Перед десантником голубоватым мерцанием развернулся экран визор-связи — идеальный прямоугольник. отмеченный УКОБовской эмблемой. Далее стилизованное изображение сменило спокойное и деловое лицо Эдэи — картина, удачно дополненная темным фоном кабинетных стен и верхом идеально подогнанной формы.
Миниатюрный пожелтевший листочек березы скользнул по лобовому стеклу флайта. На секунду замер у левой боковой опоры и подхваченный ветром канул в зелени парка.
— Докладывайте. — Голос Эдэи звучал официально и сухо.
Кристоферсон неприметно вздохнул:
— Согласно вводной мы проверили сектор вокруг точки контакта… — последовала долгая пауза.
— Я слушаю, — напомнила женщина.
— Обнаружено девять объектов, восемь ликвидированы. Потеряли одного… — Капитан заметно напрягся. — Задание выполнено.
— Восемь из девяти… — Эдэя нахмурилась, отдаваясь мысленному анализу ситуации… и опомнилась под пристальным взглядом оперативника. — Задание будет выполнено, после того как «львы», капитан, сутки отдежурят на периметре.
— Сутки? — невольно вытянулся десантник.
— О любых изменениях докладывайте мне лично. Отбой.
— Но у вас завтра…
— Свадьба. — Эдэя слегка расслабилась. — Как выкроишь минутку, забегай в брифинг-зал.
— Постараюсь, — кивнул оперативник. По его виду заметно, что он вряд ли надеется выкроить минутку — неудивительно, учитывая текущий расклад: непонятные приказы, гибель подчиненного… Он скупо улыбнулся: — На всякий случай, поздравляю заранее.
— Принято. Конец связи.
Экран резко померк, отдав кабину флайта во власть изумрудно-золотистых теней близкого леса. Один из десантников стуком по входной мембране привлек внимание командования:
— Мы закончили.
Николай отступил от флайта. Попятился к берегу пруда, невидяще созерцая суету бойцов. Они точно за невидимой завесой — бесконечно далекие в чуждой жизни. Осознание, что надо искать хоть какое-то решение в сложившейся бесперспективности, кольнуло иглой. Есть ли в том смысл? Он услышал достаточно — в душе всколыхнулось нечто чуждое, точно пробудился дремавший зверь.
Охотник закричал — с полной выкладкой. Не на эмоциях, а скорее от отсутствия таковых.
Вновь усилился шепот, а с небес донесся слабый гул. «Усы» закачались…
— Тише ты, — прошипели за спиной.
Николай развернулся. И ни одна травинка не дрогнула под ногами.
На кусочке береговой линии присутствовал туманный образ — полноватый низенький мужчина в старомодном потасканном сюртуке из серебристой взвеси. Он испуганно посмотрел на небо, потом на димпа и выразительно прижал палец к губам.
— Сбавь обороты, услышат.
Николай рухнул на прибрежный откос — вроде как присел. Земля пока держала.
— Что, перемкнуло? — сочувственно спросил мужчина. Устроился рядом.
Неопределенно поведя рукой в воздухе, Охотник открыл рот, подумал, закрыл. И вдруг спросил:
— Ты кто?
— Погонщик я…
— Где я?
— Ты что по списку вопросы задаешь? — Мужчина сложил руки на животе и заинтересованно посмотрел на собеседника. Видно, поговорить не прочь, даже любит перемолвиться словечком. — Та не дергайся, шучу я так. Ты на другой стороне.
Картина не прояснилась. Мозг отказывался перерабатывать информацию, да и той информации — с зернышко.
— Ну как у монеты… Две стороны. На одной, вон те — присно суетные, а на другой… добро пожаловать — Погонщик широким жестом обвел тусклый мир. — Считай, обратная сторона…
— Я не мертв. — Николай посмотрел на пальцы рук, на указательном правой алела царапина. Правда, цвет столь же невыразительный.
— Раз так говоришь, — Мужчина затрясся, заперхал. То, что это смех, димп понял не сразу.
— Хватит ржать, с религией я только по картинкам…
— Чего? — Погонщик искренне удивился. — А при чем тут… Ты не понимаешь, да? Это. Другая. Сторона. Вообще ни разу не теология.
Он выжидательно уставился на Охотника. Не найдя понимания, фыркнул. Охотник коснулся травы — стебель прошел сквозь пальцы.
— Тогда что это?
— Походу, у нас проблемы с коммуникацией…
— Хорошо, чем занимаются Погонщики?
— А вон, видишь? — Мужчина ткнул в близко порскнувший белесый лоскут. — Когда попадают сюда, теряются. Приходится направлять, возвращать на стезю, так сказать. Это из официальной версии. Мало кто из Погонщиков старается. Нудно, пресно, надоело. Рано или поздно отклики и без понуканий оказываются там…
— Где?
— Там. — Толстячок украдкой кивнул в сторону «усов», точно боялся лишнего внимания.
— И что там? — терпеливо спросил Николай. Злости нет, без информации он рискует остаться за обочиной до скончания веков.
— Ты че, совсем отмороженный? — всполошился мужчина. Слетел на прибрежный песок, воровато огляделся. — Не принято о таком… услышат…
— Хорошо, и не таких ломали. — Николай припомнил слово, за которое уцепился разум. — Ты упоминал отклики. О них можно?
— Да без проблем, — успокоился Погонщик. — Люди угасают. Всегда думают, что в запасе вечность, но в итоге меркнут… по тем или иным причинам. Остается отголосок, который принимает другая сторона, а через некоторое время они завершают путь… я уже сказал где.
Николай глянул на исполинские тени усов. Разобраться в происходящем не просто. Но необходимо.
— Двери… — вскинулся он. — Меня привели сюда двери.
— Слушай, это индивидуально… Кто-то видит свет, кто — то тоннель. Облако, луч, черная карета, поезд ржавого Бо, болотная тропа, серый клипер… Но двери тоже норм.
— Тогда почему я не похож на эти клочки?
— Они угасли, — как непонятливому дитю объяснил Погонщик. — А тебя вырвали из контекста. Ты крик, вопль. Разумеешь? Иногда случается, жаль редко… А так хоть поговорить можно. Главное, не шуметь.
Охотник вопросительно приподнял брови.
— Судьба-то одна. — Мужчина покосился на небесную композицию — Просто крик держится дольше…
— А есть шанс вернуться?
— И вот, наконец, вопрос… Томить не буду, другая сторона не отпустит, но срок продлить можно… хорошо так продлить. Почти все соглашаются…
— Что надо сделать? — Николай подобрался.
— Поиметь куклу.
— Чего, б…?
— Угм, снизим интеллектуальную планку… Когда столкнулся с тем солдатом, что почувствовал?
— Все вернулось…
— Допустим не все, но… Ты крик, вопль, понимаешь? А он будущий отклик и твой крик загнал его на задворки. Просто задержись немного и тело твое. Не то, чтобы надолго… природу не обманешь, через некоторое время тебя вытолкнет обратно. В идеале, сработает с «овощем», оболочкой без разума, там можно задержаться надолго. Но есть минус — свыкнешься с «овощем» и можешь угаснуть, вернувшись сюда блеклой паутиной. Рекомендую простых кукол, пару лет протянешь…
— Да. — Охотник подобрался. Слабые наметки плана обрисовали возможное будущее. Погонщик подсказал реальный способ вернуться к дверям и вновь попытаться сделать правильный выбор. Дело за малым — найти оболочку и умереть.
Вот только есть одно «но» — свадьба. Николаю хотелось присутствовать, чтобы узнать… выдернуть из себя неопределенную занозу и подавить память. Или же поймать крохотный шанс вернуться к прошлому и разбить арктическую пустыню в душе. Погрузить зверя в дрему…
Николай криво усмехнулся. Поднялся на ноги, проследил за полетом шмеля сквозь бедро и направился прочь.
— Желать удачи не буду, — догнал его веселый голос Погонщика.
Брифинг-зал УКОБа блистал зеркалами, установленными вдоль стен и задрапированных отрядными штандартами. Потоки световых бликов и калейдоскоп отражений танцевали в обрамлении полированного мрамора; разводы чистой лазури, сахарной белизны и малахита дарили пространству безмятежность ясного неба, прохладу горных хребтов и ненавязчивую теплоту согретого солнцем луга. Пирамидальные люстры из хрусталя нависали над буйством красок, отметая необходимость в окнах. Закрытый от взгляда мегаполиса кусочек разудалой жизни. П-образный стол приютил разнообразие снеди и напитков: радугу фруктов, аккуратные ряды закусок и многочисленные группы витиеватых бутылок. Лазерные проекторы, усилиями техников-безопасников переоборудованные в световые установки, разноцветной гаммой волн создавали над многообразием яств изменчивый шатер — купол, слагаемый из полутонов, неясных разводов и ярких искр искусственных звезд.
Ни одна живая душа, а их за столом присутствовало около пяти десятков, не забыла воздать должное мастерству оформителей. Единственные, кого великолепие зала оставило равнодушным, — роботизированные сервиз-столики подле гостей, и Николай, присутствовавший на задворках. По началу Охотник надеялся, что Эдэя почувствует его, но нет — друг друга они не восприняли.
