот своё мягкое и склизкое содержимое.
Парень задёргался всем телом, пытаясь выбраться. Но другие черви, похоже, крепко держали его руки и ноги, не давая избежать столь ужасной участи. И в конце концов на грудь бедняге упала пустая оболочка червя, а сам он, ещё пару раз вздрогнув, затих, видимо мёртвый. Представлять, насколько это было отвратительно, я не собирался. Просто решил, что скорее сдохну, чем дам забраться себе в горло.
